Кому стоит читать книгу? Почему именно «Искусство любить»

Произведение известного психоаналитика Эриха Фромма "Искусство любить" оказывается совершенно не таким, как ожидаешь. Книга написана простым доступным языком, так что философские выкладки, которые в ней содержатся, будут понятны любому человеку. Взгляд автора на одно из величайших чувств, на которое способны люди, очень интересен. Подробно и не спеша перед читателем раскрываются причинно-следственные связи, которые затрагивают все сферы жизни. Этот труд заставляет пересмотреть свои взгляды на вполне очевидные вещи, ведь не всегда то, что нам кажется верным является таковым на самом деле. Рассчитано на широкий круг читателей.

Основная тема, затронутая Фроммом в книге "Искусство любить" — это любовь. Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что это такое на самом деле? Любовь… Про нее написаны миллионы книг и стихов. Из-за нее рушились империи, и велись войны. Это чувство приводило к бесконечному счастью и повергало в пучины отчаяния. Она являлась причиной бед и радости. Такая разная и изменчивая. Кому-то она не дается, а кто-то попадается в ее сети сразу же и на всю жизнь. Говорят, что любовь слепа. Но так ли это на самом деле? В наше время любовь является чем-то обыденным. Люди настолько привыкли к этому слову, что постепенно утратилось его истинное значение. Стали любить за финансовое благополучие, за внешность, за что угодно. Любовь стала своеобразным условием, которым многие манипулируют. А некоторые так и остаются в безвестности, считая, что это просто досужие сказки эмоционально нестабильных личностей. Что же такое любовь? Как именно понять, что вас посетило именно это чувство, ведь его так легко перепутать с другими, похожими? Каким может быть это чувство и в чем именно оно проявляется? Можно ли научится любить и зачем это вообще надо?

Пара мыслей прежде чем начать

Для чего необходимы подобные отзывы о литературе? И зачем это вообще нужно их авторам?

Бродя по просторам интернета, я не раз встречал подобные статьи. И картина, как правило, везде была примерно одинаковой: автор либо критиковал ту или иную книгу, либо же восхвалял ее и настаивал на прочтении в обязательном порядке.

То есть имеются два основных мотива, побудивших опубликовать подобные отзывы:

Но о вкусах, как говорится, не спорят. И если Васька из соседнего подъезда восхваляет детективы Дарьи Донцовой и советует их всем подряд, это вовсе не значит, что нужно тотчас бежать в ближайшую книжную лавку за новенькой книгой. Равно как и наоборот: не стоит принимать слишком близко к сердцу негативные отзывы и ставить крест на книге/авторе, основываясь лишь на чьих-то домыслах.

К примеру, тот же самый фильм «Револьвер» понравился далеко не всем – люди ждали фирменного боевика от Гая Ричи, а получили (по их мнению) «не пойми что» (а мне этот фильм ух как понравился, другого такого не сыскать).

Потому заниматься восхвалением или критикой я не вижу особого смысла. Куда проще описать все как есть, аккуратно вставив между строк в конце свое мнение. А уже как относиться к подобному отзыву и уж тем более к самой книге – дело читателя. Тут каждый волен выбирать то, что ему по душе: читать или не читать.

Коротко о главном

Как Вы поняли, заниматься пустословием я не намерен. Тогда что же сейчас будет происходить? А вот что: руководствуясь словами самого Э.Фромма, я коротко познакомлю Вас с его произведением «Искусство любить». Ну и в конце подведу небольшой итог, высказав свое мнение.

Эрих Фромм.
Книга: Искусство любить.

1. Является ли любовь искусством.
2. Теория любви.
3. Любовь между родителями и детьми.
4. Объекты любви.

а) Братская любовь;
б) Материнская любовь;
в) Эротическая любовь;
г) Любовь к себе;
д) Любовь к Богу;

1. Любовь и её распад в современном обществе.
2. Практика любви.

Даже кратко пробежав по оглавлению можно понять основную идею данной книги. Но, все же, не будем додумывать сами, ведь основная цель произведения высказана автором на самой первой странице:

«Э та книга ставит целью показать, что любовь – не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Она хочет убедить читателя, что все его попытки любви обречены на неудачу, если он не стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; что удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины ».

Как же Эрих Фромм достигает поставленной цели? Как он убеждает читателя в том, что настоящая любовь основывается на любви к ближнему своему, истинной человечности, отваге вере и дисциплине? А вот как.

В первой главе «Является ли любовь искусством?» Э.Фромм задевает за живое, ставя под сомнение видение любви современным человеком.

«Я вляется ли любовь искусством? Если да, то она требует знания и усилия. Или, может быть, любовь – это приятное чувство, испытать которое – дело случая, нечто такое, что выпадает человеку в случае удачи … ».

«Н е то чтобы люди считали любовь делом неважным. Они ее жаждут, они смотрят бессчетное количество фильмов о счастливых и несчастливых любовных историях, они слушают сотни глупых песенок о любви, но едва ли кто-нибудь действительно думает, что существует какая-то необходимость учиться любви ».

В торая часть «Теория любви» призвана познакомить читателя с самыми истоками этого удивительного чувства, чувства любви.

«Ч то действительно существенно в существовании человека так это то, что он вышел из животного царства, из сферы инстинктивной адаптации, переступил пределы природы. И все же однажды оторвавшись от нее, он не может вернуться к ней ».

«П ереживание отделенности рождает тревогу, оно является источником всякой тревоги. Быть отделенным значит быть отторгнутым, не имея никакой возможности употребить свои человеческие силы. Быть отделенным это значит быть беспомощным, неспособным активно владеть миром – вещами и людьми, это значит, что мир может наступать на меня, а я при этом неспособен противостоять ему. Таким образом, отделенность – это источник напряженной тревоги ».

«В о все времена во всех культурах перед человеком стоит один и тот же вопрос: как преодолеть отделенность, как достичь единства, как выйти за пределы своей собственной индивидуальной жизни и обрести единение ».

Как? Ответ ищите на страницах книги «Искусство любить» Э.Фромма.

В третей части «Любовь между родителями и детьми» подробно описывается схема взаимодействия ребенка с каждым из родителей: «в каком возрасте преобладает материнская любовь и как она проявляется?»; «когда ребенок больше желает получить любовь от отца, и каким способом это происходит?».

И, конечно же, присутствует описание внутреннего мира ребенка, не получившего в достаточной степени материнской и/или отцовской любви.

Ч етвертая глава («Объекты любви») не требует особых пояснений: догадаться, о чем говорит автор, можно лишь взглянув на развернутый план (что был представлен выше). Комментарии излишни.

В следующей, пятой главе, Эрих Фромм подробно описывает сложившуюся в западном обществе ситуацию. Как мы докатились до такого пришли к этому и что нас ждет в будущем?

«К апиталистическое общество основано на принципе политической свободы, с одной стороны, и принципе рынка, как регулятора всех экономических, а следовательно, и социальных отношений, с другой ».

«Э та экономическая структура отражена в иерархии ценностей. Капитал господствует над трудом; нагромождение вещей, – то, что мертво, – имеет более высокую ценность, чем труд, человеческие силы, – то, что живо... ».

Так же в этой главе описываются основные формы встречающейся на сегодняшний день иррациональной (неверной, ошибочной, деградированной) любви.

«Ф орма псевдолюбви, которая нередко встречается и часто воспринимается (а еще чаще изображается в кинокартинах и романах) как «великая любовь», это любовь-поклонение … ».

«Д ругая форма псевдо-любви может быть названа «сентиментальной любовью … ».

И другие.

Н у а о шестой главе я немного упоминал ранее (в статье). Думаю, раскрывать все ее содержание не стоит – пусть самый лакомый кусочек останется нетронутым.

На этом, пожалуй, и остановимся. Кратко пробежавшись по главам можно перейти к заключительной части.

Мое мнение

В первую очередь книга мне понравилась благодаря своей «приземленности». Я и раньше интересовался подобной литературой, но из-за обилия непонятных психологических терминов процесс чтения превращался в настоящую муку: вроде и прочитал предложение, но что автор хотел сказать так и не понял. Прочитал абзац – запутался еще больше. Прочитал всю книгу – вообще забыл свое имя 🙂

Ну и куда же без актуальности проблемы – без этого я вообще вряд ли бы глянул в сторону данного произведения. Как уже было сказано: «автор буквально задевает за живое», из-за чего я буквально прилип к этой книге с первых минут.

В общем, мое мнение таково: полный и доступный источник как никогда актуальной информации о любви. Настоящая кладезь мудрости (притом не только по теме любви). Идеально подойдет для молодых людей, так или иначе интересующихся психологией и личностным развитием (ох, сегодня смысл этого выражения так исказился...).

Диагноз : к ознакомлению обязательно.

Ну вот, на этом все. Как Вам манера изложения материала? Что бы Вы добавили, убрали? С нетерпением жду здоровой критики, ведь пишу подобную заметку впервые.

Успехов Вам, уважаемые читатели, и всех благ. Следите за своим здоровьем, как физическим так и психическим, и не забывайте посещать странички моего блога.

Социолог, философ и психолог Э. Фромм (1900-1980) был одним из тех ученых, которым удалось приоткрыть тайну любви. В работе «Искусство любить. Исследование природы любви» (1956) Фромм излагает свою трактовку сути любви, описывает ее составляющие, выделяет основные виды.

Вряд ли когда-нибудь ученым удастся разгадать тайну феномена любви. Любовь – индивидуальное чувство, узнать ее можно, только самостоятельно прочувствовав. Но любовь познаваема, она подвластна научным методам исследования. Одна из наук, которой удалось приблизиться к разгадке тайны любви – психология.

Любовь по Э. Фромму – это установка и ориентация характера, которая задает отношение человека к миру в целом, а не только к конкретному объекту любви.

Из этого интересного и нетривиального определение следует, что любовь – это не что-то приходящее и настигающее человека внезапно, это – внутренний компонент души.

Любовь зависит от умения и способности любить, а не от наличия объекта любви. Любовь – это искусство, которому нужно учиться.

