Малыш и Карлсон: Карлсон, который живет на крыше - Проделки Карлсона. Отношения с окружающими
Miles Laboratory занималась производством товаров для здоровья и добилась впечатляющих результатов в 1940-х, выпустив мультивитамины One-A-Day. В 1960-х компания захотела расширить свой бизнес и включить в спектр своих интересов детей, для чего были разработаны Chocks, первые жевательные витамины. И хотя родителям понравилась идея, дети всячески избегали этих витаминов, поскольку они сильно напоминали им лекарства. Дабы изменить мнение столь ветреной публики, Калински предложил придать витаминам форму любимых детских персонажей и смог заполучить лицензию на только что синдицированный мультфильм кинокомпании Hanna-Barbera. Эта сделка привела к созданию успешного нового продукта под названием Flinstones Chewable Vitamins.
Ну, господин Калински, - сказала она, указав на него пальцем. - Вы и правда думаете, что продажа лекарств детям - это здравая идея?
Калински понимал, что лучше всего будет превратиться в фонтан извинений, но, посмотрев на этот палец, он решил выбрать правду.
Я считаю, что это замечательная идея! Пятьдесят процентов американских детей плохо питаются, и, откровенно говоря, мне все равно, как они получат свои витамины. Мы помогаем детям оставаться здоровыми.
В помещении повисла звенящая тишина. После того как он спустился с трибуны, к нему подошли высокие начальники Mattel, наблюдавшие за происходящим и впечатленные его выступлением. Они предложили ему позицию менеджера по продуктам в их бизнесе, рассчитанном на дошкольников.
Два года спустя его пригласили поговорить с основателем и президентом Mattel, и здесь он впервые пережил решающий для своей карьеры момент. - Люди говорят, что Барби конец, капут, - заявила Рут Хэндлер своим скрипучим, привычно раздраженным, но каким-то оптимистичным голосом. - В прошлом году продажи Барби впервые пошли вниз. И вы понимаете, что это означает. В этом бизнесе если ты начинаешь падать, то уже падаешь без остановки. Люди говорят, что пора убить Барби и переключить наши ресурсы на другие вещи. Что вы на это скажете? - Свою напыщенную речь она закончила властным, но нежным поклоном головы.
На фото: Том Калински во времена работы в Mattel
От природы будучи идеалистом, пусть еще и несколько неловким, двадцатисемилетний Том Калински стоял прямо перед ее столом, пряча свои эмоции за приятной улыбкой и пытаясь осознать то, что он только что услышал. Он изо всех сил пытался произвести впечатление на своего босса, живую легенду, которая и превратила Барби в самую известную пластмассовую куклу на свете. Пытаясь не сказать лишнего, Том продолжал прятаться за спасительным щитом улыбки.
Нет, - сказала Рут, смотря на него своим твердым взглядом. - Так не пойдет. То, что вы сейчас стоите с улыбкой во все лицо, означает буквально следующее: "Я вообще не понимаю, как ответить на ее вопрос, и поэтому должен попытаться напомнить ей о том, что я красив и очарователен". Я ведь права, а?
Том хмыкнул и на этот раз одарил ее улыбкой иного сорта.
Хорошо, вот так куда лучше. Но я вас сюда вызвала не потому, что вы красивый и очаровательный. Так что давайте отвечайте на вопрос, мистер.
Ну, Рут, - сказал он, удивившись, насколько спокойно он это сказал. - Это самая дикая вещь, о которой я только слышал. Барби каюк? Да никогда.
Калински с самым серьезным видом покачал головой и взял ситуацию в свои руки (дар, который он еще не раз проявит в будущем).
Слушайте, если говорить начистоту, то мы с вами находимся в добром здравии и хотим прожить еще долго и счастливо. Поэтому позвольте мне сказать следующее: Барби еще переживет нас с вами.
Вы так в этом уверены? - спросила Рут.
Да, - твердо ответил он.
Рут продолжала пристально на него смотреть.
Что же придает вам такую уверенность в том, что людям еще не надоели куклы?
Едва заметная улыбка изменила ее лицо. Она была не единственной, кто понимал язык улыбок, и Том знал, что значит эта улыбка: подлинное любопытство с вероятностью принять импульсное решение.
Они не заскучают, - сказал он, - потому что Барби не просто кукла. Это идея, обещание девочкам всех возрастов, что они могут осуществить любую мечту или фантазию. Через Барби девочка может быть кем хочет! - медленно кивая, говорил Калински. - И нет никакого подтверждения тому, что она может показаться непривлекательной.
Рут, не сдержав эмоций, хлопнула ладонью по столу.
Замечательно. Это правильный ответ. Вы повышены в должности. Теперь вы директор по маркетингу Барби. - Не упуская момент и не давая ему оснований для восторга, она тут же припугнула его: - Вы убедили меня. А теперь ступайте прочь из моего офиса и убедите весь остальной мир.
