Глубокие, как небо цитаты лао цзы. Философия Древнего Китая: мудрецы Поднебесной

Происхождение и основные идеи

Все четыре рассмотренных нами ранее религии были основаны в Индии. Место возникновения даосизма и конфуцианства (о нем пойдет речь в главе 11) — Китай. Эти две религии имеют не только общие характерные черты, но и основаны на одинаковых предпосылках. Даосизм и конфуцианство возникли приблизительно в одно время — в VI в. до Р. X. Их основоположниками были: Лао-цзы и Конфуций. Первоначально эти два родственных мировоззрения имели мало общего с религией. Однако в процессе исторического развития обрели характер языческих народных религий.

Что касается идей, даосизм более уникален. Его положения определенным образом трансформированы достаточно популярным сегодня нехристианским культом — Церковью единения, который основан корейским священником Сан Мьюнг Муном, провозгласившим себя мессией (его религиозное культовое учение иначе называют мунизмом), и современной экстрасенсорикой. И те, и другие выдают себя за обладателей особого восточного знания и благодаря этому оказали влияние на формирование взглядов идеологов так называемого Движения нового века.

Древнекитайская идея дао

В Древнем Китае было распространено поклонение явлениям природы и духам умерших предков. Круговорот в природе и точный порядок движения небесных светил китайцы объясняли существованием бога неба (небесного начала) Тянь (в даосской мифологии Тянь-и), которому поклонялись. Убеждение, что самым важным в жизни должно быть гармоничное соотношение вещей, привело к тому, что цель своей религии китайцы определили как сохранение естественного ритма жизни и стремление к гармонии во всех взаимоотношениях. Они считали, что причиной всякого рода бедствий, например: голода, войн, эпидемий, наводнений, ураганов и т. д. — служит нарушение гармонии между людьми и природой. Слово даосизм происходит от китайского слова «дао». Его можно перевести словом «путь» и объяснить как плавное движение всего естественного в мире.

Противоположные принципы инь и ян

Дао воплощает в себе идею непостижимой, могущественной и безличной силы, которая управляет круговоротом всех событий во Вселенной. Эта сила выражается в двух противоположных источниках энергии инь и ян. В то время как инь олицетворяет женское начало, зло, темный и пассивный аспект бытия, ян истолковывается как мужское, светлое, активное начало, содержащее все положительное. Например, инь — это бездействие, зима, смерть и лишения, а ян — деятельность, лето, жизнь и изобилие. Взаимодействие этих двух начал — источник круговорота жизни. Все предметы и живые существа, включая людей, содержат в себе оба начала, но в разных пропорциях, которые не всегда одинаковы в разное время. Так, у живого дерева преобладает ян, но в процессе «умирания» в нем увеличивается содержание инь. Этим взаимозамещением полярных первоначал и объясняли причину перемен в явлениях природы и жизни людей. Поэтому еще до появления учения Лао-цзы в Китае были философы, которые, отвергая цивилизацию, хотели жить по законам природы. И религиозные системы, о которых мы поведем речь: даосизм (в его основу легло учение философа Лао-цзы) и конфуцианство (созданное на основе учения Конфуция), — возникли на основе свойственного Древнему Китаю религиозно-философскому представлению о мире.

Лао-цзы — основоположник даосизма

Нет абсолютной уверенности в исторической подлинности существования Лао-цзы, которого считают основоположником

даосизма. Имя его означает «старый философ» и связано с легендами, повествующими о жизни Лао-цзы. Но если такой человек жил, то его рождение можно отнести примерно ко времени между 604 и 570 г. до Р. X.

Лао-цзы в свое время, возможно, занимал какой-то государственный пост. Однако, будучи недовольным жестокостью правителей и системой государственной власти, оставил службу и занялся философией. Идеи Лао-цзы стали распространяться и привлекли внимание людей. У него появились ученики. Но Лао-цзы решил покинуть страну. При переходе через пограничный пост один из стражников узнал философа и упросил его не оставлять родной страны, пока он не запишет свое учение. Лао-цзы вернулся домой. В течение трех дней он написал небольшую книгу, в которой кратко изложил идеи даосизма. Затем он сразу же выехал из родных мест. После этого его никто никогда не видел.

