Приметы 

Историческое развитие семьи и брака. Курсовая работа семья и брак в древней руси

Заглянуть в жизнь древнерусского населения, причем в такую скрытую от посторонних глаз ее сторону, как семейная жизнь, и интересно и небесполезно в научном отношении. Но сделать это трудно. Насколько позволяют немногочисленные источники, постараемся все же выяснить, что представляли собой семья и брак во времена Киевской Руси. В русском средневековье известны два основных типа семьи с переходными стадиями между ними. Малая семья, состоявшая из супругов и их детей, еще не вступивших в брак, жила в отдельном небольшом жилище, имела свое хозяйство и была первичным производственным коллективом. Наряду с ней существовала и большая семья, или «род», как ее называют источники. Эта семья состояла из стариков - родителей, их сыновей с женами и внуков. Малая семья выделялась из состава большой. Возникновение ее было вызвано повышением производительности труда и достаточной рентабельностью небольшого хозяйства. Но малая семья оказывалась менее стойкой в борьбе с силами природы, в социальных столкновениях с более зажиточными и сильными семьями, а также с властью формировавшегося феодального государства, облагавшего население данями, судебными штрафами и пошлинами. Роль большой семьи в древнерусском обществе не совсем ясна. Члены большой семьи были связаны между собой общностью политических и имущественных прав, например, наследования выморочного (не имевшего прямых наследников) имущества; права наказания убийцы (это право было затем отнято государственной властью). Большая семья была экзогамна: между ее членами, даже троюродными братьями и сестрами, были запрещены браки. Члены большой семьи не обязательно жили под одной кровлей. Трудно проследить роль этой семьи как производственного коллектива. В таком качестве она выступала, очевидно, прежде всего там, где население, переселившееся со старых земледельческих территорий на новые, лесные, было вынуждено первоначально осваивать эти земли большими коллективами. Затем вновь возобладали малые семьи.

Кроме малой и большой семьи, существовала более крупная общественная группа, нередко выступавшая защитником старого строя и как бы соперником формирующегося феодального государства. Это была свободная соседская община - организация, в которую входили большие и малые семьи, жившие в одном либо нескольких селениях. На ранней стадии своего развития такая община в лице старших или выборных ее представителей обладала властью по отношению к тем семьям, которые входили в нее, имела ряд важных административных и судебных функций. Но это продолжалось до тех пор, пока княжеская власть, а затем и церковь не экспроприировали одну за другой эти функции. Нормы семейного права Древнерусского государства регулировали взаимоотношения внутри малой и большой семей, а также отношения членов семей с общиной и государством. С развитием классового строя, усилением раннефеодального государства рядом со старыми общественными группами возникали новые, ставшие хорошо известными уже в феодальный период истории. Человек средневековья являлся составной частью определенной социальной группы, вне которой он не имел ни прав, ни обязанностей. Основу семейного и брачного права XI-XII вв. составляли нормы, возникшие во взаимоотношениях семьи с общиной и формировавшимся государством еще в языческое время. Уже тогда в Киевской и Переяславской землях победила моногамия, а брак путем умыкания невесты стал пережитком, сохранившись лишь в виде обряда. Архаичные нормы брака в то время еще имели место в менее развитых районах - лесных частях Руси, в бассейнах Верхнего Днепра, Припяти, Оки, где были более сильны пережитки первобытнообщинного строя. Заимствованная из Византии, богатая традициями христианская церковь после ее официального учреждения на Руси в конце X в., пытаясь приспособиться к местным условиям, сама частично изменялась и опиралась на те нормы, которые нашла на Руси. К середине XI в. в результате этого взаимодействия древних языческих норм и привнесенных сюда христианских оформились основы древнерусского семейного и брачного права, которые были отчасти зафиксированы в 1051 - 1053 гг. в специальном кодексе, известном под названием «Устав князя Ярослава о церковных судах». В XI-XIII вв. ряд норм семейного и брачного права нашел отражение в княжеских кодексах - Краткой и Пространной редакциях «Русской Правды», в летописях, в пергаменных и берестяных грамотах.

Церковь на Руси присвоила себе право утверждения брака и пропагандировала, что заключение его является одним из божественных таинств, непостижимых для человека. Однако церковное оформление брака - «венчание» очень долго не могло вытеснить прежних обычаев «свадьбы». В 1080-х годах современник отмечал, что венчаются только бояре и князья, а простые люди устраивают по-прежнему свадьбы с плясками и музыкой.1) Церковь вынуждена была мириться с этим, а церковные суды, сталкиваясь с необходимостью решать дела о разводах и наследстве, практически признавали законными такие невенчанные браки. Свадьбе предшествовала помолвка, сговор; ей сопутствовала трапеза у родителей невесты, причем обязательными блюдами были пирог-каравай и сыр. Отказ жениха от брака после сговора считался позором для невесты и компенсировался денежной суммой, к которой церковная власть добавляла еще и штраф в свою пользу. «Если из-за девушки будет разрезан сыр, а потом сделают не так, за сыр гривну, а за оскорбление ей 3 гривны, а что потеряно, то ей заплатить, а митрополиту 6 гривен»,2) - читаем в «Уставе князя Ярослава».

Условия заключения брака были довольно сложными. Запрещались браки между родственниками. Церковь отказывалась венчать людей, бывших родственниками даже в шестом поколении, то есть не разрешались браки между троюродными братьями и сестрами. Лишь их дети могли жениться между собой. Брачным возрастом для мужчин считались 15 лет, для женщин меньше: 13-14. Однако эти нормы нередко не соблюдались. Служители христианской церкви на Руси, как и адепты других религиозных культов, проповедовали исключительность своей веры и запрещали браки христиан с иноверцами, а также с некрещеными «от нашего языка», то есть местными, древнерусскими язычниками. Языковых и государственных различий раннефеодальное брачное право на Руси не знало. Что касается заключения браков между лицами, принадлежавшими к разным социальным группам, то корпоративный характер общества делал их редким исключением, хотя формально такие браки не возбранялись. Фактически браки между представителями знати (князьями и боярами) и представительницами социальных низов (крестьянками и рабынями) не признавались законными и не скреплялись церковью. В этом случае крестьянки и рабыни выступали как наложницы, «меньшицы» - младшие, «вторые» жены. Женитьба свободного на рабыне без предварительного договора с ее хозяином, предусмотренного Пространной правдой (XII в.), вела к потере им свободы и закабалению.3) Что касается брака свободной с рабом («холопом»), то, согласно более поздним источникам, он вел к тому же. Эта классовая норма отчасти предотвращала заключение браков между свободными и холопами.