И именно так он и поступил. Он восстановил рынок кукол Барби благодаря свежей идее сегментации рынка. Вместо того чтобы просто продавать одну куклу в сезон, Mattel стала предлагать множество Барби для разнообразных интересов, по различным ценам и рассчитанных на девочек разных возрастов по всему спектру. Здесь была Барби шестидесятых, Барби-балерина, Барби-гаитянка и даже Барби-президент. Кроме того, Mattel стала энергично расширять линейку семьи и друзей Барби, создав Кена-бизнесмена и маленькую Скиппер, младшую сестру Барби, чья грудь могла увеличиваться, если покрутить ее левую руку. В попытке заполнить любую нишу рынка Калински даже запустил линейку дорогих, коллекционных кукол Барби, для которых одежду в ограниченных количествах шили знаменитые дизайнеры вроде Оскара де ла Ренты и Боба Макки. В результате этого нового подхода к концу десятилетия ежегодные продажи подскочили с 42 до 550 миллионов долларов.
Способности умелого продавца пригодились Калински, когда он встретил женщину, при виде которой лишился дара речи. Он увидел ее на ярмарке игрушек 1979 года - блистательную молодую девушку, одетую, как Барби, и демонстрировавшую на стенде Mattel последние аксессуары для Барби. Ее звали Карен Паниц, она была актрисой из Нью-Йорка и изредка появлялась в телевизионном шоу "Saturday Night Fever". Она попыталась противостоять его обаянию, но не смогла противиться ему долго, потому что было очевидно, что он понимал ее, а она понимала его. Это была не совсем любовь с первого взгляда, но то, что у них получилось, было даже лучше: роман, который прошел через многие житейские взлеты и падения. В 1983 году они поженились.
Даже при том, что у него было все, ему всегда хотелось большего. Больше идей, больше открытий, больше свершений - нестабильность всегда была его излюбленной стихией. Поэтому, когда Mattel потребовалась новая игрушка, которая могла бы стать для мальчиков примерно тем же, чем Барби стала для девочек, Калински взялся за дело. Он запустил разработку героического солдатика, пробуя на эту роль космонавтов, героев войны, пожарников и супергероев - все, что попадало под лучи солнца, заряженного тестостероном. В концепции должен был получиться мускулистый, владеющий мечом шатен-завоеватель. Калински попросил, чтобы дизайнер сделал этого героя блондином, после чего вместе с командой углубился в проработку персонажа, придумывая его индивидуальность, предысторию и команду поддержки. Конечным результатом стала уникальная вселенная нового персонажа Хи-мэна. Эта игрушечная фигурка стала бестселлером года среди игрушек и быстро взобралась на самый верх в списке популярных персонажей. За этим последовали комиксы, коллекционные карточки и очень популярный мультипликационный сериал "Хи-мэн и властители вселенной".
После успехов с Барби, Хи-мэном и всего, что бы^о между ними, люди заговорили, что у Калински волшебные руки. Ему нравилось такое слышать, пусть даже он знал, что это было не так. Не было никаких волшебных рук, и не важно было, существуют ли они на самом деле, поскольку единственное, что продавало игрушки, витамины или журналы, - это сила интересной истории. Вот в чем был секрет. Это была одна большая хитрость: надо было признать, что мир - это один сплошной хаос, и единственное, что его (и нас тоже) удерживает от распада, - это истории. И Калински это понял так: всегда нужно рассказывать по возможности запоминающиеся, универсальные, сложные и душераздирающие истории.
Еще? - прервала его размышления гейша, возникнув перед ним с кувшином теплого саке. - Быть может, еще? - с надеждой переспросила она, указывая на его стакан.
Настало лето. Занятия в школе кончились, и Малыша собирались отправить в деревню, к бабушке. Но до отъезда должно было ещё произойти одно важное событие - Малышу исполнялось восемь лет. О, как долго ждал Малыш своего дня рождения! Почти с того дня, как ему исполнилось семь.
Удивительно, как много времени проходит между днями рождения, - почти столько же, сколько между рождественскими праздниками.
Вечером накануне этого торжественного дня у Малыша был разговор с Карлсоном.
Завтра день моего рождения, - сказал Малыш. - Ко мне придут Гунилла и Кристер, и нам накроют стол в моей комнате… - Малыш помолчал; вид у него был мрачный. - Мне бы очень хотелось и тебя пригласить, - продолжал он, - но…
Мама так сердилась на Карлсона, что бесполезно было просить у неё разрешения.
Карлсон выпятил нижнюю губу больше, чем когда бы то ни было:
Я с тобой не буду водиться, если ты меня не позовёшь! Я тоже хочу повеселиться.
Ладно, ладно, приходи, - торопливо сказал Малыш.
Он решил поговорить с мамой. Будь что будет, но невозможно праздновать день рождения без Карлсона.
А чем нас будут угощать? - спросил Карлсон, перестав дуться.
Ну конечно, сладким пирогом. У меня будет именинный пирог, украшенный восемью свечами.
Хорошо! - воскликнул Карлсон.
Знаешь, у меня есть предложение.
Какое? - спросил Малыш.
Нельзя ли попросить твою маму приготовить нам вместо одного пирога с восемью свечами восемь пирогов с одной свечой?
Но Малыш не думал, чтобы мама на это согласилась.
Ты, наверно, получишь хорошие подарки? - спросил Карлсон.
Не знаю, - ответил Малыш и вздохнул. Он знал то, чего он хотел, хотел больше всего на свете, он всё равно не получит…
Собаку мне, видно, не подарят никогда в жизни, - сказал Малыш. - Но я, конечно, получу много других подарков. Поэтому я решил весь день веселиться и совсем не думать о собаке.