Книга, которую, согласно легенде, оставил Лао-цзы, называется «Дао дэ цзин» («Книга о Дао» или «Основы могучего пути»). В ней лишь около 5500 иероглифов. Так как китайские слова могут состоять из одного, двух или трех иероглифов, это значит, что книга совсем небольшая. Скорее всего, это трактат. Историки находят в ней признаки более поздних времен, отстоящих на несколько столетий от предполагаемого времени жизни Лао-цзы. Возможно, что книга действительно была написана позже или же отредактирована последователями Лао-цзы.

Самым известным последователем даосизма после Лао-цзы был философ Чжуан-цзы, живший в IV в. до Р. X. Он написал около тридцати трех книг, в которых популяризировал учение Лао-цзы.

Учение Лао-цзы

Первоначальное учение даосизма содержится в книге «Дао дэ цзин». Оно состоит из двух аспектов: политического и философского. Что касается политики, Лао-цзы учил, что чем меньше правительство вмешивается в жизнь людей, тем лучше. Об этом повествует также и легенда о жизни самого Лао-цзы. Главным в существовании человека Лао-цзы считал философскую сторону его бытия.

Философия Лао-цзы принимает как достоверные идеи дао, инь и ян и, исходя из них, строит философию жизни человека. Дао являет собой непостижимую, всеобъемлющую и непобедимую силу, на основе которой существует и движется все в мире, и человек должен согласовывать с ней свою жизнь. Если всякая тварь, включая птиц, рыб и животных, живет согласно дао, то и для человека не существует причины не жить в гармонии с этим «путем всех вещей»

и позволить естественным принципам инь и ян свободно оперировать его жизнью.

Такой подход Лао-цзы назвал увэй (бездеятельность или неактивная жизнь) и видел причину бед человека в пренебрежении силой дао, или в старании улучшить ее, или в активном сопротивлении ей. Все, говорится в даосизме, должно происходить естественным путем. Ни на что не нужно нажимать и ничем не нужно управлять.

Согласно этой теории, трудности у государственной власти возникают из-за того, что она нередко прибегает к диктаторским методам, заставляя людей поступать так, как для них противоестественно. В жизни же нужно быть гармоничным и спокойным, как дао. Если даже человеку вдруг покажется, что он достиг успеха, несмотря на то, что пошел против установлении дао, необходимо помнить, что это только кажущееся, временное благополучие. В конце концов он же пострадает от своего своеволия, потому что дао непобедим. Лишь человек, живущий в согласии с силой дао, достигнет успеха — и не только во взаимоотношениях с людьми, но даже хищные звери и ядовитые твари не нанесут ему вреда.

Если все люди будут следовать дао и откажутся от стремления улучшить естественный ход развития с помощью создаваемых ими законов, в мире наступит гармония человеческих отношений. Так, если имущество не будет считаться ценным, то не будет и краж;

если не будет брачных законов, то не будет и прелюбодеяния. Иными словами, человек, следующий дао, смирен и некорыстолюбив: он знает путь небесный и следует только ему. Таким образом, он нравствен без соблюдения законов и добродетелен без признания его добродетельным.

В связи с этим мы должны также обратить внимание на следующее пояснение, содержащееся в учении Лао-цзы. Если положительная сила заключается в спокойном, недеятельном существовании с позиции увэй (в жизни людей это выражается проявлением признаков доброты, искренности и смирения), если никто не вмешивается в дела других, человеческие взаимоотношения естественно и просто войдут в то русло, куда ведет их дао. И тогда произойдет спонтанное рождение истинной любви, настоящего добра и простоты во взаимоотношениях между людьми, возникнет чувство удовлетворения жизнью. Сила добра (дэ), являясь составляющей увэй, препятствует рождению гнева и честолюбия, не допускает непрошенного вмешательства в чужую жизнь. Насильственное же воздержание от проявления человеческих стремлений не может не повлечь за собой отрицательных последствий.