Многие люди, думая о любви, подразумевают желание быть любимым, реже – любить. Мало кто говорит: «Я хочу найти любовь, что бы отдавать себя, заботиться и познавать другого человека», чаще говорят: «Я хочу, чтобы меня любили, ухаживали, поддерживали, прощали все мои недостатки».

Любовь, которая хочет только получать, ничего не отдавая взамен – не любовь, а эгоизм или симбиотическая зависимость от другого человека. Также не является истинной любовью то чувство, которое человек испытывает к единственному любимому субъекту, при этом ненавидя всех окружающих.

Найти партнера (мужчину или женщину), который понравится внешне и внутренне, к которому возникнет симпатия и страсть, не то же самое, что обрести любовь. Чтобы построить гармоничные отношения с избранником, нужно постичь искусство любить самому, а не только принимать благо любви.

Многие люди путают любовь с влюбленностью, хотя отличить их не слишком сложно. Влюбленность – чувство Я-центрическое, яркое, но относительно быстро проходящее. Оно мало затрагивает душу и не меняет личность. Любовь – не-эгоизм, она меняет личность любящего в лучшую сторону потому, что проникает в самые глубины его души и поэтому длится долго.

Пять элементов любви

Что же нужно знать и уметь, чтобы овладеть искусством любить? Во-первых, нужно усвоить необходимость развиваться как личность. Чтобы любить, нужно быть человечным, добрым, смелым, ответственным и уверенным в себе человеком. Во-вторых, нужно овладеть теорией любви. В-третьих, начать применять получение здания на практике.

Э. Фромм выделяет пять элементов любви , которым нужно учиться, чтобы любить по-настоящему:

1. Давание . Способность давать в любви чрезвычайно важна. Именно ее наличие в большей степени и определяет искусство любить. Когда человек любит другого, не эксплуатируя его (установка «брать, а не давать»), он приобретает веру в свои собственные силы, учится полагаться на себя и самостоятельно достигать целей. Чем меньше человек уверен в себе и самостоятелен, тем менее он способен отдавать в любви, тем более хочет только получать.
2. Забота . Можно много говорить о любви, но лучшее ее подтверждение – забота. В заботе много активности, она деятельна. Любовь выражается не на словах, а на деле. Забота проявляется в простых вещах, в быту. Приготовить завтрак, напомнить о мероприятии, помочь в выполнении задания, дать зонтик в дорогу – все это вещи которые говорят любимому: «О тебе думают и обеспечивают благополучие».
3. Ответственность. В любви отвечать приходится за себя, другого человека и отношения. Ответственность бывает разной, но что касается психологической ее стороны, то здесь имеет значение способность отвечать за удовлетворение потребностей партнера. Безответственные матери бросают своих детей, друзья предают, а мужья и жены изменяют друг другу. Ответственность связана с моралью и нравственностью личности.
4. Уважение. В истинной любви нет превосходства, потому что есть уважение, предполагающее равенство. Уважение – это не трепет перед персоной другого человека, а умение видеть его таким, каков он есть, принимать его индивидуальность. Когда любимый человек уважаем, нет стремления его перевоспитывать, есть желание чтобы он развивался ради себя, а не ради того, чтобы стать податливой марионеткой.
5. Знание. Любовь – путь познания тайны человека. Чтобы любовь росла и развивалась, нужно узнавать любимого человека как личность, все глубже и глубже. Так как процесс познания бесконечен, и любовь может быть вечной.

Объекты любви

Так как любовь – это установка любить, не имеет значение то, на какой объект она направлена, ее ядро остается постоянным и одинаковым.

Но, так как объекты любви бывают разными, есть несколько ее видов :

1. . Это фундаментальный, основной вид любви. В этой любви люди равны , нет власти и подчинения, корысти, злого умысла и желания манипулировать. Здесь любящие люди – одно целое, общность. Название этого вида любви Фромм вывел из представления о том, что все люди братья.

Не имеет значение национальность, богатство или красота, важно то, что человеческая сущность у всех одна, общая для всех людей, значит, по природе своей все люди равны. Братство предполагает умение помогать и заботься, но не с позиции превосходства, а с позиции сострадания и схожести.

Братская любовь это любовь к тому человеку, которого невозможно использовать в своих корыстных целях. С бескорыстной братской любви, как любви человека к человеку, начинается любая другая любовь.

1. . Это любовь к беспомощному существу, самая альтруистичная и бескорыстная. Любовь матери к ребенку – это основа уверенности в себе и в жизни взрослого человека.

Мать любит безоценочно. Любовь отца нужно заслужить, поэтому отец – тот человек, благодаря которому у ребенка появляется стремление чему-то учиться, ставить цели, развиваться, приобретать навыки и умения. А мать любит любого ребенка, каким бы он ни был и что бы ни делал.

Но мало того что мать ухаживает за ребенком, чтобы он физически выжил, она должна сама быть счастливым человеком, что бы вместе с молоком малыш впитал любовь к жизни, счастье жить. Только мать способна дать ощущение спокойствия и доброты мира. Имея любовь матери, ребенок рад тому, что просто живет, неважно как.

Материнская любовь можно испытывать не только к собственным детям, но и к другим живым существам.

1. . Это любовь между мужчиной и женщиной. Настоящей она бывает тогда, когда в ней только два человека – мужчина и женщина. Эротическая любовь – это единство с единственным человеком.

Многие понимают единство как физическую близость, но она в близости духовной. В мировоззрении современных людей любовь и секс часто отождествляются. Но сексуальное желание возникает не только из любви (например, из одиночества, тревоги, тщеславия, желания властвовать, причинять боль), поэтому оно – не всегда элемент любви.

избирательна , выбирается один человек для любви, предполагающей эротическое слияние. В тоже время, основа эротической любви – неизбирательная братская любовь. Если мужчина и женщина любят страстно, это не значит, что они не любят по-братски, в том числе и других людей. Как раз, наоборот: без братской любви ко всем людям, нет настоящей любви эротической.

Эротическая любовь должна быть волевой . Человеку нужно твердо решить связать свою жизнь с избранником, а не просто последовать за яркой вспышкой страсти.

Конечно, любовь между мужчиной и женщиной начинается со страсти, но закончится ли эта страсть влюбленностью или перерастет в любовь, зависит от людей.

Говорят, что страсть слепа, но это не так, она интуитивна, а интуиция – это скрытая логика и мудрая проницательность. Озарение и предчувствие счастья не противоречат разуму. Страсть бессознательно толкает к тому человеку, который является подходящим, но, чтобы сохранить отношения, кроме страсти нужно что-то еще.

Эротическая любовь это не только страсть, это еще и решимость, разумный выбор и обещание быть вместе, чтобы ни случилось.

Многие люди ждут, когда их полюбит кто-то чтоб полюбить себя. Эта позиция ошибочна, напротив, сначала нужно полюбить себя, а потом найдется человек, который полюбит. Только полюбив себя, можно научиться любить. Любовь к себе – залог успешных отношений с окружающими.

1. Любовь к Богу . Это сложное явление и понятие. Религий очень много, но, как правило, всякий Бог – некая высшая добродетель и благо. Любовь к Богу (чтобы ни подразумевал человек под этим словом) – высшая, духовная любовь, прародительница всех остальных видов любви. Это любовь к природе, в том числе своей собственной, человеческой сути и любовь к тайне Вселенной.

Любовь – это не только «Я тебя люблю», это еще и «Я люблю все в тебе», «Я люблю в тебе себя», «Я люблю благодаря тебе весь мир и жизнь!».

Какой элемент любви на Ваш взгляд самый главный?

Предисловие

Эрих Фромм (1900-1980) - немецко-американский философ, социолог и психолог, утверждал, что любовь - критерий подлинности человеческого бытия, ответ на проблему человеческого существования. Его классическая работа "Искусство любить" 1956г, несомненно, повлияла на последующие исследования этой темы.

Взгляды Э.Фромма на любовь и ее значение в человеческой жизни составляют существенную часть разрабатывавшейся им "гуманистической этики", которая, по его формулировке, есть "прикладная наука "искусства жить", основанная на теоретической "науке о человеке". Таким образом, "искусство жить" у Э.Фромма включает в себя "искусство любить".

Утверждение, что любовь - это искусство, а не инстинкт и не дар свыше, выражает специфику взглядов Э.Фромма. Заблуждаются те, кто думают, будто любовь к нам приходит совершенно независимо от нас - как неподвластный нам инстинкт или как счастливый случай, как стечение внешних обстоятельств, подарившее нам любимого. Дело, прежде всего в том, умеем ли мы сами любить. Э.Фромм сравнивает способность любить со способностью, например, к рисованию: представим себе человека, который хотел бы замечательно рисовать, но вместо того, чтобы учиться этому делу, стал бы дожидаться счастливого случая, когда ему повстречается "достойный предмет", воображая, будто тогда он сразу станет рисовать великолепно. Все человеческие способности, умения должны вырабатываться, формироваться благодаря нашим усилиям и опыту; это в полной мере относится и к любви.

Знание в любви - это не банальная осведомленность о "параметрах" или биографии другого, а опыт "вживания" в потаенность души другого, сопереживания с ним.

Э.Фромм в разных работах обращался к теме любви. "Человек для себя": "Любовь представляет собой плодотворную форму отношения к другим и к самому себе. Она предполагает заботу, ответственность, уважение и знание, а также желание, чтобы другой человек рос и развивался. Это проявление близости между двумя человеческими существами при условии сохранения целостности каждым из них".

Э.Фромм в своих работах о любви выступает в большей мере не как психолог, занимающийся научным исследованием этого чувства, ее истоков, а как мыслитель, гуманист. Его гораздо больше заботит не природа этого чувства, а причины оказываемые обществом на развитие любви и том идеале, какой она могла бы быть. Он критикует складывающиеся культурные стереотипы любви под влиянием законов общества потребления, "жажде покупать".

Для своего времени работы Э.Фромма были передовыми, новаторскими. В качестве цели любви он выделяет по-существу одну причину "это путь преодоления отделенности людей друг от друга. Разобщенное существование невыносимо для человека, оно вводит и держит его в состоянии тревожности". Современные исследователи усомнились, что это единственная и наиболее значимая причина.