А кроме того, у тебя есть я. Я куда лучше собаки, - сказал Карлсон и взглянул на Малыша, наклонив голову. - Хотелось бы знать, какие ты получишь подарки. Если тебе подарят конфеты, то, по-моему, ты должен их тут же отдать на благотворительные цели.
Хорошо, если я получу коробку конфет, я тебе её отдам.
Для Карлсона Малыш был готов на всё, особенно теперь, когда предстояла разлука.
Знаешь, Карлсон, - сказал Малыш, - послезавтра я уезжаю к бабушке на всё лето.
Карлсон сперва помрачнел, а потом важно произнёс:
Я тоже еду к бабушке, и моя бабушка гораздо больше похожа на бабушку, чем твоя.
А где живёт твоя бабушка? - спросил Малыш.
В доме, а где же ещё! А ты небось думаешь, что она живёт на улице и всю ночь скачет?
Больше им не удалось поговорить ни о бабушке Карлсона, ни о дне рождения Малыша, ни о чём другом, потому что уже стемнело и Малышу нужно, было поскорее лечь в постель, чтобы не проспать день своего рождения.
Проснувшись на следующее утро, Малыш лежал в кровати и ждал: он знал - сейчас отворится дверь, и все войдут к нему в комнату и принесут именинный пирог и другие подарки. Минуты тянулись мучительно долго. У Малыша даже живот заболел от ожидания, так ему хотелось скорее увидеть подарки.
Но вот наконец в коридоре раздались шаги и послышались слова: «Да он, наверно, уже проснулся». Дверь распахнулась, и появились все: мама, папа, Боссе и Бетан.
Малыш сел на кровати, и глаза его заблестели.
Поздравляем тебя, дорогой Малыш! - сказала мама.
И папа, и Боссе, и Бетан тоже сказали: «Поздравляем!» И перед Малышом поставили поднос. На нём был пирог с восемью горящими свечками и другие подарки.
Много подарков - хотя, пожалуй, меньше, чем в прошлые дни рождения: на подносе лежало всего четыре свёртка; Малыш их быстро сосчитал. Но папа сказал:
Не обязательно все подарки получать утром - может быть, ты получишь ещё что-нибудь днём…
Малыш был очень рад четырём свёрткам. В них оказались: коробка с красками, игрушечный пистолет, книга и новые синие штанишки. Всё это ему очень понравилось. «Какие они милые - мама, и папа, и Боссе, и Бетан! - подумал Малыш. - Ни у кого на свете нет таких милых мамы и папы и брата с сестрой».
Малыш несколько раз стрельнул из пистолета. Выстрелы получались очень громкие. Вся семья сидела у его кровати и слушала, как он стреляет. О, как они все друг друга любили!
Подумай, восемь лет назад ты появился на свет - вот таким крошкой… - сказал папа.
Да, - сказала мама, - как быстро идёт время! Помнишь, какой дождь хлестал в тот день в Стокгольме?
Мама, я родился здесь, в Стокгольме? - спросил Малыш.
Конечно, - ответила мама.
Но ведь Боссе и Бетан родились в Мальмё?
Да, в Мальмё.
А ведь ты, папа, родился в Гётеборге? Ты мне говорил…
Да, я гётеборгский мальчишка, - сказал папа.
А ты, мама, где родилась?
В Эскильстуне, - сказала мама.
Малыш горячо обнял её.
Какая удача, что мы все встретились! - проговорил он.
И все с этим согласились.
Потом они пропели Малышу «Многие лета», а Малыш выстрелил, и треск получился оглушительный.
Всё утро Малыш то и дело стрелял из пистолета, ждал гостей и всё время размышлял о словах папы, что подарки могут появиться и днём. На какой-то счастливый миг он вдруг поверил, что свершится чудо - ему подарят собаку. Но тут же понял, что это невозможно, и даже рассердился на себя за то, что так глупо размечтался. Ведь он твёрдо решил не думать сегодня о собаке и всему радоваться. И Малыш действительно всему радовался. Сразу же после обеда мама стала накрывать на стол у него в комнате. Она поставила в вазу большой букет цветов и принесла самые красивые розовые чашки. Три штуки.
Мама, - сказал Малыш, - нужно четыре чашки.
Почему? - удивилась мама.
Малыш замялся. Теперь ему надо было рассказать, что он пригласил на день рождения Карлсона, хотя мама, конечно, будет этим недовольна.
Карлсон, который живёт на крыше, тоже придёт ко мне, - сказал Малыш и смело посмотрел маме в глаза.
О! - вздохнула мама. - О! Ну что ж, пусть приходит. Ведь сегодня день твоего рождения.
Мама провела ладонью по светлым волосам Малыша:
Ты всё ещё носишься со своими детскими фантазиями. Трудно поверить, что тебе исполнилось восемь. Сколько тебе лет, Малыш?
Я мужчина в самом расцвете сил, - важно ответил Малыш - точь-в-точь как Карлсон.
Медленно катился этот день. Уже давно настало то «днём», о котором говорил папа, но никаких новых подарков никто не приносил.
В конце концов Малыш получил ещё один подарок.
Боссе и Бетан, у которых ещё не начались летние каникулы, вернулись из школы и тут же заперлись в комнате Боссе.