Согласно существовавшим на Руси после принятия христианства правовым нормам, можно было заключать не более двух браков. Даже смерть одного из супругов во втором браке не давала права оставшемуся в живых вступить в третий брак. Церковнослужителю, благословившему такой союз даже по неведению, грозило лишение сана. В памятниках XIV-XV вв. нашли отражение те поправки, которые государственные и церковные власти были вынуждены сделать к этим жестким правилам. Например, в Новгороде дети от третьего и четвертого браков признавались наследниками, а третий брак в виде исключения разрешался в том случае, «если кто будет молод, а детей не будет у него ни от первого брака, ни от второго».4) Вероятно, подобные поправки приходилось делать и раньше.

Определенную роль при заключении первого брака играли родители жениха и невесты, которые, имели даже право заставить своих детей вступить в брак. «Устав князя Ярослава» предписывал карать родителей только в тех случаях, когда они, насильно принудив к браку или запретив его, вызывали тем самым покушение на самоубийство или же самоубийство: «Если девушка не захочет замуж, а отец и мать выдадут силой, а она что-либо сделает над собой, отец и мать отвечают перед митрополитом». Родители по отношению к детям имели не только большие права, но и многие обязанности. «Устав князя Ярослава» предусматривал ответственность за обеспечение детей и устройство их в жизни. Невыдача дочери замуж каралась штрафом в пользу митрополита: «Если девушка из великих бояр не выйдет замуж, родители платят митрополиту 5 гривен золота, а меньших бояр - гривна золота, а нарочитых людей - 12 гривен серебра, а простой чади - гривна серебра». Согласно древнерусскому праву, при наличии в семье наследников-сыновей дочери не получали наследства, но поступали на иждивение своих братьев: «Если будет сестра в доме, то наследство ей не полагается, но братья выдадут ее замуж, дав в приданое, что смогут».5) Поскольку в византийском церковном праве подобная норма об ответственности родителей перед детьми неизвестна, можно предположить, что здесь зафиксировано древнерусское право языческого времени, по которому община или другая власть вменяла в обязанность родителям обеспечить замужество дочери.

Где бы ни жила древнерусская семья, в южных лесостепных и степных полосах или в северных лесных районах, основным источником ее существования был труд мужчины. Женщина активно помогала вести хозяйство, а также рожала и вскармливала многочисленных детей, немалая часть которых, однако, умирала в детстве. Регулирования деторождения почти не существовало, хотя уже были известны народные «зелья», вызывавшие выкидыш. На вопрос священника, принимавшего исповедь, «будет ли грехом, если женщина во время работы выбросит младенца», новгородский епископ XII в. отвечал: «Если это не результат зелья - нет за это епитимьи».6) При условии большой смертности детей и сравнительно короткой жизни крестьян (как правило, до 40-45 лет) практически не ограниченное деторождение было важнейшим источником увеличения народонаселения. Общественная система никак не обеспечивала средствами существования людей в старости, и содержание их ложилось только на их детей.

Традиции языческого времени допускали регулируемые добрачные связи. Но рождение ребенка у незамужней женщины расценивалось церковью, как «гражданская смерть» будущей невесты: «Если у девушки, живущей у отца и матери, родится ребенок, или у вдовы, то, обвинив ее, передать ее в дом церковный», учреждение монастырского типа. Так же поступали в отношении незамужней женщины, у которой родится ребенок.

Большая часть движимого имущества семьи являлась собственностью мужа. Жена не разделяла прав мужа на имущества, нажитое в их совместном хозяйствовании. Однако она обладала частью собственности, полученной ею в приданое. Приданое - это довольно раннее общественное явление. Оно возникнет при переходе к классовому обществу, когда большая семья уже изживает себя, но брак еще не рассматривается как стойкий и труднорасторжимый институт, каким он стал в классовом обществе. Приданое - имущество, включавшее одежду, предметы домашнего хозяйства и прочее, что получала невеста от своих родителей и приносила в дом к жениху, - являлось как бы залогом возможности ее существования вне хозяйства будущего мужа: невеста входила с этим имуществом в новую семью и в том случае, если старый брак расторгался или ее прежний муж умирал. После смерти жены право на наследование ее приданого сохраняли только ее собственные дети. Формирование частной крестьянской собственности на землю в Древней Руси значительно задерживалось там, где оказывалась сильной традиционная коллективная собственница - сельская община, тормозившая процесс имущественной дифференциации и классообразования в деревне. Женщины привилегированных сословий - княгини, боярыни - могли быть собственницами сел, даже городов, как, например, вдова князя Владимира Васильковича (XIII в.).7)

Между супругами существовали обязанности по взаимному содержанию. Ни муж, ни жена не имели права оставить друг друга, если один из них был тяжело болен: «Если будет у жены тяжелый недуг, или слепота, или долгая болезнь, то ее нельзя оставить: также и жена не может оставить мужа» («Устав князя Ярослава»). Здесь, очевидно, речь идет не о формальном разводе, после которого супруг имел право вступать в новый брак, а лишь об оставлении супруга без помощи. Право решать внутрисемейные вопросы, касавшиеся отношений между мужем и женой, а также жены с окружавшим ее миром, как и право наказания за проступки, принадлежало мужу. «Устав князя Ярослава» преследует наказанием со стороны церковной власти только в тех случаях, когда мужчина оскорблял или бил чужую жену. Подобные же действия по отношению к собственной жене расценивались не как преступление, а как выполнение долга. Сельской общине, княжеским тиунам, церкви, органам городской администрации был подвластен только муж, но не жена. Правда, церковь обладала большой моральной властью через духовника-священника. Но митрополичьи и епископские служащие вмешивались в конфликты, где одной из сторон являлась женщина, только при заключении и расторжении брака.

Развод супругов в Древней Руси допускался. Ему предшествовало судебное разбирательство с привлечением свидетелей. В раннее время, по крайней мере в XI-XII вв., когда венчание в церкви не стало еще общераспространенным явлением, власти стремились сохранить не только церковный, «законный» брак, но и тот, в заключении которого церковь не принимала участия и который осуждала: «Если муж разойдется с женой по своей воле и будут они венчанные, то митрополиту 12 гривен, если невенчанные, митрополиту 6 гривен». Признавалось несколько причин для законного развода. Новгородские правила епископа Нифонта (1180-е годы) называют две из них: измену жены или физическую неспособность мужа к браку. Измена мужа не служила таким основанием и лишь наказывалась епитимьей. Допускался также развод с наложением епитимьи на три года, «если будет очень худо, так что муж не сможет жить с женой или жена с мужем», а также тогда, когда муж «начнет красть одежду жены или пропивать». Появление древнерусского цельного кодекса норм «распуста» (развода) относится ко второй половине XII - началу XIII века. Он вошел в Пространную редакцию «Устава князя Ярослава». В нем нашли место нормы развода только из-за проступка жены. Так, муж имел право оставить жену в случае ее прелюбодеяния, подтвержденного свидетелями (это рассматривалось в качестве морального ущерба мужу); в случае общения жены с чужими людьми вне дома без разрешения мужа, что являлось угрозой для ее (и, следовательно, его) чести; за ее покушение на жизнь мужа или соучастие в таком покушении (несообщение мужу о нем); при участии в ограблении мужа или соучастии в таком ограблении. Это нормы, известные в Византии.