Биологи - эволюционисты считают, что любовь выполняет более приземленное значение, она способствует воспроизводству наиболее здорового, полноценного потомства. Тысячи лет назад в период жестоких условий выживания, дети выросшие в семье, где родители любили друг друга были более жизнеустойчивы, т.к. мужчина оказывал своей половой партнерше в период ее беременности и после родов особое внимание, обеспечивая защиту, пищу и воспитание потомства. Поэтому любовное чувство сформировалось и закрепилось как видовой признак.

А. Аугустинавичюте в своей работе удалось не только дополнить идеи Э.Фроммом, но и объединить их с целями любви, высказанными не только биологами - эволюционистами, а и даже в мифе об андрогинах, который рассказывает Аристофан Сократу в диалоге Платона "Пир".

Эта объединяющая идея называется "психическое дополнение": "Нет отдельной гармонической личности. Гармонична экзистенция человека, когда он имеет не только любящего, но и психически дополняющего партнера - дуала. Брак - право не только на сексуального партнера, но и на психическое дополнение и на продолжение своей личности в другом, на дуализацию психики". Это уже не простое "преодоление отделенности", а более "тонкая настройка" для соединения в наилучшую, гармоничную пару.

К тому же А. Аугустинавичюте удалось доработать теорию до конкретных, прикладных рекомендаций, с Поэтому теория Э.Фромма в современной трактовке может выглядеть так: знание себя и другого, осознанный выбор и только потом "искусство любви".

Е. Пушкарев Председатель Интернет - Клуба "ПРОСВЕЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ"

Искусство любить. Исследование природы любви. Эрих Фромм.(фрагменты)

Чтение этой книги принесет разочарование тому, кто ожидает доступной инструкции в искусстве любви. Эта книга, как раз напротив, ставит целью показать, что любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Она хочет убедить читателя, что все его попытки любви обречены на неудачу, если он не стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; что удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. В культуре, где эти качества редки, обретение способности любить обречено оставаться редким достижением. Пусть каждый спросит себя, как много действительно любящих людей он встречал.

Однако сложность задачи не должна сдерживать стремления познать как эти сложности, так и условия их преодоления. Чтобы избежать искусственных усложнений, я старался изложить проблему на языке столь доступном, сколь это возможно. По той же причине я свел к минимуму ссылки на литературу о любви.

Является ли любовь искусством? Если да, то она требует знания и усилия. Или, может быть, любовь - это приятное чувство, испытать которое - дело случая, нечто такое, что выпадает человеку в случае удачи. Эта маленькая книга основана на первой предпосылке, хотя большинство людей сегодня несомненно исходят из второй.

Не то чтобы люди считали любовь делом неважным. Они ее жаждут, они смотрят бессчетное количество фильмов о счастливых и несчастливых любовных историях, они слушают сотни глупых песенок о любви, но едва ли кто-нибудь действительно думает, что существует какая-то необходимость учиться любви. Эта особая установка основывается на нескольких предпосылках, которые порознь и в сочетании имеют тенденцию способствовать ее сохранению.

Для большинства людей проблема любви состоит в том, чтобы быть любимым, а не в том, чтоб любить, уметь любить. Значит, сущность проблемы для них в том, чтобы их любили, чтобы они возбуждали чувство любви к себе. К достижению этой цели они идут несколькими путями. Первый, которым обычно пользуются мужчины, заключается в том, чтобы стать удачливым, стать сильным и богатым настолько, насколько позволяет социальная ситуация. Другой путь, используемый обычно женщинами, состоит в том, чтобы сделать себя привлекательной, тщательно следя за своим телом, одеждой и т. д. Иные пути обретения собственной привлекательности, используемые и мужчинами, и женщинами, состоят в том, чтобы выработать хорошие манеры, умение вести интересную беседу, готовность прийти на помощь, скромность, непритязательность. Многие пути обретения способности возбуждать любовь к себе являются теми же самыми путями, которые используются для достижения удачливости, для обретения полезных друзей и влиятельных связей. Очевидно, что для большинства людей нашей культуры умение возбуждать любовь это, в сущности, соединение симпатичности и сексуальной привлекательности.

Вторая предпосылка отношения к любви как к чему-то, не требующему обучения, состоит в допущении, что проблема любви - это проблема объекта, а не проблема способности. Люди думают, что любить просто, а вот найти подлинный объект любви, - или оказаться любимым этим объектом, - трудно. Эта установка имеет несколько причин, коренящихся в развитии современного общества. Одна причина в большой перемене, произошедшей в двадцатом веке в отношении выбора "объекта любви". В викторианскую эпоху, как и во многих традиционных культурах, любовь не была в большинстве случаев спонтанным, личным переживанием, которое затем должно было вести к браку. Напротив, брак основывался на соглашении - т о ли между семьями, то ли между посредниками в делах брака, то ли без помощи таких посредников; он заключался на основе учета социальных условий, а любовь, как полагали, начнет развиваться с того времени, как брак будет заключен. В течение нескольких последних поколений всеобщим стало в западном мире понятие романтической любви. В Соединенных Штатах, хотя соображения договорной природы брака еще полностью не вытеснены, большинство людей ищут романтической любви, личного переживания любви, которое затем должно повести к браку. Это новое понимание свободы любви должно было в значительной мере повысить значение объекта в ущерб значению функции.

С этим фактором тесно связана другая характерная черта современной культуры. Вся наша культура основана на жажде покупать, на идее взаимовыгодного обмена. Счастье современного человека состоит в радостном волнении, которое он испытывает, глядя на витрины магазина и покупая все, что он может позволить себе купить или за наличные или в рассрочку. Он (или она) и на людей глядят подобным образом. Для мужчины привлекательная женщина - для женщины привлекательный мужчина - это добыча, которой они являются друг для друга. Привлекательность обычно означает красивую упаковку свойств, которые популярны и искомы на личностном рынке. Что особенно делает человека привлекательным - это зависит от моды данного времени, как физической, так и духовной. В двадцатых годах привлекательной считалась умеющая пить и курить, разбитная и сексуальная женщина, а сегодня мода требует больше домовитости и скромности. В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века мужчина, чтобы стать привлекательным "товаром", должен был быть агрессивным и честолюбивым, сегодня он должен быть общительным и терпимым. К тому же чувство влюбленности развивается обычно только в отношении такого человеческого товара, который находится в пределах досягаемости собственного выбора. Я ищу выгоды: объект должен быть желанным с точки зрения социальной ценности, и в то же время должен сам желать меня, учитывая мои скрытые и явные достоинства и возможности. Два человека влюбляются тогда, когда чувствуют, что нашли наилучший объект, имеющийся на рынке, учитывая при этом границы собственного обменного фонда. Часто, как при покупке недвижимого имущества, заметную роль в этой сделке играют скрытые возможности, которые могут быть развиты со временем. Едва ли стоит удивляться, что в культуре, где превалирует рыночная ориентация и где материальный успех представляет выдающуюся ценность, человеческие любовные отношения следуют тем же образцам, которые управляют и рынком.

Третье заблуждение, ведущее к убежденности, что в любви ничему не надо учиться, состоит в смешении первоначального чувства влюбленности с перманентным состоянием пребывания в любви. Если двое чужих друг другу людей, какими все мы являемся, вдруг позволят разделяющей их стене рухнуть, этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни. В нем все наиболее прекрасное и чудодейственное для людей, которые были прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо неожиданной близости часто случается легче, если она начинается с физического влечения и его удовлетворения. Однако такого типа любовь по самой своей природе не долговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их близость все более и более утрачивает чудесный характер, пока, наконец, их антагонизм, их разочарование, их пресыщенность друг другом не убивает то, что осталось от их первоначального волнения. Вначале они не знали этого всего; их, действительно, захватила волна слепого влечения. "Помешательство" друг на друге - доказательство силы их любви, хотя оно могло бы свидетельствовать только о степени их предшествующего одиночества.

Эта установка, что ничего нет легче, чем любить, - продолжает оставаться преобладающей идеей относительно любви вопреки подавляющей очевидности противного. Едва ли существует какая-то деятельность, какое-то занятие, которое начиналось бы с таких огромных на дежд и ожиданий и которое все же терпело бы крах с такой неизменностью, как любовь. Если бы это касалось какой-либо иной деятельности, люди сделали бы все возможное, чтобы понять причины неудачи, и научились бы поступать наилучшим для данного дела образом - или отказались бы от этой деятельности. Поскольку последнее в отношении любви невозможно, то единственно адекватный способ избежать неудачи в любви - исследовать причины этой неудачи и перейти к изучению смысла любви.

Первый шаг, который необходимо сделать, это осознать, что любовь - это искусство, такое же, как искусство жить: если мы хотим научиться любить, мы должны поступать точно так же, как нам предстоит поступать, когда мы хотим научиться любому другому искусству, скажем, музыке, живописи, столярному делу, врачебному или инженерному искусству.

Какие шаги необходимы в обучении любому искусству?

Процесс обучения искусству можно последовательно разделить на два этапа: первый - овладение теорией; второй - овладение практикой. Если я хочу научиться искусству медицины, я должен в первую очередь познать определенные факты относительно человеческого тела и относительно различных болезней. Но даже когда я обрету все эти теоретические знания, я все еще не смогу считаться сведущим во врачебном искусстве. Я стану мастером в этом деле после длительной практики, когда, наконец, результаты моего теоретического знания и результаты моей практики сольются в одно - в мою интуицию, составляющую сущность мастерства в любом искусстве. Но наряду с теорией и практикой существует третий фактор, необходимый для того, чтобы стать мастером в любом искусстве - овладение искусством должно стать предметом наивысшего сосредоточения; не должно существовать в мире ничего более важного, чем это искусство. Это относится к музыке, медицине, к столярному искусству - а также и к любви. И, может быть, именно здесь содержится ответ на вопрос, почему люди нашей культуры так редко изучают это искусство вопреки их очевидным неудачам в нем. Вопреки глубоко коренящейся жажде любви, почти все иное считается едва ли не более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги, власть. Почти вся наша энергия употребляется на обучение достижению этих целей, и почти никакой - на обучение искусству любви.