Малыша они туда не пустили. Стоя в коридоре, он слышал, как за запертой дверью раздавалось хихиканье сестры и шуршание бумаги. Малыш чуть не лопнул от любопытства.
Некоторое время спустя они вышли, и Бетан, смеясь, протянула Малышу свёрток. Малыш очень обрадовался и хотел уже разорвать бумажную обёртку, но Боссе сказал:
Нет, сперва прочти стихи, которые здесь наклеены.
Стихи были написаны крупными печатными буквами, чтобы Малыш смог их сам разобрать, и он прочёл:
Брат и сестра тебе дарят собаку.
Она не вступает с собаками в драку,
Не лает, не прыгает и не кусается,
Ни на кого никогда не бросается.
И хвостик, и лапы, и морда, и уши
У этой собаки из чёрного плюша.
Малыш молчал; он словно окаменел.
Ну, а теперь развяжи свёрток, - сказал Боссе.
Но Малыш швырнул свёрток в угол, и слёзы градом покатились по его щекам.
Ну что ты, Малыш, что ты? - испуганно сказала Бетан.
Не надо, не плачь, не плачь, Малыш! - растерянно повторял Боссе; видно было, что он очень огорчён.
Бетан обняла Малыша:
Прости нас! Мы хотели только пошутить. Понимаешь?
Малыш резким движением вырвался из рук Бетан; лицо его было мокрым от слёз.
Вы же знали, - бормотал он, всхлипывая, - вы же знали, что я мечтал о живой собаке! И нечего было меня дразнить…
Малыш побежал в свою комнату и бросился на кровать. Боссе и Бетан кинулись вслед за ним. Прибежала и мама. Но Малыш не обращал на них никакого внимания - он весь трясся от плача.
Теперь день рождения был испорчен. Малыш решил быть целый день весёлым, даже если ему и не подарят собаку. Но получить в подарок плюшевого щенка - это уж слишком! Когда он об этом вспоминал, его плач превращался в настоящий стон, и он всё глубже зарывался головой в подушку.
Мама, Боссе и Бетан стояли вокруг кровати. Всем им было тоже очень грустно.
Я сейчас позвоню папе и попрошу его пораньше прийти с работы, - сказала мама.
Малыш плакал… Что толку, если папа придёт домой? Всё сейчас казалось Малышу безнадёжно грустным. День рождения был испорчен, и ничем уже нельзя было тут помочь.
Он слышал, как мама пошла звонить по телефону, но он всё плакал и плакал. Слышал, как папа вернулся домой, но всё плакал и плакал. Нет, никогда Малыш теперь уже не будет весёлым. Лучше всего ему сейчас умереть, и пусть тогда Боссе и Бетан возьмут себе плюшевого щенка, чтобы вечно помнить, как они зло подшутили над своим маленьким братом в тот день рождения, когда он был ещё жив…
Вдруг Малыш заметил, что все - и мама, и папа, и Боссе, и Бетан - стоят вокруг его постели, но он ещё глубже зарылся лицом в подушку.
Послушай, Малыш, там возле входной двери тебя кто-то ждёт… - сказал папа.
Малыш не ответил. Папа потряс его за плечо:
Ты что, не слышишь, что тебя у двери ждёт один приятель?
Наверно, Гунилла или там Кристер, - ворчливо отозвался Малыш.
Нет, того, кто тебя ждёт, зовут Бимбо, - сказала мама.
Не знаю я никакого Бимбо! - пробурчал Малыш.
Возможно, - сказала мама. - Но он очень хочет с тобой познакомиться.
Именно в эту минуту из передней донеслось негромкое тявканье.
Малыш напряг все свои мускулы и упрямо не отрывался от подушки. Нет, ему и в самом деле пора бросить все эти выдумки…
Но вот опять в прихожей раздалось тявканье. Резким движением Малыш сел на постели.
Это что, собака? Живая собака? - спросил он.
Да, - сказал папа, - это собака. Твоя собака. Тут Боссе кинулся в прихожую и минуту спустя влетел в комнату Малыша, дерзка на руках - о, наверно, Малышу это всё только снится! - маленькую короткошёрстую таксу.
Это моя живая собака? - прошептал Малыш.
Слёзы застилали ему глаза, когда он протянул свои руки к Бимбо. Казалось, Малыш боится, что щенок вдруг превратится в дым и исчезнет.
Но Бимбо не исчез. Малыш держал Бимбо на руках, а тот лизал ему щёки, громко тявкал и обнюхивал уши. Бимбо был совершенно живой.
Ну, теперь ты счастлив, Малыш? - спросил папа.
Малыш только вздохнул. Как мог папа об этом спрашивать! Малыш был так счастлив, что у него заныло где-то внутри, то ли в душе, то ли в животе. А может быть, так всегда бывает, когда ты счастлив?
А эта плюшевая собака будет игрушкой для Бимбо. Понимаешь, Малыш! Мы не хотели дразнить тебя… так ужасно, - сказала Бетан.
Малыш всё простил. И вообще он почти не слышал, что ему говорят, потому что разговаривал с Бимбо:
Бимбо, маленький Бимбо, ты - моя собака!
Затем Малыш сказал маме:
Я думаю, что мой Бимбо гораздо милее Альберга, потому что короткошёрстые таксы наверняка самые лучшие собаки в мире.