В монистической системе Лао-цзы нет места для Бога-Творца,

воплощенного в личность, которому нужно молиться и от которого можно ожидать ответа. Человек должен сам решать свои проблемы и спасать себя от бед. Первоначальный даосизм мало отличается от пантеизма, ему не чужд и атеизм. Смерть, согласно этому учению, столь же естественное явление, как и рождение. В смерти человек преходит лишь в другую форму существования дао. В конце концов тот же дао, который создал гармонию из хаоса, может снова привести Вселенную в состояние хаоса. В этом нет ничего странного, и это не должно восприниматься как нежеланное. Путь дао, по Лао-цзы, — единственно правильный путь, открытый человеку.

Принципы акупунктуры и акупрессуры

Согласно учению Лао-цзы, человек должен быть пассивным и никоим образом не мешать действию дао. Словно в нарушение этого главного постулата даосизма древнекитайская идея дао легла в основу создания метода лечения, который получил название акупунктуры (иглоукалывания) и акупрессуры (надавливание на определенные места тела). В этом методе дао проявляется как универсальная энергия ци, воплощающая собой жизнь, неотделимую от тела, единое материальное начало всего живого. В понятии субстанции ци, которая, как говорится, течет сквозь все живые организмы, кроется ключ к пониманию основы китайской медицины. Считается, что ци вдыхается вместе с воздухом, воспринимается с пищей и питьем. Войдя в тело, она проникает в сеть двенадцати невидимых каналов, называемых меридианами, каждый из которых связан с особым органом (например, с сердцем, мочевым пузырем и т. д.) и разделяет полярность инь и ян этого органа. Двенадцать меридианов расположены симметрично по обе стороны тела и делятся на тесно связанные пары.

Нарушение баланса между инь и ян считается причиной болезни органа или даже всего организма, и лечение сводится к восстановлению этого баланса с помощью иглоукалывания или давления, которые, в соответствии с учением о ци, регулируют течение энергии. Диагноз ставится после прощупывания пульса на обеих руках. Пульс при этом методе определяется в трех зонах на каждой руке, зоны, в свою очередь, имеют по два положения каждая: поверхностное и глубокое. Таким образом, все двенадцать положений соотносятся с двенадцатью меридианами и соответственно определяют их состояние.

Нас же в данном случае в большей мере интересуют теоретические принципы, лежащие в основе этого метода лечения, ибо они определенным образом связаны с религиозным мировоззрением даосизма. К тому же надо иметь в виду, что достигнутые позитивные

результаты в случаях успешного лечения акупунктурой или акупрессурой также могут быть объяснены с медицинской (научной) точки зрения.

Превращение даосизма в суеверие

История даосизма в Китае свидетельствует об изменчивости судьбы этой религии. Иногда императоры делали ее официальной религией своего государства, а иногда запрещали, закрывая даосские монастыри и высылая монахов в далекие провинции. Однако, несмотря на непоследовательное отношение властей к этой религии, даосизм распространился среди населения Китая. Но некоторые аспекты учения даосизма подверглись влиянию традиционных народных верований. Синтез этих двух факторов привел к возникновению религиозного культа с широким использованием колдовства и суеверий.

Почему стало возможным появление подобного культа? Дело в том, что никакие философские рассуждения не могут избавить человека от страданий, болезни и смерти. А люди издавна мечтают уберечься от болезней и открыть секрет бессмертия. Это желание и легло в основу суеверного убеждения во всемогуществе даосизма. Если дао настолько силен, а взаимопревращение полярных начал «инь — ян» так эффективно, то почему бы не использовать их для осуществления своей заветной мечты, для управления добрыми и злыми духами? На этой почве появились ритуальные физические упражнения, особые диеты питания, родилось увлечение алхимией и магическими заклинаниями, люди стали обращаться за помощью к лжебогам и т. п.