Другой путь познания "тайны" - это любовь. Любовь представляет собой активное проникновение в другого человека, проникновение, в котором мое желание познания удовлетворяется благодаря единению. В акте слияния я познаю тебя, я познаю себя, я познаю всех - и я "не знаю" ничего. Я обретаю таким путем - благодаря переживанию единства - знание о том, чем человек жив и на что способен, но это знание невозможно получить благодаря мысли. Садизм мотивирован желанием познать тайну, и все же я остаюсь таким несведущим, каким был и прежде. Я расчленил другое существо на части, и все, чего я достиг - это разрушил его. Любовь - единственный путь познания, который в акте единения отвечает на мой вопрос. В акте любви, отдавания себя, в акте проникновения вглубь другого человека, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.

Страстное желание узнать самих себя и узнать наших ближних выражено в дельфийском призыве "Познай себя". Это основная пружина всей психологии. Но ввиду того, что желание это заключает в себе познание всего человека, его сокровеннейшей тайны, то желание это никогда не может быть полностью удовлетворено познанием обычного рода, познанием только посредством мысли. Даже если бы мы знали о себе в тысячу раз больше, то и тогда мы никогда не достигли бы самой сути. Мы все же продолжали бы оставаться загадкой для самих себя, а также и наши ближние продолжали бы оставаться загадкой для нас. Единственный путь полного знания, это акт любви: этот акт выходит за пределы мысли, выходит за пределы слова. Это смелое погружение в переживание единства. Однако познание мыслью, т. е. психологические знания, это необходимое условие для полного знания в акте любви. Я должен познать другого человека и самого себя объективно, чтобы было возможно увидеть, каков он в действительности или вернее, чтобы преодолеть иллюзии, иррационально искаженный образ его, возникший у меня. Только если я познаю человеческое существо объективно, я могу познать в акте любви его глубочайшую сущность.

До сих пор я говорил о любви, как преодолении человеческого одиночества, осуществлении страстного желания единства. Но над всеобщей жизненной потребностью в единстве возвышается более специфическая, биологическая потребность: желание единства мужского и женского полов. Идея этой поляризации наиболее сильно выражена в мифе о том, что первоначально мужчина и женщина были одним существом, потом были разделены на половинки, и поэтому каждая мужская половинка ищет прежнюю женскую часть себя, чтобы объединиться с ней опять. (Та же самая идея первоначального единства полов содержится в библейской истории о том, что Ева была создана из ребра Адама, хотя в этой истории, в духе патриархальности, женщина считается существом второстепенным.) Значение мифа достаточно ясно. Половая поляризация заставляет человека искать единства особым путем, как единства с человеком другого пола. Полярность между мужским и женским началом существует также внутри каждого мужчины и каждой женщины. Как физиологически каждые мужчина и женщина имеют противоположные половые гормоны, также двуполы они и в психологическом отношении. Они несут в самих себе начала, заставляющие получать и проникать вглубь, начала материи и духа. Мужчина и женщина обретают внутреннее единство только в единстве своей мужской и женской полярности. Эта полярность составляет основу всякого созидания.

Женско-мужская полярность также является основой для межличностного созидания. Это очевидно проявляется в биологическом отношении, где единство спермы и яйцеклетки дает основу для рождения ребенка. Но и в чисто психической сфере дело обстоит не иначе; в любви между мужчиной и женщиной каждый из них рождается заново. (Гомосексуальное отклонение - это неспособность достижения поляризованного единства, и следовательно гомосексуалист страдает от непреодолимого одиночества; этой беде подвержен и гетеросексуалист, неспособный к любви).

Мысль, что любовь - это ориентация, которая направлена на все, а не на что-то одно, не основана, однако, на идее, что не существует различия между разными типами любви, зависимыми от видов любимого объекта.

a. Братская любовь

Наиболее фундаментальный вид любви, составляющий основу всех типов любви, это братская любовь. Под ней я разумею ответственность, заботу, уважение, знание какого-либо другого человеческого существа, желание продлить его жизнь. Об этом виде любви идет речь в Библии, когда говорится: "возлюби ближнего своего, как самого себя". Братская любовь это любовь ко всем человеческим существам; ее характеризует полное отсутствие предпочтения. Если я развил в себе способность любви, я не могу не любить своих братьев. В братской любви наличествует переживание единства со всеми людьми, человеческой солидарности, человеческого единения. Братская любовь основывается на чувстве, что все мы - одно. Различия в талантах, образовании, знании не принимаются в расчет, главное здесь - идентичность человеческой сущности, общей всем людям. Чтобы испытать чувство идентичности, необходимо проникнуть вглубь - от периферии к центру. Если я постиг другого человека лишь поверхностно, я постиг только различия, которые разделяют нас. Если я проник в суть, я постиг нашу идентичность, факт нашего братства. Это связь центра с центром - а не периферии с периферией - "центральная связь". Или, как это прекрасно выразила Симона Вейл: "Одни и те же слова (например, когда мужчина говорит своей жене: "Я люблю тебя") могут быть банальными или оригинальными в зависимости от манеры, в какой они говорятся. А эта манера зависит от того, из какой глубины человеческого существа они исходят, воля здесь ни при чем. И благодаря чудесному согласию они достигают той же глубины в том человеке, кто слышит их. Таким образом, слушающий, если он обладает хоть какой-либо способностью различения, различит истинную ценность этих слов".

В. Эротическая любовь

Братская любовь - это любовь между равными; материнская любовь - это любовь к беспомощному существу. Как бы они ни отличались друг от друга, общее у них то, что они по своей природе не ограничиваются одним человеком. Если я люблю своего брата, я люблю своих братьев: если я люблю своего ребенка, я люблю всех своих детей; более того я люблю всех детей, всех, кто нуждается в моей помощи. Противоположность обоим этим типам любви составляет эротическая любовь, она жаждет полного слияния, единства с единственным человеком. Она по самой своей природе исключительна, а не всеобща; к тому же, вероятно, это самая обманчивая форма любви.

Прежде всего ее часто путают с бурным переживанием "влюбленности", внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми. Но, как было отмечено ранее, это переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. После того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения. Любимого человека познаешь так же хорошо, как самого себя. Или, может, лучше сказать -познаешь так же мало, как самого себя. Если бы познание другого человека шло вглубь, если бы познавалась бесконечность его личности, то другого человека никогда нельзя было бы познать окончательно - и чудо преодоления барьеров могло бы повторяться каждый день заново. Но у большинства людей познание собственной личности, так же как и познание других личностей, слишком поспешное, слишком быстро исчерпывается. Для них близость утверждается прежде всего через половой контакт. Поскольку они ощущают отчужденность другого человека прежде всего как физическую отчужденность, то физическое единство принимают за преодоление отчужденности.

Кроме того существуют другие факторы, которые для многих людей означают преодоление отчужденности. Говорить о собственной личной жизни, о собственных надеждах и тревогах, показать свою детскость и ребячливость, найти общие интересы - все это воспринимается как преодоление отчужденности. Даже обнаружить свой гнев, свою ненависть, неспособность сдерживаться - все это принимается за близость. Этим можно объяснить извращенность влечения друг к другу, которое в супружеских парах часто испытывают люди, кажущиеся себе близкими только тогда, когда они находятся в постели или дают выход своей взаимной ненависти и ярости. Но во всех этих случаях близость имеет тенденцию с течением времени сходить на нет- В результате - поиски близости с новым человеком, с новым чужим. Опять чужой превращается в близкого, опять напряженное и сильное переживание влюбленности. И опять она мало-помалу теряет свою силу и заканчивается желанием новой победы, новой любви - при иллюзии, что новая любовь будет отличаться от прежних. Этим иллюзиям в значительной степени способствует обманчивый характер полового желания.

Половое желание требует слияния, но физическое влечение основывается не только на желании избавления от болезненного напряжения. Половое желание может быть внушено не только любовью, но также и тревогой и одиночеством, жаждой покорять и быть покоренным, тщеславием, потребностью причинять боль и даже унижать. Оказывается, половое желание вызывается или легко сливается с любой другой сильной эмоцией, лишь одной, из которых является любовь. Из-за того, что половое желание в понимании большинства людей соединено с идеей любви, они легко впадают в заблуждение, что они любят друг друга, когда их физически влечет друг к другу. Когда желание полового смятения вызвано любовью, то физическая близость лишена жадности, потребности покорять или быть покоренным, но исполнена нежности. Если желание физического соединения вызвано не любовью, если эротическая любовь еще не дополняется братской любовью, это никогда не поведет к единству, которое было бы чем-то большим, чем оргиастическое преходящее единение. Половое влечение создает на краткий миг иллюзию единства, однако без любви это единство оставляет чужих такими же чужими друг другу, какими они были прежде. Иногда оно заставляет их стыдиться и даже ненавидеть друг друга, потому что когда иллюзия исчезает, они ощущают свою отчужденность еще сильнее, чем прежде. Нежность не означает, как думал Фрейд, сублимацию полового инстинкта; это прямой результат братской любви, и она присутствует как в физической, так и в нефизической формах любви.

В эротической любви есть предпочтительность, которой нет в братской и материнской любви. Этот предпочтительный характер эротической любви требует дальнейшего рассмотрения. Часто предпочтительность эротической любви неверно интерпретируется как привязанность, основанная на обладании. Нередко можно найти двух людей, влюбленных друг в друга и не испытывающих любви больше ни к кому. На самом деле их любовь это эгоизм двоих. Два человека отождествляются друг с другом и решают проблему одиночества, увеличивая единичную индивидуальность вдвое. Они достигают чувства преодоления одиночества, однако, поскольку они отделены от всего остального человечества, они остаются отделенными и друг от друга, и каждый из них отчужден от самого себя. Их переживание единства - иллюзия. Эротическая любовь делает предпочтение, но в другом человеке она любит все человечество, все, что есть живого. Она предпочтительна только в том смысле, что я могу соединить себя целиком и прочно с одним человеком. Эротическая любовь исключает любовь к другим только в смысле эротического слияния, полного соединения во всех аспектах жизни - но не в смысле глубокой братской любви.