Но тут Малыш вспомнил, что Гунилла и Кристер должны прийти с минуты на минуту…
О! Он и не представлял себе, что один день может принести с собой столько счастья. Подумать только, ведь они сейчас узнают, что у него есть собака, на этот раз действительно его собственная собака, да к тому же ещё самая-самая распрекрасная в мире! Но вдруг Малыш забеспокоился:
Мама, а мне можно будет взять с собой Бимбо, когда я поеду к бабушке?
Ну конечно. Ты повезёшь его в этой маленькой корзинке, - ответила мама и показала специальную корзинку для перевозки собак, которую вместе со щенком принёс в комнату Боссе.
О! - сказал Малыш. - О!
Раздался звонок. Это пришли Гунилла и Кристер. Малыш бросился им навстречу, громко крича:
Мне подарили собаку! У меня теперь есть своя собственная собака!
Ой, какая она миленькая! - воскликнула Гунилла, но тут же спохватилась и торжественно произнесла: - Поздравляю с днём рождения. Вот тебе подарок от Кристера и от меня. - И она протянула Малышу коробку конфет, а потом снова села на корточки перед Бимбо и повторила: - Ой, до чего же она миленькая!
Малышу это было очень приятно слышать.
Почти такая же милая, как Ёффа, - сказал Кристер.
Что ты, она куда лучше Ёффы и даже куда лучше Альберга! - сказала Гунилла.
Да, она куда лучше Альберга, - согласился с ней Кристер.
Малыш подумал, что и Гунилла и Кристер очень хорошие друзья, и пригласил их к празднично убранному столу.
Как раз в эту минуту мама принесла блюдо маленьких аппетитных бутербродов с ветчиной и сыром и вазу с целой горой печенья. Посреди стола уже красовался именинный пирог с восемью зажжёнными свечами. Потом мама взяла большой кофейник с горячим шоколадом и стала разливать шоколад в чашки.
А мы не будем ждать Карлсона? - осторожно спросил Малыш.
Мама покачала головой:
Нет, я думаю, ждать не стоит. Я уверена, что он сегодня не прилетит. И вообще давай поставим на нём крест. Ведь у тебя ж теперь есть Бимбо.
Конечно, теперь у Малыша был Бимбо, но всё же он очень хотел, чтобы Карлсон пришёл на его праздник.
Гунилла и Кристер сели за стол, и мама стала их угощать бутербродами. Малыш положил Бимбо в корзинку и тоже сел за стол.
Когда мама вышла и оставила детей одних, Боссе сунул свой нос в комнату и крикнул:
Не съедайте весь пирог - оставьте и нам с Бетан!
Ладно, оставлю по кусочку, - ответил Малыш. - Хотя, по правде говоря, это несправедливо: ведь вы столько лет ели сладкие пироги, когда меня ещё и на свете не было.
Только смотри, чтобы это были большие куски! - крикнул Боссе, закрывая дверь.
В этот самый момент за окном послышалось знакомое жужжание мотора, и в комнату влетел Карлсон.
Вы уже сидите за столом? - воскликнул он. - Наверно, всё уже съели?
Малыш успокоил его, сказав, что на столе ещё полным-полно угощений.
Превосходно! - сказал Карлсон.
А ты разве не хочешь поздравить Малыша с днём рождения? - спросила его Гунилла.
Да-да, конечно, поздравляю! - ответил Карлсон. - Где мне сесть?
Мама так и не поставила на стол четвёртой чашки. И когда Карлсон это заметил, он выпятил нижнюю губу и сразу надулся:
Нет, так я не играю! Это несправедливо. Почему мне не поставили чашку?
Малыш тут же отдал ему свою, а сам тихонько пробрался в кухню и принёс себе оттуда другую чашку.
Карлсон, - сказал Малыш, вернувшись в комнату, - я получил в подарок собаку. Её зовут Бимбо. Вот она. - И Малыш показал на щенка, который спал в корзинке.
Это отличный подарок, - сказал Карлсон. - Передай мне, пожалуйста, вот этот бутерброд, и этот, и этот… Да! - воскликнул вдруг Карлсон. - Я чуть не забыл! Ведь и я принёс тебе подарок. Лучший в мире подарок… - Карлсон вынул из кармана брюк свисток и протянул его Малышу: - Теперь ты сможешь свистеть своему Бимбо. Я всегда свищу своим собакам Хотя моих собак зовут Альбергами и они умеют летать…
Как, всех собак зовут Альбергами? - удивился Кристер.
Да, всю тысячу! - ответил Карлсон. - Ну что ж теперь, я думаю, можно приступить к пирогу.
Спасибо, милый, милый Карлсон, за свисток! - сказал Малыш. - Мне будет так приятно свистеть Бимбо.
Имей в виду, - сказал Карлсон, - что я буду часто брать у тебя этот свисток. Очень, очень часто. - И вдруг спросил с тревогой: - Кстати, ты получил в подарок конфеты?
Конечно, - ответил Малыш. - От Гуниллы и Кристера.
Все эти конфеты пойдут на благотворительные цели, - сказал Карлсон и сунул коробку себе в карман; затем вновь принялся поглощать бутерброды.
Гунилла, Кристер и Малыш тоже ели очень торопливо, боясь, что им ничего не достанется. Но, к счастью, мама приготовила много бутербродов.