Что касается развода по вине мужа, то, судя по более поздним записям, жена могла уйти от мужа в том случае, если он клеветнически обвинял ее в измене, то есть не мог доказать того свидетельскими показаниями. Покушение мужа на жизнь жены также служило основанием для развода. Как же поступали при самовольном расторжении брака и заключении нового, не утвержденного властью? В этом случае второй брак считался недействительным. А судьба первого брака зависела от того, кто именно являлся активной стороной в его расторжении: муж, взявший вторую жену, был обязан вернуться к первой и уплатить штраф митрополиту; самый факт оставления мужем жены не был законным основанием для развода. Размер штрафа зависел от социального положения семьи. Кроме штрафа, по архаичным нормам XI в. боярин был обязан возместить жене большую сумму «за срам» (за оскорбление). Если уходила к другому жена, то ответственным за это нарушение считалась не она (ибо не была достаточно правомочна), а ее новый муж. Именно он платил митрополиту «продажу» (штраф). Назад, к первому мужу, такая женщина не возвращалась: это был как раз случай законного развода по ее вине. Ее передавали в дом церковный. Статьи «Устава князя Ярослава» не говорят о правах бывших мужей в результате наведения «порядка», но оба (второй - после епитимьи), по-видимому, могли вступать в новые церковные браки. Что касается детей, то в памятниках того времени нет сведений о том, что при решении вопросов о разводе принимались во внимание их интересы.

Семейное и брачное право Древнерусского государства - это право раннеклассового общества, в котором шел активный процесс феодализации, охватывавший все большее число общинников, прежде зависевших только от верховной государственной власти. Как видим, это правило включало многие местные дохристианские нормы, не противоречившие классовому строю. Дальнейшее же развитие феодальных отношений на Руси привело к заметным изменениям в семейном и брачном праве.

1) «Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею» (РИБ). Т. VI СПБ. 1908, стб. 18. 2) «Памятники русского права». Вып. 1. М. 1952, стр. 269. 3) Там же, стр. 119. 4) «Памятники русского права». Вып. 2. М. 1953, стр. 165; РИБ. Т. VI, стр. 273. 5) «Памятники русского права». Вып. 1, стр. 118. 6) РИБ. Т. VI, стр. 58. 7) «Памятники русского права». Вып. 2, стр. 27.

«Какы чести принесешь... родителям...»