Эротическая любовь, как любовь, имеет одну предпосылку. Что я люблю глубинной сутью моего существа - и воспринимаю в другом глубинную суть его или ее существа. В сущности все человеческие существа одинаковы. Мы все часть Единства, мы - единство, А раз так, то не должно быть никакой разницы, кого любить. Любовь должна быть по существу актом воли, решимостью полностью соединить жизнь с жизнью другого человека. На этом построено рациональное обоснование идеи нерасторжимости брака, как и обоснование многих форм традиционного брака, в котором два партнера никогда сами не выбирают друг друга, за них выбирают другие - и однако ж ожидается, что они будут друг друга любить. Для современной западной культуры эта идея оказалась от начала и до конца неприемлемой. Считается, что любовь должна явиться результатом спонтанной, эмоциональной вспышки, внезапно возникшего непреодолимого чувства. С этой точки зрения, важны только характерные особенности двух захваченных порывом индивидов - а не факт, что все мужчины - часть Адама, а все женщины - часть Евы. Эта точка зрения не желает видеть такой важный фактор эротической любви, как воля. Любовь к кому-либо это не просто сильное чувство, - это решимость, это разумный выбор, это обещание. Если бы любовь была только чувством, то не было бы основания обещать любить друг друга вечно. Чувство приходит и уходит. Как я могу знать, что оно останется навечно, если мое действие не включает разумного выбора и решения?

г. Любовь к себе.

Хотя не вызывает возражения применение понятия любви к различным объектам, широко распространено мнение, что любить других людей - добродетельно, а любить себя - грешно. Считается, что в той мере, в какой я люблю себя, я не люблю других людей, что любовь к себе это то же, что и эгоизм. Этот взгляд довольно стар в западной мысли. Кальвин говорил о любви к себе как о "чуме"4. Фрейд говорил о любви к себе в психиатрических терминах, однако смысл его суждения такой же, как и у Кальвина. Для него любовь к себе это то же, что и нарциссизм, обращение либидо на самого себя. Нарциссизм являет собой раннюю стадию человеческого развития, и человек, который в позднейшей жизни возвращается к нарциссистской стадии, неспособен любить; в крайних случаях это ведет к безумию. Фрейд утверждал, что любовь это проявление либидо, и если либидо направлено на других людей, то это любовь, а если оно направлено на самого его носителя - то это любовь к себе, Следовательно, любовь и любовь к себе взаимно исключаются в том смысле, что чем больше первая, тем меньше вторая. Если любить себя плохо, то отсюда следует, что не любить себя - добродетельно.

Возникают такие вопросы. Подтверждает ли психологическое исследование тезис, что есть существенное противоречие между любовью к себе и любовью к другим людям? Любовь к себе это тот же феномен, что и эгоизм, или они противоположны? Далее, действительно ли эгоизм современного человека это интерес к себе как к индивидуальности, со всеми его интеллектуальными, эмоциональными и чувственными возможностями? Не стал ли он придатком социо-экономической роли? Тождественен ли эгоизм любви к себе или он является следствием ее отсутствия?

Прежде чем начать обсуждение психологического аспекта эгоизма и любви к. себе, следует подчеркнуть наличие логической ошибки в определении, что любовь к другим и любовь к себе взаимно исключают друг друга. Если добродетельно любить своего ближнего, как человеческое существо, должно быть добродетелью - а не пороком - любить и себя, гак как я тоже человеческое существо. Нет такого понятия человека, в которое не был бы включен и я сам. Доктрина, которая провозглашает такое исключение, доказывает, что она сама внутренне противоречива. Идея, выраженная в библейском "возлюби ближнего как самого себя", подразумевает, что уважение к собственной целостности и уникальности, любовь к самому себе и понимание себя не могут быть отделены от уважения, понимания и любви к другому индивиду. Любовь к своему собственному "я" нераздельно связана с любовью к любому другому существу.

Теперь мы подошли к основным психологическим предпосылкам, на которых построены выводы нашего рассуждения. В основном эти предпосылки таковы: не только другие, но и мы сами являемся объектами наших чувств и установок; установки по отношению к другим и по отношению к самим себе не только далеки от противоречия, но основательно связаны. В плане обсуждаемой проблемы это означает: любовь к другим и любовь к себе не составляют альтернативы. Напротив, установка на любовь к себе будет обнаружена у всех, кто способен любить других. Любовь, в принципе, неделима в смысле связи между "объектами" и чьими-то собственными "я". Подлинная любовь это выражение созидательности и она предполагает заботу, уважение, ответственность и знание. Это не аффект, в смысле подверженности чьему-то воздействию, а активная борьба за развитие и счастье любимого человека, исходящая из самой способности любить.

Любовь к кому-то это осуществление и сосредоточение способности любить. Основной заряд, содержащийся в любви, направлен на любимого человека как на воплощение существеннейших человеческих качеств. Любовь к одному человеку предполагает любовь к человеку как таковому. "Разделение труда"; как называл это Уильям Джеймс, при котором человек любит свою семью, но не испытывает никакого чувства к "чужому", означает принципиальную неспособность любить.

Любовь к людям является не следствием, как часто полагают, а предпосылкой любви к какому-то определенному человеку, хотя генетически она выражается в любви к отдельному индивиду.

Из этого следует, что мое собственное "я" должно быть таким же объектом моей любви, как и другой человек. Утверждение моей собственной жизни; счастья, развития, свободы коренится в моей собственной способности любить, т. е. в заботе, уважении, ответственности и знании. Если индивид в состоянии любить созидательно, он любит также и себя; если он любит только других, он не может любить вообще.

Считая, что любовь к себе и любовь к другим в принципе связаны, как мы объясним эгоизм, который; очевидно, исключает всякий истинный интерес к другим? Эгоистичный человек интересуется только собой, желает всего только для себя, чувствует удовлетворение не тогда, когда отдает, а когда берет. На внешний мир он смотрит только с точки зрения того; что он может получить от него; у этого человека отсутствует интерес к потребностям других людей и уважение к их достоинству и целостности. Он не может видеть ничего, кроме самого себя; всё и вся он оценивает с позиции полезности ему; он в принципе не способен любить. Не доказывает ли это, что интерес к другим и интерес к самому себе неизбежно альтернативны? Это было бы так, если бы эгоизм и любовь к себе были тождественны. Но такое предположение как раз и является тем заблуждением, которое ведет к столь многим ошибочным заключениям относительно нашей проблемы. Эгоизм и любовь к себе, ни в коей мере не будучи тождественны, являются прямыми противоположностями.

Эгоистичный человек любит себя не слишком сильно, а слишком слабо, а на самом же деле он ненавидит себя. Отсутствие нежности и заботы о себе, которые составляют только частное выражение отсутствия созидательности, оставляет его пустым и фрустрированным. Он неизбежно несчастен и тревожно силится урвать у жизни удовольствия, получению которых сам же и препятствует. Кажется, что он слишком много заботится о себе, но, в действительности, он только делает безуспешные попытки скрыть и компенсировать свой провал в деле заботы о своем собственном "я". Фрейд придерживается мнения, что эгоистичный человек влюблен в себя, он нарциссист, раз отказал другим в своей любви и направил ее на свою собственную особу. и в самом деле эгоистичные люди неспособны любить других, но они неспособны любить и самих себя.

Легче понять эгоизм, сравнивая его с жадным интересом к другим людям, какой мы находим, например, у чрезмерно заботливой матери. Хотя она искренне убеждена, что очень нежна со своим ребенком, в действительности, она имеет глубоко подавленную враждебность к объекту ее интереса. Ее интерес чрезмерен не потому, что она слишком любит ребенка, а потому, что она вынуждена компенсировать отсутствие у нее способности вообще любить его.

Эта теория природы эгоизма рождена психоаналитическим опытом изучения невротического "отсутствия эгоизма", симптомом невроза, наблюдаемого у немалого количества людей, которые обычно обеспокоены не самим этим симптомом, а другими, связанными с ним, - депрессией, утомляемостью, неспособностью работать, неудачей в любовных делах и тому подобное. Это "отсутствие" эгоизма" не только не воспринимается как "симптом", но часто кажется спасительной чертой характера, которой такие люди даже гордятся в себе. Человек, лишенный эгоизма, "ничего не желает для себя", он "живет только для других", гордится тем, что не считает себя сколько-нибудь заслуживающим внимания. Его озадачивает, что, вопреки своей неэгоистичности, он несчастен, и его отношения с самыми близкими людьми неудовлетворительны. Анализ показывает, что отсутствие эгоизма не является чем-то, существующим независимо от других его симптомов. Это один из них, а зачастую и самый главный симптом. У человека парализована способность любить или наслаждаться чем-то, он проникнут враждебностью к жизни и за фасадом неэгоистичности скрыт утонченный, но от этого не менее напряженный эгоцентризм. Такого человека можно вылечить, только если его неэгоистичность будет признана болезненным симптомом в ряду других симптомов, и будет откорректирована нехватка созидательности у него, которая коренится как в его неэгоистичности, так и в других затруднениях.

Природа неэгоистичности становится особенно очевидной в ее воздействии на других, и наиболее часто в нашей культуре - в воздействии "неэгоистичной" матери на своего ребенка. Она убеждена, что благодаря ее неэгоистичности ее ребенок узнает, что значит быть любимым, и увидит, что значит любить. Результат ее неэгоистичности однако совсем не соответствует ее ожиданиям. Ребенок не обнаруживает счастливости человека, убежденного в том, что он любим, он тревожен, напряжен, боится материнского неодобрения и опасается, что не сможет оправдать ожиданий матери. Обычно, он находится под воздействием скрытой материнской враждебности к жизни, которую он скорее чувствует, чем ясно осознает, и в конце концов, он сам заражается этой враждебностью. В целом, воздействие неэгоистичной матери не слишком отличается от воздействия матери-эгоистки; а на деле оно зачастую даже хуже, потому что материнская неэгоистичность удерживает детей от критическою отношения к матери. На них лежит обязанность не обмануть ее надежд; под маской добродетели их учат нелюбви к жизни. Если кто-то взялся бы изучать воздействие матери, по-настоящему любящей себя, он смог бы увидеть, что нет ничего более способствующего привитию ребенку опыта любви, радости и счастья, чем любовь к нему матери, которая любит себя.