Попытки достичь бессмертия на практике привели к очень интересным последствиям в народной трактовке даосизма. Так, сохранилось предание о том, что, по совету даосских «экспертов» в области бессмертия, в III в. до Р. X. император Хань Ци посылал несколько экспедиций на поиски острова блаженства Пьень-лай, чтобы добыть гриб бессмертия. Другие «эксперты» пробовали изобрести чудодейственный напиток бессмертия, состоящий из пяти основных элементов. Находились и мудрецы, которые хотели составить магическое зелье при помощи алхимии. Один из них советовал использовать алхимию для того, чтобы узнать от невидимых духов секрет производства золота из ярко-красного минерала — киновари. Этот мудрец говорил, что если употреблять для питья и еды посуду, сделанную из такого золота, то можно продлить свою жизнь. Ложные убеждения распространились не только среди простолюдинов, они проникли в среду высшей знати. Например, и те, и другие с целью остановить процесс старения тела начали соблюдать

магические правила диеты и гигиены. Этим они надеялись продлить свою жизнь, втайне рассчитывая на достижение бессмертия.

Поэтому неудивительно, что китайские правители по-разному относились к этой религии. Одни императоры гнали даосистов как шарлатанов, чьи методы были основаны на суевериях, другие — возводили даосизм в ранг государственной религии. Однако простым людям была близка религия даосизма, впитавшая в себя много народных религиозных верований, и они продолжали исполнять ее магические ритуалы.

Заключение

Библия говорит, что на земле всем управляет не какая-то безличная сила, а всесильный Господь. Бог создал мир и Он управляет миром. «Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:11). Это в особенности относится ко второму лику Троицы, Сыну Божьему, потому что «все чрез Него начало быть» (Иоан. 1:3) и, как апостол Павел утверждает, «все Им и для Него создано» (Кол. 1:16).

Библия также против пассивного отношения к жизни. Когда Господь сотворил человека, то поставил его владыкой над своим творением, т. е. ему подчинялась вся живая тварь на земле, на которой он трудился. Кроме того, очень важно знать, что в жизни человек проходит через трудности и разного рода искушения. Он должен прилагать старание, чтобы отвергать зло и делать добро, несмотря на то, что Бог дает спасение по благодати.

Даосизм, по крайней мере первоначальный, считает, что в земном мире царит полный порядок и нет надобности что-либо менять, т. е. действовать. В то же время мы видим, что поздний вариант даосизма свидетельствует о неудовлетворенности его приверженцами существующим в мире положением вещей. И в этом случае его последователи отказались от пассивного подхода к жизни:

то они старались изобрести зелье для избавления от болезней, то отправлялись на поиски гриба бессмертия для того, чтобы жить вечно. И подобная эволюция главной идеи даосизма вполне закономерна, недаром говорится, что шила в мешке не утаишь. Человеку, как образу Божию, предназначено заниматься полезной творческой деятельностью, а не сидеть сложа руки.

Влияние идей даосизма и буддизма в Китае привело к появлению секты дзэн-буддистов, которая распространилась в Китае, а потом и в Японии. В 70 и 80-х гг. нашего столетия дзэн-буддизм стал особенно популярен среди интеллигенции стран Запада, но не в форме суеверного даосизма, а как философский монизм. Кроме

того, такие известные способы борьбы, которыми часто пользуются для самозащиты без применения оружия, как дзюдо и джиу-джитсу, также основаны на даосских идеях защиты от нападений врага. А дзэн-буддистские ритуалы стрельбы из лука и фехтование базируются на принципе увэй.

Удивительно, что такое антиинтеллектуальное движение, как дзэн-буддизм, стало привлекать интеллектуалов западного мира. Некоторые приверженцы дзэн-буддизма с помощью постулатов этого культового учения пробуют ответить на вопросы, поставленные естественными науками. Кроме того, как мы сказали в начале этой главы, учение современного культа Церкви единения (мунизма) основывается частично на идеях инь — ян. Поэтому необходимо знать не только основы буддизма и даосизма, но также иметь представление о даосизме как источнике идей некоторых культов.