Тем временем мама, папа, Боссе и Бетан сидели в столовой.
Обратите внимание, как тихо у детей, - сказала мама. - Я просто счастлива, что Малыш получил наконец собаку. Конечно, с ней будет большая возня, но что поделаешь!
Да, теперь-то уж, я уверен, он забудет свои глупые выдумки про этого Карлсона, который живёт на крыше, - сказал папа.
В этот момент из комнаты Малыша донеслись смех и детская болтовня. И тогда мама предложила:
Давайте пойдём и посмотрим на них. Они такие милые, эти ребята.
Давайте, давайте пойдём! - подхватила Бетан.
И все они - мама, папа, Боссе и Бетан - отправились поглядеть, как Малыш празднует свой день рождения.
Дверь открыл папа. Но первой вскрикнула мама, потому что она первая увидела маленького толстого человечка, который сидел за столом возле Малыша.
Этот маленький толстый человечек был до ушей вымазан взбитыми сливками.
Я сейчас упаду в обморок… - сказала мама.
Папа, Боссе и Бетан стояли молча и глядели во все глаза.
Видишь, мама, Карлсон всё-таки прилетел ко мне, - сказал Малыш. - Ой, какой у меня чудесный день рождения получился!
Маленький толстый человечек стёр пальцами с губ сливки и так энергично принялся махать своей пухлой ручкой маме, папе, Боссе и Бетан, что хлопья сливок полетели во все стороны.
Привет! - крикнул он. - До сих пор вы ещё не имели чести меня знать. Меня зовут Карлсон, который живёт на крыше… Эй, Гунилла, Гунилла, ты слишком много накладываешь себе на тарелку! Я ведь тоже хочу пирога…
И он схватил за руку Гуниллу, которая уже взяла с блюда кусочек сладкого пирога, и заставил её положить всё обратно.
Никогда не видел такой прожорливой девчонки! - сказал Карлсон и положил себе на тарелку куда больший кусок. - Лучший в мире истребитель пирогов - это Карлсон, который живёт на крыше! - сказал он и радостно улыбнулся.
Давайте уйдём отсюда, - прошептала мама.
Да, пожалуй, уходите, так будет лучше. А то я при вас стесняюсь, - заявил Карлсон.
Обещай мне одну вещь, - сказал папа, обращаясь к маме, когда они вышли из комнаты Малыша. - Обещайте мне все - и ты, Боссе, и ты, Бетан. Обещайте мне никогда никому не рассказывать о том, что мы сейчас видели.
Почему? - спросил Боссе.
Потому, что нам никто не поверит, - сказал папа. - А если кто-нибудь и поверит, то своими расспросами не даст нам покоя до конца наших дней!
Папа, мама, Боссе и Бетан пообещали друг другу, что они не расскажут ни одной живой душе об удивительном товарище, которого нашёл себе Малыш.
И они сдержали своё обещание. Никто никогда не услышал ни слова о Карлсоне. И именно поэтому Карлсон продолжает жить в своём маленьком домике, о котором никто ничего не знает, хотя домик этот стоит на самой обыкновенной крыше самого обыкновенного дома на самой обыкновенной улице в Стокгольме. Поэтому Карлсон до сих пор спокойно гуляет, где ему вздумается, и проказничает сколько хочет. Ведь известно, что он лучший в мире проказник!
Когда с бутербродами, печеньем и пирогом было покончено и Кристер с Гуниллой ушли домой, а Бимбо крепко спал в своей корзинке, Малыш стал прощаться с Карлсоном.
Карлсон сидел на подоконнике, готовый к отлёту. Ветер раскачивал занавески, но воздух был тёплый, потому что уже наступило лето.
Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? - спросил Малыш.
Спокойствие, только спокойствие! - сказал Карлсон. - Буду, если только моя бабушка меня отпустит. А это ещё неизвестно, потому что она считает меня лучшим в мире внуком.
А ты и вправду лучший в мире внук?
Конечно. А кто же ещё, если не я? Разве ты можешь назвать кого-нибудь другого? - спросил Карлсон.
Тут он нажал кнопку на животе, и моторчик заработал.
Когда я прилечу назад, мы съедим ещё больше пирогов! - крикнул Карлсон. - От пирогов не толстеют!.. Привет, Малыш!
Привет, Карлсон! - крикнул в ответ Малыш.
И Карлсон улетел.
Но в корзинке, рядом с кроваткой Малыша, лежал Бимбо и спал.
Малыш наклонился к щенку и тихонько погладил его по голове своей маленькой обветренной рукой.
Бимбо, завтра мы поедем к бабушке, - сказал Малыш. - Доброй ночи, Бимбо! Спи спокойно.
| |
Малыш смешал двойную дозу порошка и всыпал его в широко раскрытый рот Карлсона.
Затем они снова уселись, замолчали и стали ждать.
Полминуты спустя Карлсон с сияющим видом соскочил с дивана.
– Свершилось чудо! – крикнул он. – У меня упала температура! Ты опять выиграл. Давай сюда шоколад.
Малыш вздохнул и отдал Карлсону последнюю плиточку. Карлсон недовольно взглянул на него:
– Упрямцы вроде тебя вообще не должны держать пари. Спорить могут только такие, как я. Проиграл ли, выиграл ли Карлсон, он всегда сияет, как начищенный пятак.