Отношения между родителями и деть­ми в древнерусских семьях регулиро­вались как нормами христианской мо­рали, так и народными традициями.
Воспитание «чад» традиционно было сферой деятельности преимущественно женщин. Именно им подобало «нрав детинный исправливати», «блюсти чад своих». Церковь требовала от женщин воспитания в детях послушания, терпе­ния, уважения к старшим: «младу отрочати пред старым молчати».
Церковные поучения требовали от детей и уважения к матери; «Вечно ма­тери своее не забудь, вспомяни, яко тою родил еси», «не забывай матерня труда, еже о чадах печаль и болезнь. Можеши о ней поболети, яко же она о тебе. Тем же страхом раболепным послужи ей» (из текстов Прологов XIV-XV веков). Пренебрежение и заб­вение памяти родителей: «пакы насмехася отцю и укоряюще старость матер­ию...» (если насмехается над отцом и укоряет мать ее старостью...) резко осуждались: «и возплачется тогда, но никто не услышит его...» Глубоко гуман­но по сути и требование «аще охудеет разумом в старости отец ваш или мать ваша - то не безчествуйте их, не уко­ряйте».
Истину, выработанную вековой народ­ной мудростью, донесли до нас «Пче­лы» - сборники изречений и пословиц «учительного» содержания, бывшие практически настольными книгами у лю­дей русского средневековья: «Какы чести принесешь ты своим родителям, таких и ты чай от своих детии на ста­рость...». «Смехом, срамом и безчестьем роду» называли наши предки тех, кто не уважал родителей, пренебрегал заботой о них. Итогом поучений неизменно яв­лялись слова: «родителя присно (вме­сте) с богом чти равно».
«Непокоривость» детей матери строго осуждалась. «Отца ли, матерь свою кля­ла ли еси, ил била, ил лаяла?», «Ли доса­дила отцу или матери?» - сыпались исповедные вопросы. За такие проступки Назначалась епитимья (церковное нака­зание) на пятнадцать дней. «Съгрешив-шим злосрердием к родителям» «учи­тельная» литература угрожала суровым возмездием: «...аще кто злословит родители свои - проклят есть от бога и от людей», «аще же кто бьет матерь - от церкви да отлучится, и лютою смертию да умрет, материна же клятва (то есть проклятие) - искоренит...»
Но от самих воспитателей, матери и отца, также требовалась разумная строгость в отношении к детям: «не озлобляй, наказуя, дети», ласка и доб­рота.
Источники свидетельствуют о том, что объектом заботы могли быть «примачки», то есть приемыши. «Жила есми с своим мужем полчетвертадцать лет, а детей, господине, у нас не было,- повествует в своем послании митрополи­ту Киприану некая вдова Федосья. - И мы себе приняли примачка, Тимошку, за дитяти место». Далее она просит разрешения на его усыновление и, сле­довательно, права передачи этому «примачку» «стяжания мужа своего», то есть родового имения, наследства.
С поучениями, которые мы встречаем в текстах церковных сборников, пере­кликаются свидетельства некоторых гражданских актов и летописей, которые также характеризуют отношения родите­лей и детей в древнерусских семьях. Князь Константин Всеволодович (начало XIII века), чье «Наставление о «детях» дошло до нас в изложении известного историка XVIII века В. Н. Татищева, так обращается к своим чадам: «Почитайте мать вашу, сохраните поведения ея, уч­редите покой ей и довольство, чтоб не терпела недостатка...»
Роль мудрого влияния матери неодно­кратно подчеркивалась летописцами при описании многих значительных по­ступков в жизни князей и бояр - глав­ных действующих лиц летописей. Так, например, Анна, жена великого князя Всеволода Ярославича, убеждает сына, Владимира Всеволодовича, прекратить усобную борьбу со Святополком Изясла-вичем (XI век); великая княгиня Мария Ярославна благословила сына Ивана III на борьбу с ханом Ахматом в 1480 году, а результатом ее, как известно, было свержение ордынского ига на Руси.
Трудно не заметить, что в древне­русских семьях, описанных в летописях, отличительной чертой внутрисемейного микроклимата были доброта, внимание, забота о женщинах. Почтительное отно­шение к матери - приметная черта и древнерусского фольклора: «Что ни белая береза к земле клонится, Ни шелковая трава расстилается, Уж как сын перед матерью кланяется...».
Такова степень уважения былинного героя Добрыни Никитича к матери. «Свет-государыня, матушка!», «Госпожа моя, родна матушка!» - таковы обра­щения детей к матери в русских песнях и былинах.
«Госпожа моя, родна матушка!
Никого я не послухал бы,
А послушал тебя, родну матушку,
Не послухать тебя мне закон не дает...».
Так признается своей матери другой былинный богатырь - Василий Буслаевич. С этими былинными строками пере­кликаются слова великой княгини Ольги, сказанные ею сыну Святославу Игореви­чу: «Аще кто матери не послушает - в беду впадает».
Конечно, эти примеры отнюдь не исключают возможности конфликтных ситуаций между матерью и детьми в древнерусских семьях. Летописные изве­стия, а в большей мере - судебные акты, в частности берестяные, демонст­рируют подобные случаи, указывая на их распространенность.
Так, в берестяной грамоте № 415 мы читаем: «Поклоно от Февронии к Феликсу с плацомо. Убиле мя (то есть избил меня) пасынке и выгониле мя изо двора...». За то, что пасынок выгнал из дому мачеху, он наверняка ответил и перед светским, и перед цер­ковным судом. Если первый мог потре­бовать возмещения за телесный ущерб, нанесенный женщине, к тому же мачехе, то суд церковный мог наложить епи­тимью. «Аще ли сын бьет отца или ма­терь, - свидетельствует «Устав Яросла­ва Владимировича» (XII век), - в дом церковный такой отрок». В этом законе епитимья за избиение родителей очень серьезная - несильное пострижение в монахи (в «дом церковный»), разумеет­ся, с согласия потерпевших, самих роди­телей.
Обратим внимание в связи с этим и на «Послание митрополита Ионы детям, не повинующимся матери» (то есть вели­кой княгине Софье Витовтовне.- Н. П.). «Била мне челом, сынове, мати ваша,- пишет митрополит Иона. - Нечто по грехом, оплошением ли вы своим или дьяволивым наваждением или молодо-стию живете, с ней не дружите, да еще деи и обидите ее во всем. И благослов­ляю вас, сынове, чтобы собе у нее про­щение взяли и честь бы к ней родитель­скую имели во всем...» (1455 год). В случае неповиновения митрополит Иона пригрозил: «Возложити мне тогда на вас духовная тягость церковнаа и свое неблагословение и прочих священ­ников и в си век, и в будущий, докеле же в чювство приидете...».
Любопытным в этом послании являет­ся то, что адресаты - уже взрослые, совершеннолетние дети великой княги­ни. Тем не менее по неписанным законам того времени считалось, что после смер­ти отца право старшинства в семье пере­ходит к матери и, следовательно, дети, пусть даже взрослые, не должны из «воли матерней выматься» (то есть выхо­дить из-под ее опеки). Еще Русская Правда (XII век) рекомендовала матери в случае вдовства «детям воли не дати».
А вот как советует «укреплять чада» в своем завещании жене Евдокии знаме­нитый победитель Мамая великий князь Дмитрий Донской; «А приказал есмь детей своих княгине. А вы, дети мои, слушайте своее матери во всем, из ее воли не выступайтеся ни в чем. А кото­рый сын мой не имет слушати матери, а не будет в ее воли, на том не будет моего благословения». Другие состави­тели духовных, приказывая своим детям держать «матерь во чти и матерстве», прямо указывали на то, что слушаться ее они должны «в мое, своего отца место...».
Говоря о воспитании детей в древне­русской семье, необходимо обратить внимание и на то, что в то время обуче­ние азам наук, а тем более самой гра­моте, находилось в рамках домашней пе­дагогики. Древнерусские женщины, осо­бенно из среды господствующего класса, нередко сами были высокоразвитыми личностями, знавшими «инемние» (ино­странные) языки, азы геометрии, ариф­метики, астрономии, медицины. Воспи­тывая детей, они передавали им свои знания. Так, «до излиха вкусившей муд­рости книжной» назвал летописец Ксе­нию Юрьевну, дочь князя тарусского, мать и воспитательницу князя Михаила Тверского. Янка, или Анна Всеволодовна (XII век), княгиня киевская, обучала своих «младых девиц» «писанию, також и ремеслам, пению, швению и иным полезным им знаниям, да от юности навыкнут разумети трудолюбие».