Учение о даосизме в России стало популярным с наступлением 1990-х годов. Тогда, в постперестроечные времена, в крупнейшие города бывшего Союза из Китая стало приезжать много учителей, которые проводили семинары по различным системам восточной гимнастики, дыхательным упражнениям, медитации. В числе разнообразных практик были такие, как цигун, тайцзицюань, дао инь, которые неразделимы с идеями даосизма и основаны его видными последователями.

Много издавалось в тот период литературы о восточных мировоззрениях, религиях, способах самосовершенствования и тому подобному. Тогда же вышла тоненькая, в мягкой обложке, книжечка небольшого формата, где целиком излагалось учение Лао Цзы - философская доктрина или трактат, ставший фундаментом и каноном даосизма. С тех пор на эту тему написано предостаточно статей и комментариев русских авторов, издано много переводов с китайского и английского языков, но в нашей стране интерес к даосским идеям не утихает до сих пор и вспыхивает периодически с новой интенсивностью.

Отец даосизма

Традиционно патриархом учения в китайских источниках указан Хуан-ди, так же известный как Желтый император, фигура мистическая и вряд ли существовавшая на самом деле. Хуан-ди считается предшественником императоров Поднебесной и предком всех китайцев. Ему приписывают многие первые изобретения, такие как ступка и пестик, лодка и весла, лук и стрелы, топор и другие предметы. При его правлении была создана иероглифическая письменность и первый календарь. Он считается автором трактатов по медицине, диагностике, акупунктуре и иглотерапии, лечении лекарственными растениями и прижиганиями. Помимо медицинских трудов, к заслугам Желтого императора причислено авторство «Иньфуцзин», стихотворного сочинения, весьма почитаемого последователями даосизма, а также древнейшего трактата «Су-нюй цзин» о работе с сексуальной энергией, практики, вошедшей в основу

Другие основоположники учения

Лао Цзы — древнекитайский мудрец, живший предположительно в VI веке до нашей эры. В Средневековье причислен к даосскому пантеону божеств - триаде чистых. Научные и эзотерические источники определяют Лао Цзы основателем даосизма, а его Дао Дэ Цзин стал основой, на базе которой в дальнейшем развилось учение. Трактат является выдающимся памятником китайской философии, он занимает значительное место в идеологии и культуре страны. Никогда не прекращались дискуссии современных историков, философов и востоковедов о содержании трактата, историчности его автора и принадлежности книги непосредственно перу Лао Цзы.

К учению относится еще один первоисточник — «Чжуан-цзы», собрание коротких рассказов, притч, текстов, ставших также основополагающими в даосизме. Чжуан-цзы, автор книги, предположительно жил спустя два столетия после Лао Цзы, и его личность более конкретно подтверждена.

История Лао Цзы

Существует одна из притч о рождении основоположника даосизма. Когда Лао Цзы появился на свет, он увидел, насколько несовершенен этот мир. Тогда мудрый младенец вновь влез в материнское чрево, решив не рождаться вовсе, и пробыл там несколько десятков лет. Когда его мать наконец-то разрешилась от бремени, Лао Цзы родился седым бородатым стариком. Эта легенда указывает на имя даосского философа, которое можно перевести как «мудрый старец» или «старый младенец».

Первое и наиболее полное описание основателя даосизма составил в I веке до н. э. Сыма Цянь, китайский потомственный историограф, ученый и писатель. Делал он это по устным преданиям и рассказам спустя несколько столетий после смерти Лао Цзы. Его учение и жизнь стали к тому времени традицией, большей частью превратившейся в легенды. По данным китайского историка, фамилия Лао Цзы — Ли, весьма распространенная в Китае, а имя философа — Эр.

Сыма Цянь указывает, что даосский мудрец служил при императорском дворе хранителем архивов, в современном понимании библиотекарем, архивариусом. Такая должность подразумевала содержание рукописей в надлежащем порядке и сохранности, их классификацию, упорядочивание текстов, соблюдение церемоний и ритуалов и, вероятно, написание комментариев. Все это указывает на высокий уровень образованности Лао Цзы. По общепринятой версии, год рождения великого даоса — 604 г. до н. э.