Эти идеи любви к себе нельзя суммировать лучше, чем цитируя на эту тему Мейсгера Экхарта: "Если ты любишь себя, ты любишь каждого человека так же, как и себя. Если же ты любишь другого человека меньше, чем себя, то в действительности ты не преуспел в любви к себе, но если ты любишь всех в равной мере, включая и себя, ты будешь любить их как одну личность, и личность эта есть и бог и человек. Следовательно, тот великая и праведная личность, кто, любя себя, любит всех других одинаково".

Если любовь это способность зрелого, созидательного характера, то отсюда следует, что способность любить у индивида, живущего в какой-либо определенной культуре, зависит от влияния этой культуры на характер обычного человека. Если мы говорим о любви в современной западной культуре, мы должны отметить, способствует ли социальная структура западной цивилизации и соответствующий этой структуре дух развитию любви. Если так поставить вопрос, то придется ответить на него отрицательно. Объективное наблюдение за нашей западной жизнью не вызывает сомнения, что любовь - братская любовь, материнская любовь и эротическая любовь, это относительно редкое явление, и их место занято неким количеством разных форм псевдолюбви, которые, на деле, являются многочисленными формами разложения любви.

Капиталистическое общество основано на принципе политической свободы, с одной стороны, и принципе рынка, как регулятора всех экономических, а следовательно, и социальных отношений, с другой. Товарный рынок определяет условия, при которых происходит обмен товаров, трудовой рынок регулирует занятость работой и продажу труда. Как полезные вещи, так и полезная человеческая энергия и навыки превращаются в товары, которые обмениваются без применения силы и без обмана согласно условиям рынка. Туфли, хотя они могут быть пригодны и надежны, не имеют экономической ценности (обменной ценности), если на них нет спроса на рынке; человеческая энергия и навыки не имеют обменной ценности, если при существующих рыночных условиях на них нет спроса. Владелец капитала может купить труд и заставить его приносить прибыль своему капиталу. Владелец труда должен продавать его капиталисту по существующим рыночным условиям, если он не хочет умереть с голоду. Эта экономическая структура отражена в иерархии ценностей. Капитал господствует над трудом; нагромождение вещей, - то, что мертво, - имеет более высокую ценность, чем труд, человеческие силы, - то, что живо.

С самого начала это было основной структурой капитализма. Но хотя она все еще характерна для современного капитализма, однако изменились некоторые факторы, придав современному капитализму его специфические качества и оказав глубокое влияние на характер структуры современного человека. Как результат развития капитализма, мы наблюдаем все возрастающий процесс централизации и концентрации капитала. Большие предприятия беспрерывно растут, меньшие подавляются. Обладание капиталом, инвестированным в эти предприятия, все больше и больше отделяется от функции управления им. Сотни тысяч держателей акций "владеют" предприятием; бюрократический аппарат хорошо оплачиваемых управляющих, которые однако не владеют предприятием, управляет им. Эта бюрократия намного меньше заинтересована в создании максимальной прибыли, чем в расширении предприятий и своей собственной силы. Растущая концентрация капитала и появление могущественной бюрократии управления идет параллельно с развитием рабочего движения. Вследствие организации трудовых объединений отдельный рабочий не должен сам от своего имени выступать в роли продавца своего труда на трудовом рынке; он включен в большие трудовые союзы, также руководимые мощной бюрократией, которая представительствует за рабочего в отношениях с индустриальными гигантами. Как в области капитала, так и в области труда, к. лучшему или к худшему, инициатива перешла от индивида к бюрократии. Огромное число людей утратили независимость и стали зависимы от управляющих крупных экономических предприятий.

Другая решающая характерная черта, являющаяся результатом концентрации капитала и характеризующая современный капитализм, это специфический способ организации труда. Огромная централизация предприятий при предельном разделении труда ведет к такой организации, при которой индивид теряет свою индивидуальность, становится легко заменимым винтиком в машине. Человеческая проблема капитализма может быть сформулирована так:

Современный капитализм нуждается в людях, которые кооперированы в большие массы и слаженно трудятся сообща; которые хотят потреблять все больше и больше; чьи вкусы стандартизированы, легко могут быть направляемы извне и предвосхищены. Он нуждается в людях, которые чувствуют себя свободными и независимыми, неподвластными какому-либо авторитету или принципу, или совести - и при этом готовы подчиняться приказу, делать то, что от них требуют; без конфликта прилаживаются к социальной машине; ими можно руководить без применения силы, вести без ведущих, заставлять двигаться без какой-либо определенной цели - за исключением цели делать товар, быть в движении, идти вперед.

Что из этого следует? Современный человек отчужден от себя, от своих ближних, от природы1. Он превращен в товар, свои жизненные силы он воспринимает как инвестицию, которая должна приносить ему максимальную прибыль, возможную при существующих рыночных условиях. Человеческие отношения в сущности являются отношениями отчужденных автоматов, каждый из которых основывает свою безопасность на том, чтобы держаться поближе к стаду и не отличаться от других в мысли, чувстве или действии. Хотя каждый старается быть как можно ближе к остальным, каждый остается крайне одиноким, проникнутым глубоким чувством небезопасности, тревоги и вины, которые всегда появляются там, где человеческое одиночество не может быть преодолено. Наша цивилизация предлагает много паллиативов, помогающих людям не осознавать своего одиночества: во-первых, строгий шаблон бюрократизированного, механизированного труда, который помогает людям оставаться вне осознания своих самых основных человеческих желаний, стремления к трансценденции и единству. Поскольку один этот шаблон не справляется с задачей, человек пытается преодолеть неосознанное отчаяние при помощи шаблона развлечений, пассивного потребления звуков и зрелищ, предлагаемых развлекательной индустрией, а также удовлетворения от покупки новых вещей и скорой замены их другими. Современный человек, действительно, близок к картине Хаксли, описанной в его "Прекрасном новом мире": "Хорошо накормленный, хорошо одетый, сексуально удовлетворенный, но не обладающий собственным "я", не имеющий никаких, кроме самых поверхностных, контактов со своими ближними, направляемый лозунгами, которые Хаксли сформулировал так кратко: "Кто страсти любит, тот общество губит" или "Никогда не откладывай на завтра развлечение, которое можешь получить сегодня" или, как коронный принцип: "Теперь каждый счастлив". Человеческое счастье сегодня состоит в том, чтобы развлекаться. Развлекаться это значит получать удовольствие от употребления и потребления товаров, зрелищ, пищи, напитков, сигарет, людей, лекций, книг, кинокартин - все потребляется, поглощается. Мир это один большой предмет нашего аппетита, большое яблоко, большая бутылка, большая грудь; мы - сосунки, вечно чего-то ждущие, вечно на что-то надеющиеся - и вечно разочарованные. Наш характер приспособлен к тому, чтобы обменивать и получать, торговать и потреблять; все предметы, как духовные, так и материальные, становятся предметом обмена и потребления. Там, где дело касается любви, ситуация соответствует по необходимости социальному характеру современного человека. Автоматы не могут любить; они могут обменивать свои "личные пакеты" и надеяться на удачную сделку. Одно из самых значительных выражений любви, и особенно брака с его отчужденной структурой, это идея "слаженности". В статьях о счастливом браке его идеал описывается как идеал исправно функционирующей слаженности. Это описание не слишком отличается от идеи функционирующего служащего: он должен быть "разумно независим", готов к совместной работе, терпим и в то же время честолюбив и агрессивен. Таким образом, как скажет нам брачный адвокат, муж должен "понимать" свою жену и помогать ей. Он должен делать благосклонные замечания по поводу ее нового платья и вкусного блюда. Она, в ответ, должна понимать его, когда он приходит домой усталый и расстроенный, должна внимательно его выслушивать, когда он говорит о своих деловых затруднениях, не сердиться, а понимать его, когда он забывает о ее дне рождения. Весь набор этих видов отношений сводится к хорошо отлаженной связи двух людей, остающихся чужими друг другу на протяжении всей жизни, никогда не достигающих "глубинной связи", но любезных друг с другом и старающихся сделать друг для друга жизнь как можно приятнее.

При таком понимании любви и брака главный акцент делается на отыскании убежища от непереносимого в других случаях чувства одиночества. В "любви" отыскивается, наконец, спасение от одиночества. Создается союз двоих против мира, и этот эгоизм вдвоем ошибочно принимается за любовь и близость.

Подчеркивание духа слаженности, взаимной терпимости и т. д. это явление относительно новое. В годы после первой мировой войны этому предшествовало понятие любви, где в основу удовлетворительных любовных отношений и в особенности счастливого брака было положено обоюдное сексуальное удовлетворение. Были убеждены, что причины множества несчастливых браков надо искать в том, что партнеры в браке не достигали "сексуального соответствия"; причину этой беды видели в незнании "правильного" сексуального поведения, то есть, в незнании сексуальной техники одним или обоими партнерами. Чтобы "излечить" эту беду и помочь неудачливым парам, которые не смогли любить друг друга, многие книги давали инструкции и советы относительно правильного сексуального поведения и обещали, скрыто или явно, что тогда наступит счастье и любовь. Основополагающая идея состояла в том, что любовь дитя сексуального наслаждения, и если два человека научатся сексуально удовлетворять друг друга, то они будут любить друг друга. В соответствии с общей иллюзией времени, считалось, что использование правильной техники это решение не только технических проблем индустриального производства, но также и всех человеческих проблем. Игнорировался тот факт, что истина прямо противоположна этому основополагающему предположению. Любовь не является результатом адекватного сексуального удовлетворения, сексуальное счастье - даже знание так называемой сексуальной техники - это результат любви. Если бы этот тезис нуждался в ином, кроме повседневного наблюдения, доказательстве, то такое доказательство можно найти в обширном материале психоаналитических данных. Изучение наиболее часто встречающихся сексуальных проблем - фригидность у женщин и более или менее острые формы психической импотенции у мужчин - показывает, что причина здесь не в отсутствии знания правильной техники, а в торможениях, производящих эту неспособность любить. Страх или ненависть к другому полу служат причиной тех трудностей, которые мешают человеку отдаваться полностью, действовать стихийно, непосредственно и просто довериться сексуальному партнеру в физической близости. Если человек с сексуальными торможениями сможет избавиться от страха или ненависти и обретет способность любить, исчезнут и ее или его сексуальные проблемы. Если нет, то не поможет и знание сексуальной техники.