Как свидетельствуют новгородские бе­рестяные грамоты, даже в низших сосло­виях, в среде ремесленников было не­мало грамотных горожанок. Надо пола­гать, что в малоимущих семьях, где не было лишних средств, чтобы платить за обучение, знание грамоты и основ арифметики передавалось детям только через родителей, и прежде всего - через мать.
На супругов в древнерусских семьях налагались не только родительские обя­занности, но и обязанности по взаимно­му уходу и содержанию друг друга. «Лихий недуг, слепота ли долгаа бо­лезнь» ни при каких условиях не давали права бросить спутника жизни, разве­стись с ним. Между тем в рассматри­ваемую эпоху на Руси существовало немало поводов к разводу между супругами, что, кстати, резко отличает древне­русский семейный быт от западноевро­пейского того же времени, где в силу господства католической формы христи­анства вопрос о расторжении брака даже не ставился.
Древнерусское бракоразводное право возникло вместе с принятием в 988 году христианства и распространением вен­чального брака. Светские власти неодно­кратно вмешивались в сферу деятель­ности церкви, но именно церковь была монопольным регулятором развития брака. И хотя развод принимался цер­ковниками лишь как уступка человече­ской слабости, хотя вся церковная лите­ратура буквально пронизана идеей о божественности, а потому нерасторжи­мости брака. «Не можете же у мужей отъимати, - поучал рядовых священ­ников митрополит Фотий, - яко же тем законом совъкупишася и на том же судищи стати имуть (то есть по закону были они соединены, и один и тот же суд будет теперь судить их)», тем не менее уже в XII веке русская церковная практика располагала широ­ким перечнем поводов к разводу.
Основным поводом было «разлоучеиие по вине любодеяния». Однако факт неверности по-разному определялся для каждого из супругов в древнерусской семье, Муж считался изменником лишь в том случае, если он заводил побоч­ную семью, то есть имел на стороне не только наложницу, но и детей от нее. Жена же считалась «прелюбодеицой», если только вступала в связь с посторон­ним мужчиной. С другой стороны, факт измены при разводе нужно было еще доказать, для чего требовался свидетель преступления, который бы вместе с му­жем-рогоносцем «видел ю с чюждим мужем на ложе». Случалось, правда, что разгневанный муж предпочитал судеб­ной волоките «разлоучения» кровавую расправу с любовником законной супру­ги и уплату «виры» (штрафа за убийство). Что же касается неверной жены, то за­кон того времени давал мужу право самому «доличив казнить ю» (то есть «уличив - наказать»).
Муж имел право развестись с женою и по ряду других поводов, приравнен­ных к прелюбодеянию. Например, в Уставе князя Ярослава Владимировича среди таких поводов упомянуто покуше­ние на жизнь мужа, участие жены в язы­ческих игрищах и сборищах, наведение воров на имущество мужа, а также не­которые проступки нравственного по­рядка («еще жена без мужня слова имет с чюждими людьми ходити, или пити, или ясти, или опроче дому своего слати - а о том уведает муж...»).
Сравнение юридических норм более позднего периода (XIV-XV веков) с процитированными выше позволяет утверждать, что со временем правовое положение женщины менялось к лучше­му. «Аще муж обрящет такового (пре­ступника) с своею женою бесе-дующа - волостелю да предаст, или яко же хощет, вины объявливати по за­кону... (Если муж обнаружит такого бе­седующим со своею женою - он может указать на это священнику или же, по же­ланию, судиться с ним по закону...)» - так определяют степень наказания «Кни­ги законные», имевшие в XIV веке боль­шое распространение на Руси.
Правами на развод по физиологиче­ским причинам обладали равным обра­зом оба супруга. Физическая неспо­собность мужчины к брачным отноше­ниям была признана в качестве повода к разводу уже а XII веке. Известно так­же, что в случае «разлоучения» по этой причине женщина уходила из семьи со всем своим имуществом: «и прида­ное все с нею въследует, и отдаст (он) ей все, еже аще принял будет...». В случае принятия монашества мужем или женою развод также был обязательным, но церковь требовала по­лучения согласия на пострижение жены у супруга. Вот идеальное соглашение такого рода, описанное летописцем под 1228 годом: «Святослав отпусти княгиню свою по свету, всхотевши ей в монастырь, и дасть ей наделок (то есть «земельный надел») мног».
В древнерусских нормативных актах мы находим ряд поводов к разводу, правом на который в этих случаях обла­дали лишь женщины. Когда муж оказы­вался пьяницей, клеветником или чело­веком, скрывшим свой более низкий со­циальный статус (был, например, холо­пом или продался в холопы без ведома жены), когда жена заставала у мужа «долг мног», но расплачиваться за его траты сама не желала, древнерусский закон давал ей право уйти от такого мужа со всем своим имуществом и деть­ми. Интересно также, что в Новгороде епископ Нифонт счел, что «жена не вино­вата, идучи от мужа», если последний насильно принуждает ее к исполнению супружеских обязанностей.
С другой стороны, в Древней Руси до XV века как пережиток дохристиан­ской свободы существовал и самоволь­ный развод или «роспуст», с которым церковь вела усиленную борьбу. Типич­ный пример «роспуста» - история с Ярославом Святославичем, который, го­товясь к войне с Владимиром Монома­хом, «умыслил с женою своею, Владими­ровой внукою, безо всякой причины от нея, развестись».
Если против «роспустов», совершен­ных мужьями, выступал еще церковный закон X11 века, то в X111-XV веках пред­ставители церкви вели борьбу уже про­тив аналогичных проступков со стороны женщин («аще жена, оставя мужа, за иныи пойдет...»). Новгородский епископ Феодосии в своем послании в Устюжину Желвзнопольскую (XV век) наказывал священникам не венчать тех «пущенниц», что «за иные мужья посягают безза­конно, мятущись...». Любопытно, что при самовольном уходе мужа от жены с суп­руга, кроме штрафа в пользу церкви, взималась относительно большая сум­ма - компенсация в пользу жены за «сором» или моральный ущерб. Размер пени при этом зависел от статуса и до­статка распадающейся семьи и колебал­ся между 12 гривнами у «простой ча­ди» - ремесленников, холопов, смердов и 300 гривнами серебром у «великих бояр».
В случае обоюдного согласия суп­ругов на «разлоучение», их обычно раз­водили. По справедливости муж дол­жен был оставить жене не только прида­ное, но и часть совместно нажитого имущества; жена же подписывала раз­водную грамоту, обязываясь не предъ­являть в дальнейшем имущественных претензий.
Таким образом, в целом картина жиз­ни древнерусской семьи отнюдь не столь безрадостна, сколь привыкли мы представлять древнерусский патриар­хальный быт с деспотической властью мужа и отца. Свадебные обычаи и обря­ды, отношения между супругами, а так­же родителями и детьми формирова­лись и складывались под влиянием мно­гих условий и факторов. В рассматри­ваемое время (X-XV века) церковная доктрина семьи, принижающая женщи­ну, подчиняющая ее и детей властелину в доме, мужчине, еще не окончательно утвердилась в сознании людей. Влияние народных обычаев и традиций было весь­ма сильным и действовало на равных с церковной концепцией. Это касается и положения в древнерусской семье женщины, которая предстает не бесправ­ной рабыней мужа, а дееспособным, полновластным, активным, во многом равным с мужчиной членом не только семьи, но и общества.
Пересмотр устоявшегося представле­ния о древнерусской семье, о взаимо­отношениях в ней супругов и детей, положении женщины и ее правах имеет, помимо научной, еще и политическую актуальность. В работах современных буржуазных фальсификаторов истории политически активные, дееспособные, образованные западноевропейские жен­щины обычно противопоставляются их восточноевропейским современницам, якобы прозябавшим в дикости и тем­ноте, гуманные отношения в средне­вековых итальянских, французских, гер­манских семьях соотносятся с домо­строевским варварством и патриархаль­щиной. Обращаясь к источникам того времени, мы видим, что подобные сопо­ставления совершенно беспочвенны.
Взаимное уважение между членами семьи, равноправие отца и матери, мужа и жены во многих вопросах - повсе­дневных, житейских и имущественно-правовых - имеет давние традиции в русской истории. А социально-поли­тическая активность женщин в нашей стране, столь ярко проявившаяся в но­вейшую эпоху, отнюдь не плод нанос­ного «европеизма», как утверждают бур­жуазные фальсикаторы, а имеет глубо­кие исторические корни.