Воцарилось молчание, во время которого Карлсон дожёвывал свой шоколад. Потом он сказал:
– Но раз ты такой лакомка, такой обжора, лучше всего будет по-братски поделить остатки. У тебя ещё есть конфеты?
Малыш пошарил в карманах.
– Вот, три штуки. – И он вытащил два засахаренных орешка и один леденец.
– Три пополам не делится, – сказал Карлсон, – это знают даже малые дети. – И, быстро схватив с ладони Малыша леденец, проглотил его. – Вот теперь можно делить, – продолжал Карлсон и с жадностью поглядел на оставшиеся два орешка: один из них был чуточку больше другого. – Так как я очень милый и очень скромный, то разрешаю тебе взять первому. Но помни: кто берёт первым, всегда должен брать то, что поменьше, – закончил Карлсон и строго взглянул на Малыша.
Малыш на секунду задумался, но тут же нашёлся:
– Уступаю тебе право взять первым.
– Хорошо, раз ты такой упрямый! – вскрикнул Карлсон и, схватив больший орешек, мигом засунул его себе в рот.
Малыш посмотрел на маленький орешек, одиноко лежавший на его ладони.
– Послушай, – сказал он, – ведь ты же сам говорил, что тот, кто берёт первым, должен взять то, что поменьше.
– Эй ты, маленький лакомка, если бы ты выбирал первым, какой бы орешек ты взял себе?
– Можешь не сомневаться, я взял бы меньший, – твёрдо ответил Малыш.
– Так что ж ты волнуешься? Ведь он тебе и достался!
Малыш вновь подумал о том, что, видимо, это и есть то самое разрешение спора словами, а не кулаками, о котором говорила мама.
Но Малыш не умел долго дуться. К тому же он был очень рад, что у Карлсона упала температура. Карлсон тоже об этом вспомнил.
– Я напишу всем врачам на свете, – сказал он, – и сообщу им, какое лекарство помогает от жара. «Принимайте «приторный порошок», приготовленный по рецепту Карлсона, который живёт на крыше». Так я и напишу: «Лучшее в мире средство против жара».
Малыш ещё не съел свой засахаренный орешек. Он лежал у него на ладони, такой заманчивый, аппетитный и восхитительный, что Малышу захотелось сперва им немного полюбоваться. Ведь стоит только положить в рот конфетку, как её уже нет.
Карлсон тоже смотрел на засахаренный орешек Малыша. Он долго не сводил глаз с этого орешка, потом наклонил голову и сказал:
– Давай поспорим, что я смогу взять этот орешек так, что ты и не заметишь.
– Нет, ты не сможешь, если я буду держать его на ладони и всё время смотреть на него.
– Ну, давай поспорим, – повторил Карлсон.
– Нет, – сказал Малыш. – Я знаю, что выиграю, и тогда ты опять получишь конфету.
Малыш был уверен, что такой способ спора неправильный. Ведь когда он спорил с Боссе или Бетан, награду получал тот, кто выигрывал.
– Я готов спорить, но только по старому, правильному способу, чтобы конфету получил тот, кто выиграет.
– Как хочешь, обжора. Значит, мы спорим, что я смогу взять этот орешек с твоей ладошки так, что ты и не заметишь.
– Идёт! – согласился Малыш.
– Фокус-покус-филипокус! – крикнул Карлсон и схватил засахаренный орешек. – Фокус-покус-филипокус, – повторил он и сунул орешек себе в рот.
– Стоп! – закричал Малыш. – Я видел, как ты его взял.
– Что ты говоришь! – сказал Карлсон и поспешно проглотил орешек. – Ну, значит, ты опять выиграл. Никогда не видел мальчишки, которому бы так везло в споре.
– Да… но конфета… – растерянно пробормотал Малыш. – Ведь её должен был получить тот, кто выиграл.
– Верно, – согласился Карлсон. – Но её уже нет, и я готов спорить, что мне уже не удастся её вернуть назад.
Малыш промолчал, но подумал, что слова – никуда не годное средство для выяснения, кто прав, а кто виноват; и он решил сказать об этом маме, как только её увидит. Он сунул руку в свой пустой карман. Подумать только! – там лежал ещё один засахаренный орех, которого он раньше не заметил. Большой, липкий, прекрасный орех.
– Спорим, что у меня есть засахаренный орех! Спорим, что я его сейчас съем! – сказал Малыш и быстро засунул орех себе в рот.
Карлсон сел. Вид у него был печальный.
– Ты обещал, что будешь мне родной матерью, а занимаешься тем, что набиваешь себе рот сластями. Никогда ещё не видел такого прожорливого мальчишки!
Минуту он просидел молча и стал ещё печальнее.
– Во-первых, я не получил пятиэровой монеты за то, что кусается шарф.
– Ну да. Но ведь тебе не завязывали горло, – сказал Малыш.
– Я же не виноват, что у меня нет шарфа! Но если бы нашёлся шарф, мне бы наверняка завязали им горло, он бы кусался, и я получил бы пять эре… – Карлсон умоляюще посмотрел на Малыша, и его глаза наполнились слезами. – Я должен страдать оттого, что у меня нет шарфа? Ты считаешь, это справедливо?