Но в то время как данные психоаналитической терапии указывают на ошибочность идеи, что знание правильной сексуальной техники ведет к сексуальному счастью и любви, благодаря теории "Фрейда основополагающее положение, что любовь сопутствует обоюдному сексуальному удовлетворению, имело огромное влияние. Для Фрейда любовь была, в основном, сексуальным феноменом. "Человек, на опыте убедившись, что половая /генитальная/ любовь приносит ему самое большое удовлетворение, так что, фактически, она для него становится прототипом счастья, вынужден вследствие этого искать свое счастье на пути сексуальных связей, поставить генитальную эротику в центр своей жизни"2. Переживание братской любви, по Фрейду, результат сексуального желания, но когда сексуальный инстинкт обращен в импульс, направленный на "запретную цель". Любовь, имеющая целью что-то запретное, была первоначально чувственной любовью и в бессознательном человеке она все еще остается такой. Что касается чувства слиянности, которое является сущностью мистического переживания и источником самого напряженного чувства единства с другим человеком или ближними, то оно было интерпретировано Фрейдом как патологический феномен, как возвращение к состоянию раннего, "неограниченного нарциссизма".

Стоит сделать еще только один шаг, чтобы, как Фрейд, счесть любовь, в сущности, иррациональным феноменом. Разница между иррациональной любовью и любовью, как выражением зрелой личности, для него не существует. Он подчеркивал в своей работе о трансференции любви, что любовь, перенесенная на другой объект, в сущности своей не отличается от нормального феномена любви. Влюбленность всегда граничит с ненормальностью, она всегда сопровождается безрассудностью в отношении действительности, подчиненностью слепой силе и является перенесением с объектов детской любви.

Любовь как разумный феномен, как вершина достигнутой зрелости, не составляла для Фрейда предмета исследования, поскольку она для него вообще реально не существовала.

Основу невротической любви составляет то, что один или оба "любовника" остаются привязанными к фигуре одного из родителей, и уже будучи взрослыми, переносят чувства, ожидания и страхи, которые испытывали по отношению к отцу или матери, на любимого человека. Эти люди никогда не освобождаются от образа детской зависимости и, став взрослыми, ищут этот образ в своих любовных требованиях. В этих случаях человек остается в смысле чувств ребенком двух или пяти, или двенадцати лет, хотя интеллектуально и социально он находится на уровне своего времени. В наиболее тяжелых случаях эмоциональная незрелость ведет к нарушениям в социальной дееспособности такого человека; в менее тяжелых случаях конфликт ограничивается сферой интимных личных отношений.

Имея в виду наши предыдущие обсуждения матерински- или отцовски-центрированной личности, следующие примеры этого типа невротических любовных отношений, часто встречающихся сегодня, коснутся людей, чье эмоциональное развитие осталось на стадии детской привязанности к матери. Это люди, которые как бы никогда так и не отделились от матери. Они все еще чувствуют себя детьми, жаждут материнской опеки, любви, тепла, заботы и восхищенья; жаждут безусловной материнской любви, любви, которая дается по той только причине, что в ней нуждаются они - дети своей матери, они беспомощны. Такие мужчины часто бывают нежны и обаятельны, если стараются возбудить к себе женскую любовь, и даже после того, как добились своего. Но их отношение к женщине (как, фактически, и ко всем другим людям) остается поверхностным и безответственным. Их цель - быть любимыми, а не любить. В мужчине такого типа обычно много пустоты, более или менее прикрытой грандиозными идеями. Если они находят подходящую им женщину, они чувствуют себя беспечными, на вершине мира, и могут проявлять много нежности и обаятельности. Вот почему эти люди часто обманчивы. Но когда, по прошествии некоторого времени, женщина перестает удовлетворять их фантастическим ожиданиям, начинаются конфликты и обиды. Если женщина не всегда восхищается им, если она делает попытки своей собственной жизни, если она хочет быть любима и окружена вниманием, и в крайних случаях, если она не согласна прощать его любовные дела с другой женщиной (или проявлять к ней восхищен-ный интерес), то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочарованным и обычно рационализирует это чувство посредством идеи, что женщина "не любит его, эгоистка или подавляет его". Все, что не согласуется с отношением любящей матери к своему очаровательному ребенку, расценивается как доказательство отсутствия любви. Такие мужчины обычно смешивают свое нежное поведение, свое желание нравиться с подлинной любовью, а затем приходят к выводу, что с ними обошлись просто нечестно; они воображают себя великими любовниками и горько жалуются на неблагодарность своих любовных партнерок.

В редких случаях такая матерински-центрированная личность может жить без каких-либо тяжелых беспокойств. Если мать в самом деле "любила" ребенка, сосредоточив на нем все свое внимание (возможно, она подавляла его, не оказывая при этом разрушающего воздействия), если такой человек нашел жену того же типа, что и мать, если его особые дарования и таланты позволяют ему использовать свое обаяние и возбуждать восхищение (как иногда в случае с удачливыми политиками), он хорошо приспосабливается в социальном смысле, так никогда и не достигнув более высокого уровня зрелости. Но при менее благоприятных условиях - а это случается, естественно, чаще - его любовная, а то и социальная жизнь, приносит ему серьезные разочарования. Когда такой человек предоставлен сам себе, возникают конфликты, зачастую напряженная тревога и депрессия.

В более тяжелой форме патологии фиксированность на матери глубже и более иррациональна. На этом уровне желание в том, чтобы, образно говоря, вернуться не в материнские заботливые руки или к ее кормящей груди, а в ее - всеприемлющее и всеуничтожающее - лоно. Если сущность психического здоровья в том, чтобы из материнского лона выйти, то сущность душевной болезни в том, чтобы быть принятым в лоно;

Реферат

по книге Эриха Фромма “Искусство любви”

Дисциплина: этика

Эрих Фромм (Erich Fromm ) родился в 1900 году во Франкфурте, Германия. Он был единственным ребенком родителей-евреев. Фромм вырос, зная два разных мира – ортодоксальный еврейский и христианский, где он время от времени сталкивался с антисемитизмом. Семья Фромма была далеко не идеальной. Он описывал своих родителей как “очень невротичных”, а себя как “невыносимо невротичного ребенка”.

Когда в Европе вспыхнула первая мировая война, Фромму было 14 лет. Хотя он был слишком молод, чтобы воевать, он был поражен людской иррациональностью и разрушительными наклонностями. Позднее он писал:”Я был глубоко озабоченным молодым человеком, которого мучил вопрос, как оказалась возможной эта война, а также желание понять иррациональность поведения человеческих масс и страстное желание мира и понимания между народами”. В ответах на эти вопросы видно огромное влияние Фрейда и Карла Маркса. Труды Фрейда помогли ему понять, что люди не осознают причин своего поведения. Читая Маркса, он усвоил, что социально-политические силы существенно влияют на жизнь людей.

В отличие от Фрейда, Юнга и Адлера, Фромм не имел медицинского образования. Он изучал психологию, социологию и философию, ему присвоили степень доктора философии в Гейдельбергском университете в 1922 году. Он получил базовое психоаналитическое образование в Берлинском психоаналитическом институте. В 1934 году Фромм эмигрировал в Соединенные Штаты Америки, стремясь избежать нацистской угрозы. Он начал вести частную практику в Нью-Йорке. Первую свою книгу “Бегство от свободы” Фромм опубликовал в 1941 году. В ней он показал особое значение способов, какими общественные силы и идеологии формируют структуру характера индивидуума. Это направление, получившее развитие в большом количестве последующих книг, принесло Фромму членство в Международной психоаналитической ассоциации.

В 1945 году Фромм стал сотрудником Института психиатрии Уильяма Алансона Уайта. В дальнейшем он читал лекции во многих университетах США и занимал должность профессора психиатрии в Национальном университете в Мехико с 1949 года до своего ухода в 1965 году. Вместе со своей женой Фромм в 1976 году перебрался в Швейцарию, где скончался от сердечного приступа в 1980 году.

Я решила написать реферат по книге Эриха Фромма “Искусство любви”, чтобы лучше понять, что такое любовь, которая играет такую большую роль в жизни каждого человека. Я никак не ожидала получить “доступной инструкции в искусстве любви”, а, наоборот, понять глубинные корни этого чувства, получить ответы на собственные вопросы с точки зрения психологии и философии.

В принципе, содержание книги Фромм передал в предисловии, которое сразу настраивает читателя на тематику и сложность книги. Сразу хочу заметить, что, во-первых, “Искусство любви” содержит много интересных идей и, во-вторых, с большинством, если ни со всеми, я согласна, что очень приятно. Поэтому я с большим удовольствием читала эту книгу, хотя, честно говоря, и вдумывалась, чуть ли не в каждое слово.

Название первой главы подано в виде вопроса “Является ли любовь искусством?” Большинство считают любовь, скажем, случайностью, что в корне, я думаю, неправильно. Потому что для многих “проблема любви состоит лишь в том, чтобы быть любимым , а не в том, чтоб любить , уметь любить”. Потому что значительная часть людей думает, что, на самом деле, любить просто, проблема состоит лишь в том, чтобы найти подходящий объект, который соответствовал бы всем требованиям (почти как какой-то товар!) и который затем полюбил бы. Разумнее было бы говорить, что любовь – закономерный плод усилий и знаний. Хотя некоторые даже не задумываются, что, для того чтобы любили тебя, надо тоже предпринять какие-то старания, а главное, что любовь к кому-то – это большее счастье, чем сознание того, что ты любим. Так же люди не всегда могут отличить первоначальное чувство влюбленности с перманентным состоянием пребывания в любви.