Сейчас существует большое количество мнений и споров по поводу того, кто же такие славяне. Много навсегда утерянных исторических документов, которые могли бы пролить нам свет на происхождение славян. Ученых, которые в прошлые века, старались пролить больше света на нашу историю, подвергали гонениям и уничтожали их труды. Яркий тому пример — Ломоносов, который подвергся гонению со стороны иностранцев, засевших тогда в Академии наук России. А его исторические труды были переделаны немцем-историком до неузнаваемости и изданы после смерти Ломоносова. Но, несмотря на это, мы все равно по крупицам собираем и бережем все, что касается истории наших предков.

Принято считать, что древние славяне были варварами, полудикими племенами, история которых сравнительно молода. Но так ли это было на самом деле? Сейчас ведутся раскопки древних городов и артефактов на территории России и Украины:

  • Город Аркаим на Южном Урале, которому около 4,5 тысяч лет
  • Триполье на Западной Украине, которому 7,5 тысяч лет. Триполье старше Шумерской цивилизации на 500 лет
  • Древнейшие мегалиты, находящиеся рядом с Уральским хребтом, по масштабности и интересности они превосходят Стоунхендж. Когда появились эти цивилизации, не было еще Египетских пирамид.

Древние славяне: быт, нравы, обычаи, занятия

Письменность славян

Считается, что славяне долгое время были варварами, не имеющими своей письменности и жившими полудикими племенами. По поводу письменности сейчас ведутся споры, потому что есть предположения, что письменность в Древней Руси была еще до Кирилла и Мефодия. То есть до 9-10 веков на Руси существовала своя славянская письменность. А миссионеры Кирилл и Мефодий принесли свою письменность вместе с христианством. Историкам еще предстоит кропотливая работа по сбору доказательств ее существования. Помимо доказательств не маловажен и такой факт: как славяне до 9-10 века обходились без своей письменности? К этому времени они имели свою государственность, занимались внешней торговлей с другими государствами, заключали всевозможные договора, вели политику и войны с соседними государствами. И они не имели письменности? Выводы напрашиваются сами собой.

Быт и нравы восточных славян

Древние славяне не были варварами. Они никогда не отличались кровожадностью и особой жестокостью. Чего не скажешь о древних римлянах, греках и византийцах. Стоит только заглянуть в историю этих народов и убедиться в этом. Славяне были вынуждены вести многочисленные войны и захваты, чтобы сохранить государственность, но варварами, в отличие от народов Европы того времени, они не были.

Чистота и вода всегда играла огромную роль в жизни и быту древних славян. В то же время Европа утопала в грязи и в нечистотах, которые выливали на прямо улицу. Европейцы не мылись годами, а то и всю жизнь, потому что считали, что грязь защищает их организм от болезней. Чума косила целые города. Славяне, не зависимо от материального положения, имели бани. Во всех семьях имели традицию устраивать банные дни. Если человек заболевал, то первое, что делали, это парили его в бане с добавлением различных трав. Чтобы родить ребенка женщины уходили в баню, где устраивали особый ритуал. Многие религиозные праздники, обычаи были построены на очищении водой.

Свои поселения, а позднее города, древние славяне строили на берегу реки. Река защищала их поселения и города от врагов. В реке ловили много разной рыбы, которая непременно входила в рацион славян. В лесах, которые находились на берегу рек, древние славяне охотились на различных животных и птиц. Собирали урожаи лекарственных трав, растений и ягод. Быт жителей Древней Руси был тесно связан с земледелием. Потому что земледелие было основным занятием. С древних времен славяне выращивали в большом количестве пшеницу, рожь, просо, овес. Это был очень тяжкий труд, так как землю обрабатывали вручную с помощью сохи, мотыги, а земли приходилось отвоевывать у леса с помощью огня (пепел служил своего рода удобрением).

У славян было развито бортничество. Мед и воск играли важную роль в их жизни. Мед заменял сахар и из него готовили хмельные напитки, но с очень низким процентом алкоголя. Несмотря на ошибочное мнение, что на Руси всегда много пили, алкоголь вообще был под запретом в Древней Руси. Быт и нравы древних славян позволяли им пить только хмельной мед, и то, только по большим праздникам. Женщинам запрещалось употреблять алкоголь вообще, а мужчины первый раз пробовали хмельной мед только после рождения первого ребенка. В это же время в Европе, употребление алкоголя не было под запретом и, не секрет, что даже монахи злоупотребляли им, не говоря уже об остальных европейцах.

Ремесла древних славян

Зимой, когда заканчивались работы в поле, урожай был собран, долгими вечерами, древние славяне занимались изготовлением различных изделий для бытовых нужд, украшений, одежды. Со временем стали развиваться различные ремесла. Для многих людей это становилось основным занятием. С появлением больших городов, стали появляться городские районы, в которых жили представители только одного ремесла. В Древней Руси были развиты такие ремесла:

  1. Обработка металла. Кузнечное дело было самым значимым среди ремесел. Изделия кузнецов использовали повсеместно. Это и инструменты для ведения хозяйства и обработки земли, это и мечи, ножи, защитные кольчуги для воинов, а также различные изделия для быта и металлические украшения. Но особой виртуозности славянские кузнецы достигли в изготовлении оружия. В это мы можем убедиться, увидев их изделия, которые сохранились до наших дней. Смотря на них, мы понимаем, что кузнечное дело было поставлено в Древней Руси на очень профессиональном уровне.
  2. Обработка дерева. Это было второе по значимости ремесло. Из дерева строили дома для простых людей, терема для богатых славян, все хозяйственные постройки. Вся домашняя утварь была изготовлена из дерева. Посуда и украшения тоже изготавливались из дерева. Изделия из дерева занимали важное место в жизни древних славян. Древнерусские предметы быта – это произведения народного творчества, которые до сих пор радуют нас.
  3. Ювелирное дело. Еще с древних времен славянские ювелиры владели целым рядом сложнейших для того времени техник. Их изделия до сих пор поражают воображение. Их изделия из золота и серебра с удовольствием покупали торговцы из других стран.
  4. Гончарное дело. Из глины изготавливали различную посуду, изделия для бытовых нужд, украшения. Глиняная посуда была очень популярна в Древней Руси. А само гончарное дело до сих пор живет, и в наши дни тоже изделия из глины пользуются популярностью.