Нет, Малыш не считал, что это справедливо, и он отдал свою последнюю пятиэровую монетку Карлсону, который живёт на крыше.
Проделки Карлсона
– Ну, а теперь я хочу немного поразвлечься, – сказал Карлсон минуту спустя. – Давай побегаем по крышам и там уж сообразим, чем заняться.
Малыш с радостью согласился. Он взял Карлсона за руку, и они вместе вышли на крышу. Начинало смеркаться, и всё вокруг выглядело очень красиво: небо было таким синим, каким бывает только весной; дома́, как всегда в сумерках, казались какими-то таинственными. Внизу зеленел парк, в котором часто играл Малыш, а от высоких тополей, растущих во дворе, поднимался чудесный, острый запах листвы.
Этот вечер был прямо создан для прогулок по крышам. Из раскрытых окон доносились самые разные звуки и шумы: тихий разговор каких-то людей; детский смех и детский плач; звяканье посуды, которую кто-то мыл на кухне; лай собаки; бренчание на пианино. Где-то загрохотал мотоцикл, а когда он промчался и шум затих, донёсся цокот копыт и тарахтение телеги.
– Если бы люди знали, как приятно ходить по крышам, они давно бы перестали ходить по улицам, – сказал Малыш. – Как здесь хорошо!
– Да, и очень опасно, – подхватил Карлсон, – потому что легко сорваться вниз. Я тебе покажу несколько мест, где сердце прямо ёкает от страха.
Дома́ так тесно прижались друг к другу, что можно было свободно перейти с крыши на крышу. Выступы мансарды, трубы и углы придавали крышам самые причудливые формы.
И правда, гулять здесь было так опасно, что дух захватывало. В одном месте между домами была широкая щель, и Малыш едва не свалился в неё. Но в последнюю минуту, когда нога Малыша уже соскользнула с карниза, Карлсон схватил его за руку.
– Весело? – крикнул он, втаскивая Малыша на крышу. – Вот как раз такие места я и имел в виду. Что ж, пойдём дальше?
Но Малышу не захотелось идти дальше – сердце у него билось слишком сильно. Они шли по таким трудным и опасным местам, что приходилось цепляться руками и ногами, чтобы не сорваться. А Карлсон, желая позабавить Малыша, нарочно выбирал дорогу потруднее.
– Я думаю, что настало время нам немножко повеселиться, – сказал Карлсон. – Я частенько гуляю по вечерам на крышах и люблю подшутить над людьми, живущими вот в этих мансардах.
– Как подшутить? – спросил Малыш.
Проделки Карлсона
Ну, а теперь я хочу немного поразвлечься, - сказал Карлсон минуту спустя. - Давай побегаем по крышам и там уж сообразим, чем заняться.
Малыш с радостью согласился. Он взял Карлсона за руку, и они вместе вышли на крышу. Начинало смеркаться, и всё вокруг выглядело очень красиво: небо было таким синим, каким бывает только весной; дома, как всегда в сумерках, казались какими-то таинственными. Внизу зеленел парк, в котором часто играл Малыш, а от высоких тополей, растущих во дворе, поднимался чудесный, острый запах листвы.
Этот вечер был прямо создан для прогулок по крышам. Из раскрытых окон доносились самые разные звуки и шумы: тихий разговор каких-то людей детский смех и детский плач; звяканье посуды, которую кто-то мыл на кухне; лай собаки; бренчание на пианино. Где-то загрохотал мотоцикл, а когда он промчался и шум затих, донёсся цокот копыт и тарахтение телеги.
- Если бы люди знали, как приятно ходить по крышам, они давно бы перестали ходить по улицам, - сказал Малыш. - Как здесь хорошо!
- Да, и очень опасно, - подхватил Карлсон, - потому что легко сорваться вниз. Я тебе покажу несколько мест, где сердце прямо ёкает от страха.
Дома так тесно прижались друг к другу, что можно было свободно перейти с крыши на крышу. Выступы мансарды, трубы и углы придавали крышам самые причудливые формы.
И правда, гулять здесь было так опасно, что дух захватывало. В одном месте между домами был широкая щель, и Малыш едва не свалился в неё. Но в последнюю минуту, когда нога Малыша уже соскользнула с карниза, Карлсон схватил его за руку.
- Весело? - крикнул он, втаскивая Малыша на крышу. - Вот как раз такие места я и имел в виду. Что ж, пойдём дальше?
Но Малышу не захотелось идти дальше - сердце у него билось слишком сильно. Они шли по таким трудным и опасным местам, что приходилось цепляться руками и ногами, чтобы не сорваться. А Карлсон, желая позабавить Малыша, нарочно выбирал дорогу потруднее.
- Я думаю, что настало время нам немножко повеселиться, - сказал Карлсон. - Я частенько гуляю по вечерам на крышах и люблю подшутить над людьми, живущими вот в этих мансардах.
- Как подшутить? - спросил Малыш.
- Над разными людьми по-разному. И я никогда не повторяю дважды одну и ту же шутку. Угадай, кто лучший в мире шутник?
Вдруг где-то поблизости раздался громкий плач грудного младенца. Малыш ещё раньше слышал, что кто-то плакал, но потом плач прекратился. Видимо, ребёнок на время успокоился, а сейчас снова принялся кричать. Крик доносился из ближайшей мансарды и звучал жалостно и одиноко.