Любви надо учиться, пишет Фромм, и я разделяю его точку зрения. Так как, если люди не умеют любить, то даже так называемая “настоящая любовь” продлиться недолго.

Любовь – искусство, с этим я полностью согласна. И, конечно, как каждому искусству, этому надо учиться. Но прежде необходимо осознать (что для многих, мне кажется, нереально: нас с детства учили относиться к любви просто, даже не задумываясь, то есть на вопросы типа “Любишь ли ты, сыночек, Маню с соседнего двора?” в большинстве случаев хотели слышать утвердительный ответ), что любовь – это искусство, которое, как и всякое мастерство, не дается без труда, а потом уже ему учиться. Но, несмотря на все неудачи в этой области, многие ставят на первое место “более” реальные вещи: деньги, успех, власть и так далее. И так как то же большинство – прагматики, то это в значительной степени так и происходит потому, что уже в начале пути (любого) хочется видеть или хотя бы представлять некоторым образом конечную цель. Когда учишься любви, об этом говорить трудно, если невозможно. Фромм правильно пишет, что наша теперешняя культура предполагает достойными затраты сил на обучение только тем вещам, при помощи которых можно приобрести деньги или престиж, а любовь, которая приносит пользу “только душе”, но бесполезна в современном смысле, является “роскошью”. Чтобы и изменить такое положение дел, была написана эта книга. Конечно, это только одна причина.

Вторая глава книги, собственно, и посвящена теории любви. Здесь я бы хотела добавить, что содержание книги выходит за рамки просто определения этого чувства, что понятно. Наша жизнь – совокупность различных факторов и обстоятельств, поэтому и любовь нельзя отделить от действительности, от окружающей среды. Тут (в этой главе), как я уже говорила, есть много небезынтересных идей. Например, одна из них состоит в следующем: человек по своей сути стремится быть идентичным , то есть подсознательно ему хочется, чтобы он был не один. Хотя и внешне кажется обратное: “люди живут с иллюзией, что они следуют своим собственным идеям и наклонностям, что они оригинальны, что они приходят к своим убеждениям в результате собственного раздумья”. На самом деле, если копнуть глубже, можно увидеть, что “их идеи схожи с идеями большинства”, то есть “согласие всех служит доказательством правильности “их” идей”. Но поскольку все же есть маленькая необходимость в индивидуализме, то она удовлетворяется с помощью таких незначительных отличительных знаков, как инициалы на одежде, принадлежность к какой-либо партии и так далее. Но, на самом деле, полное единение, то есть ощущение, что не одинок, приходит только в любви. Но в то же время только это чувство позволяет двум существам стать одним и при этом оставаться двумя. Тут же Фромм дает некоторое определение: “Любовь – это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющие человека от его ближних; которая объединяет его с другими; любовь помогает ему преодолеть чувство изоляции и одиночества; при этом позволяет ему оставаться самим собой, сохранять свою целостность”. Достаточно емкая, на мой взгляд, дефиниция. Таким образом, активный характер чувства состоит именно в том, что любовь – это, прежде всего, давать , а не брать. Но для того, чтобы давать, человек должен дойти до определенного уровня развития. На самом деле, “давать – более радостно, чем брать, не потому, что это лишение, а потому, что в этом акте давания проявляется выражение моей жизнеспособности”.

В своей работе Фромм выделяет пять элементов, присущих каждому виду любви. Это давание, забота, ответственность, уважение и знание. Способность любви давать предполагает достижение “высокого уровня продуктивной ориентации”, в которой человек преодолевает нарциссистское желание эксплуатировать других и накоплять, и приобретает веру в свои собственные силы, отвагу полагаться на самого себя в достижении целей. “Чем более человеку недостает этих черт, тем более он боится отдавать себя, -- и, значит, любить”, -- считает Фромм.

То, что любовь означает заботу, наиболее очевидно в привязанности матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в обожании не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее опеки о ребенке, если она пренебрегает кормлением, не старается полностью окружить его вниманием, но, когда мы видим ее уход за ребенком, мы всецело верим в ее чувство. “Любовь – это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим”.

Другой аспект любви – ответственность – есть ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть ответственным значит быть в состоянии и готовности “отвечать”. Любящий человек чувствует ответственность за своих близких так же, как за самого себя. В любви между взрослыми людьми ответственность касается, главным образом, психических потребностей другого.

Ответственность могла бы легко вырождаться в желании превосходства и господства, если бы не было уважения в любви. “Уважение – это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность”. Таким образом, почтение предполагает отсутствие эксплуатации. “Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось, чтоб он был, в качестве средства моих целей”.

Существует несколько “видов” любви, которые Фромм называет “объектами”: братская любовь, материнская любовь, эротическая любовь, любовь к себе и любовь к богу.

Под братской любовью Фромм понимает любовь между равными, которая основывается на чувстве, что все мы одно. “Любовь начинает проявляться только тогда, когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях,”-пишет автор. Материнская любовь, которую я бы назвала любовью родительской, не деля ее на чувства отца и матери, по Фромму – это привязанность к беспомощному существу. О любви к себе философ говорит как о чувстве, не испытывая которого, не возможно любить кого-то другого.

И для сексуального, и для эротического чувства Фромм использует один термин – “эротическая любовь”. В качестве ее главного принципа автор выделяет слияние, и в физическом смысле, и в духовном. Однако когда философ начинает описывать конкретные проявления эротической любви, то обнаруживает, что физический аспект близости без духовного единения не способен ее удовлетворить. “Если бы восприятие другого человека шло вглубь, если бы постигалась бесконечность его личности, то другого человека никогда нельзя было бы познать окончательно – и чудо преодоления барьеров могло бы повторяться каждый день заново. Но у большинства людей знакомство с собственной личностью, а тем более с другими слишком поспешно, слишком быстро исчерпывается. Для них близость утверждается прежде всего через половой контакт. Поскольку отчужденность другого человека они ощущают прежде всего как физическую отчужденность, то физическое единство принимают за ощущение близости”.

В данном отрывке для нас важно выделение двух аспектов в понимании эротической любви Фроммом. Во-первых, это достижение единения с другим через физическую близость, и, во-вторых, это достижение единения с другим в бесконечном познавании другого через физическую близость. В первом случае все переживания концентрируются на факте самой физической близости. Во втором – на другом, который постигается через эту близость. С Фроммом вполне можно согласиться, когда он подчеркивает несамодостаточность чисто сексуального аспекта в любви: “Половое влечение создает на краткий миг иллюзию единства, однако без любви оно оставляет людей такими же чуждыми друг другу, какими они были прежде. Иногда оно заставляет их впоследствии стыдиться и даже ненавидеть друг друга, потому что, когда иллюзия исчезает, они ощущают свою отчужденность еще сильнее, чем прежде”.

Третий раздел книги называется “Любовь и ее распад в современном обществе”. Многие мысли и идеи тесно переплетаются или уже даже были упомянуты в предыдущих главах. Но тут я хотела бы процитировать один абзац, который мне кажется наиболее верным. То есть очень часто встречается заблуждение, иллюзия того, что “любовь обязательно означает отсутствие конфликтов. Так же люди привыкли думать, что боли и печали надо избегать при любых обстоятельствах… И они находят верные доводы в пользу этой идеи в том, что столкновения, которые они видят вокруг, оказываются лишь разрушительным взаимным обменом, который не несет ничего хорошего ни одной из сторон. На самом деле, для большинства людей ссоры являются попытками избежать действительных конфликтов. Это скорее несогласие по незначительным и поверхностным вопросам, по самой своей природе не поддающимся прояснению или разрешению. Действительные конфликты между двумя людьми служат не тому, чтобы что-то скрыть или свалить на другого человека, а переживаются на глубоком уровне внутренней реальности, из которой они исходят. Такие конфликты не разрушительны. Они ведут к прояснению, они рождают катарсис, из которого оба человека выходят обогащенными знанием и силой”.

И последняя глава, самая маленькая, “Практика любви”, где Фромм сразу предупреждает тех, кто ждет каких-либо предписаний типа “ do - it - yourself ”, что такого не будет. Автор лишь выделяет общие требования и черты характера, необходимые в любом искусстве, будь то музыка, медицина и, конечно, любовь.

Прежде всего, философ выделяет дисциплину как критерий, но именно дисциплину всей собственной жизни. Второй аспект – сосредоточенность, то есть овладение каким-либо искусством должно стать предметом наивысшего сосредоточения, не должно существовать ничего более важного, чем это занятие. Третий фактор – терпение. Последним условием является высшая заинтересованность в обретении мастерства в этом деле. “Если искусство не является для него предметом высшей важности, ученик никогда не обучится ему. Он останется, в лучшем случае, хорошим дилетантом, но никогда не станет мастером. Это условие столь же необходимо в искусстве любви, как и в любом другом”.

Далее Фромм рассматривает качества, необходимые для способности любить: преодоление собственного нарциссизма, разум,смирение. Все эти три черты автор сводит к одному определению: “любовь, будучи зависима от относительного отсутствия нарциссизма, требует развития смирения, объективности и разума. Вся жизнь должна быть посвящена этой цели”.

В общем, я хотела бы сказать, что это прекрасная книга, которая позволила мне понять многое, но в то же время и заставила задуматься над другими вещами, не только относительно любви. А закончить я хотела бы цитатой Эриха Фромма, что “любовь – это черта характера , она должна обязательно присутствовать не только в отношениях к своей семье и друзьям, но также и к тем, с кем человек вступает в контакт на работе, в делах, в своей профессиональной деятельности. Здесь нет “разделения труда” между любовью к своим и любовью к чужим. Напротив, условием существования первой является существование второй”.

Использованная литература: 1. Эрих Фромм “Искусство любви”. Минск, 2000 год.