Семья в Древней Руси

На Руси очень рано вступали в брак, это было обусловлено тяжелым трудом, недостатком рабочих рук, детей рано приучали к труду. Парни женились лет в 16-17, а девушки вступали в брак в 12-14 лет. С этого момента девушка считалась членом рода мужа. Само понятие рода у славян стояло на первом месте. Славяне жили родами. Это для них было основой всего. Быт и повседневная жизнь Древней Руси были буквально подчинены понятию рода. Славяне даже имели бога, который отвечал за род. Его имя — Род.Богатые князья имели несколько жен и окружали себя большим количеством наложниц. Это исторический факт, о котором говорится в «Повести временных лет», летописи, которая также описала быт и хозяйство восточных славян.
В Древней Руси большое значение уделялось военному воспитанию мальчиков. И не важно, кем он будет в будущем, земледельцем или ремесленником, но будущий мужчина был обязан хорошо владеть оружием и знать основы военного дела. Он мог жениться только после обучения военному делу. Мальчиков рано учили держаться на коне. А лет в 9-11 мальчика посвящали в члены рода. Для этого его отводили в лес и специальную избушку и проводили ритуал. Благодаря этому, и появились сказки о Бабе-Яге, которая похищала детей.Девочек с малых лет обучали вести хозяйство, делать пряжу, ткать ткани и другим домашним делам, которые ей будут нужны в семейной жизни. И тут тоже использовали определенные обряды. Например: когда девочка делала свой первый клубок, то его сжигали, а пепел она должна была размешать с водой и выпить.

Итоги

Факты из истории быта Древней Руси показывают нам, насколько семья была важна для древних славян. Само понятие рода они обожествляли, назвав в его честь одного из богов. Понятие рода легло в основе их обычаев и нравов. Ведь недаром во многих русских словах присутствует корень «род»: родня, родной, родственник.

Внимание

Быт и нравы Киевской Руси показывают насколько самобытной и неповторимой была культура Древних славян. У славян были развиты ремесла. Они изготавливали настоящие произведения искусства из металла, дерева, глины и драгоценных металлов. До сих пор люди занимаются народными ремеслами и с удовольствием перенимают опыт наших предков.

Семейное воспитание и семейные отношения в России уходят корнями в духовные и религиозные традиции государства. Одним из основополагающих регуляторов взаимоотношений между членами семьи являлась христианская вера. В связи с этим целесообразно разделить историю семейного воспитания на два периода: дохристианский и христианский. История развития человечества свидетельствует, что именно христианство изменило отношение к человеку, актуализировав его личностное начало. Феномен личности и свободы неразрывно были соединены ориентацией жизни по образу и подобию Божию.

Семейно-брачные отношения до Крещения Руси регулировались нормами обычая, и государство вообще не вмешивалось в эту область. Заключение брака осуществлялось путем похищения невесты женихом ("умычка"). В Повести Временных лет этот языческий способ заключения брака приписывается древлянам, радимичам и некоторым другим племенам. Молодежь из разных сел собиралась на берегах рек и озер на игрища с песнями и плясками, и там женихи "умыкали" невест. Автор летописи -- монах -- негативно, конечно, относился ко всяким языческим обычаям, но даже он не стал утаивать, что "умычка" совершалась по предварительной договоренности жениха и невесты, так что слово "похищение" здесь, в общем-то, не подходит. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении.

В обязанности супруга и отца входило "поучение" домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Большим уважением в обществе пользовались вдовы. Кроме того, они становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти супруга к ним переходила роль главы семейства.

Крещение, принесло на Русь многие нормы византийского права, в том числе касающиеся семейно-брачных отношений. Семья находилась под покровительством православной церкви, вот почему семейно-брачные отношения регулировались в основном нормами церковного права. Брачный возраст устанавливался по византийским законам в 14--15 лет для мужчин и в 12--13 лет для женщин. Воспитательное кредо данного периода четко просматривается в «Поучении Владимира Мономаха», в котором написано: «... Все же более убогих не забывайте. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его. Если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Старых чти, как отца, а молодых как братьев. Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, оттого ведь душа погибнет и тело. Что имеет хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь. А вот Вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего». Христианство запретило практиковавшееся на Руси многоженство. Состояние в браке становится препятствием к вступлению в новый брак. Устав князя Ярослава грозил церковным домом (заточением в монастырь) юной жене, из-за которой мог пошатнуться предшествующий брак мужчины. Последнему предписывалось жить со старой.

Препятствием к вступлению в брак являлись родство и свойство. Стремясь укрепить брачные узы, церковные уставы запрещали скрытые формы нарушения брачного законодательства: супружескую измену, половые сношения между родственниками и свойственниками. Церковь рассматривала брак не только как плотский союз, но и как духовный, поэтому браки допускались лишь между христианами. Совершение брака после Крещения Руси должно было происходить в форме церковного венчания. Практика же знала и сохранение прежних, языческих форм заключения брака, что осуждалось законом. При совместной добрачной жизни неженатого мужчины и незамужней женщины на мужчину возлагалась обязанность выплаты выкупа и женитьбы на девице.

Перечень поводов к расторжению брака почти целиком был заимствован из византийских законов, в частности из Прохирона, но с учетом русских традиций. Итак, брак растрогался, когда:

  • 1) обнаруживалось, что жена слышала от других людей о готовящемся злоумышлении на власть и жизнь князя, а от мужа своего утаила;
  • 2) муж заставал жену с прелюбодеем или это доказывалось показаниями послухов;
  • 3) жена вынашивала замысел отравить мужа зельем или знала о готовящемся другими людьми убийстве мужа, а ему не сказала;
  • 4) жена без разрешения мужа посещала пиры с чужими людьми и оставалась ночевать без мужа;
  • 5) жена посещала днем или ночью (не имело значения) игрища, несмотря на запрещения мужа;
  • 6) жена давала наводку вору похитить имущество мужа или сама что-либо похищала или совершала кражу из церкви.

Личные и имущественные отношения между родителями и детьми строились на основе традиционных правил, с изменениями, внесенными каноническими нормами. Власть отца была непререкаемой, ему принадлежало право решать внутрисемейные споры, наказывать детей. Достаточно мягко относится закон к внебрачным детям. Церковный Устав Ярослава, конечно, наказывает девушку, которая, живя в доме отца и матери, рожала добрачного ребенка. Наказывает Устав и жену, родившую внебрачного ребенка. Однако осуждается и оставление незамужней девушкой младенца или избавление от плода. Основная мысль законодателя ясна: дети должны рождаться в браке, но если уж незамужняя зачала, то должна дать жизнь младенцу.

Согласно древнерусским законам и обычаям жениться можно было с 15 лет, а выходить замуж - в 12-летнем возрасте. По достижении брачного возраста, родители юноши начинали поиск невесты. Найдя еe, они посылали к родителям или родственникам девушки сватов. Если согласие на брак было получено, составляли "роспись" невестиного приданого и сообщали об этом жениху. И если ему невеста, (а точнее еe приданое) понравились, тогда назначались смотрины. Родители невесты созывали гостей, среди которых была "смотрильщица"- родственница или "доверенное лицо" жениха. Она распрашивала, ничего не подозревающую девушку, о разных вещах, испытывая еe ум, оценивая характер и внешность.

Некоторые родители, имевшие несколько дочерей, одна из которых была с физическими или умственными недостатками, показывали смотрильщице здоровую дочь, а замуж выдавали больную. Обман раскрывался только после свадьбы, так как до этого жених не мог видеть невесту. В этом случае, он писал прошение патриарху, и если в ходе расследования свидетели подтверждали подлог, то брак расторгался и виновная сторона платила неустойку. Еe размер заранее определялся "сговором"- своего рода брачным контрактом, в котором определялся размер приданного невесты и сроки свадьбы. Если после сговора жених узнавал о невесте что-нибудь плохое и отказывался жениться на ней, еe родители посылали жалобу патриарху. Церковные власти расследовали дело и также брали с виновных неустойку.

В день свадьбы жених отправлялся за невестой. Вместе с ним ехали "бояре"- его старшие родственники, "тысяцкий"- распорядитель свадебного обряда (обычно крeстный отец жениха), священник и дружки - друзья жениха. Затем родители невесты благословлят молодых и они ехали в церковь. После венчания новобрачные отправлялись в дом жениха, и получают благословение его родителей. Потом все садятся за столы и начинают пировать. После третьего блюда, дружки просят у родителей жениха благословения для новобрачных идти опочивать, и, отпустив их, начинают есть-пить по-прежнему. На свадьбах не было никакой музыки, кроме труб и литавр.

Перед отъездом гости узнавали о здоровье новобрачных, и посылают родителям невесты сказать, что молодые в добром здравии.

На следующий день после свадьбы, жених созывал к себе гостей. Потом ездил к тестю и тeще и благодарил их за дочь. На третий день жених, невеста и гости отправлялись к ним на обед.

После праздников начинались семейные будни. Семья должна была жить в любви и согласии. Жена и дети должны были во всeм подчинятся мужу и отцу. А если они не слушались, главе семьи разрешалось применять к ним телесные наказания. Запрещалось бить палкой, камнем, в глаз и в ухо, чтобы не причинить увечья. Можно было "поучать" плетью (еe отец передавал мужу после свадьбы), но "наедине и "разумно". После наказания полагалось сказать ласковое слово и что-нибудь подарить.

Большое внимание уделялось и повседневным хозяйственным заботам. Хорошая хозяйка не только должна была следить за исполнением своих указаний, но и сама уметь печь, стирать, убирать, мыть посуду и рукодельничать. Она должна была постоянно быть за работой и избегать праздности.

В праздничные дни было принято приглашать гостей. Хозяин велел своей супруге поднести каждому гостю чарку вина, а потом просил его, еe целовать, а потом все друг другу кланялись. Затем она уходила на женскую половину дома к жeнам гостей. Вообще, совместное застолье мужчин и женщин было не принято (за исключением свадеб). Дочерей своих к гостям не выводили и никому не показывали. Жили они в особых дальних покоях и выезжали только в церковь.

Расторжение брака было редким явлением, возможным лишь в случае измены или вдовства одного из супругов. Вступать в повторный брак могли только люди невиновные в распаде семьи. Жениться и выходить замуж, можно было не более трeх раз. Все вопросы семейной жизни регулировались церковным судом.

Ситуация изменилась в начале XVIII века. Пeтр I разрешил мужчинам и женщинам самостоятельно знакомится друг с другом, вместе проводить время на балах и маскарадах и других празднествах. Но ещe долгие годы в крестьянских и купеческих (особенно старообрядческих) семьях свято чтили стародавние обычаи.

В Древней Руси существовали свои традиции проведения свадьбы. Некоторые из них повторяли свадебные традиции других народов, но большинство были оригинальными.

До Екатерины Второй цвет свадебного платья на Руси был красным. Она первая надела белое свадебное платье, положив начало новой традиции.

Продолжались свадьбы, обычно, по три дня, но могли длиться и неделю.

Утром свадебного дня жених должен был послать невесте «женихову шкатулку» с венчальными принадлежностями и другими дарами (сладостями, лентами, украшениями и т.д.).

А мать передавала невесте так называемый «талисман», который становился семейной реликвией. Талисманы очень ценились и не при каких обстоятельствах не продавались. Невеста в свою очередь передавала их своей дочери в день ее свадьбы.

По поверью, если невеста хотела быть счастливой в замужестве, на свадьбе она должна была много плакать.

Сама свадьба начиналась с венчания. Обычно жених со своими спутниками прибывал за невестой, и вся свадебная процессия отправлялась в церковь. В повозку молодоженов клались пушные шкуры, чтобы защитить их от нечистой силы. Часто жених приезжал в церковь первым и ждал свою невесту перед входом. Только, когда невесте сообщали о прибытии на место венчания жениха, она и сама отправлялась к алтарю. Так проверялась серьезность намерений жениха, а девушки, таким образом, страховали себя от получения «клейма отвергнутой невесты».

Весной и осенью от свадебного поезда до церкви выстилали дорожку из цветов. А на купеческих свадьбах дорожка была ковровой и тянулась она прямо до аналоя.

После венчания новобрачные спешили к столу. Впрочем, не всегда это был общий стол. Часто молодожены обедали каждый у своих родителей. И лишь получив благословление родителей, жених отправлялся за невестой. Вот как раз тут приходило время потребовать у жениха выкуп за невесту... Немного помучив жениха и слегка опустошив его карманы, вся свадебная процессия отправлялась на общее празднование.

Проводилось общее торжество у родителей жениха. Молодожены на свадебном банкете ничего не должны были пить и не могли много есть. Они готовились к первой брачной ночи.

Первую брачную ночь было принято проводить вне дома. Такая традиция установилась из-за порчи, которую по поверью насылала нечистая сила на дом, где играли свадьбу. Вот, чтобы ее обмануть, молодые и уходили в сени, а то и на сеновал.

На второй свадебный день все переезжали к родителям невесты, и праздник с новой силой разгорался там.

На третий день свадьбы молодожены сами принимали гостей. Молодая жена угощала гостей и одаривала каждого рушником собственной работы. Так она демонстрировала свое мастерство хозяйки.