Легенда о распространении учения

Неизвестно, где и когда скончался мудрец. Согласно легенде, заметив, что хранимый ним архив приходит в упадок, а государство, где он жил, деградирует, Лао Цзы ушел странствовать на запад. Его путешествие верхом на буйволе служило частым сюжетом традиционной восточной живописи. По одной версии, когда у какой-то заставы, перекрывавшей путь, мудрецу следовало заплатить за проход, он передал начальнику сторожевого поста свиток с текстом своего трактата вместо оплаты. Так началось распространение учения Лао Цзы, получившее в будущем название Дао Дэ Цзин.

История трактата

Количеством переводов Дао Дэ Цзин уступает, наверное, лишь Библии. Первый европейский перевод труда на латынь был сделан в Англии в XVIII веке. С тех пор только на Западе сочинение Лао Цзы на разных языках издавалось не менее 250 раз. Известнейшей считается санскритская версия VII века, она послужила основой для многих переводов трактата на другие языки.

Первичный текст доктрины датируется II веком до нашей эры. Этот экземпляр, написанный на шелке, найден в начале 1970-х годов при раскопках в китайском округе Чанша. Он долгое время считался единственным и самым древним. До этой находки многие современные специалисты придерживались мнения, что изначального древнего текста Дао Дэ Цзин не существовало, как и его автора.

Учение Лао Цзы о Дао содержит около 5000 иероглифов, текст разбит на 81 чжан, каждый из которых можно условно назвать короткой главой, параграфом или стихом, тем более что в них есть своеобразный ритм и гармония. Древним диалектом, которым написана доктрина, владеют очень немногие китайские специалисты. Большинство его иероглифов имеет несколько значений, кроме того, в тексте опущены служебные и связующие слова. Все это существенно усложняет трактовку каждого чжана. Издавна существовало множество комментарий к Дао Дэ Цзин, поскольку трактат написан в иносказательной форме с некоторыми противоречиями, множеством условностей и сравнений. Да и как иначе описать неописуемое и передать непередаваемое?

1. Описание и значение Дао.
2. Дэ — закон жизни, эманация Дао и одновременно путь, по которому человек идет.
3. У-вэй — недеяние, некая пассивность, главный способ следования дэ.

Дао — источник всех вещей и всего сущего, от него все исходит и к нему возвращается, оно охватывает все и всех, но само не имеет начала и конца, имени, облика и формы, оно безгранично и ничтожно, невыразимо и непередаваемо, повелевает, но не принуждает. Вот как описана эта всеобъемлющая сила в Дао дэ цзин:

Дао бессмертно, безымянно.

Дао ничтожно, непокорно, неуловимо.

Чтобы овладеть - нужно знать имя,

форму или цвет.

Но Дао ничтожно.

Дао ничтожно,

но если великие следуют ему -

тысячи малых покорились и успокоились. (чжан 32)

Дао повсюду - справа и слева.

Повелевает, но не принуждает.

Владеет, но не претендует.

Никогда не дерзает,

оттого ничтожно, бесцельно.

Живое и мертвое стремится к нему,

но Дао одиноко.

Потому называю великим.

Никогда не выказывает величия,

потому воистину величественно. (чжан 34)

Дао рождает единицу.

Из одного родится два,

Из двух родится три.

Три - колыбель тысячи тысяч.

Из тысячи тысяч в каждом

борются инь и ян,

пульсирует ци. (чжан 42)

Великий Дэ — способ существования, начертанный или предписанный Дао для всего сущего. Это порядок, цикличность, бесконечность. Подчиняясь Дэ, человек направляется к совершенству, но следовать ли ему этим путем — решать самому.

Закон жизни, великий Дэ -

так под небом проявляется Дао. (чжан 21)

Стань бесстрашным и скромным,

как горный ручей, -

превратишься в полноводный поток,

главный поток Поднебесной.

Так гласит великий Дэ,

закон рождения.

Познай праздник, но живи буднями -

станешь примером для Поднебесной.

Так гласит великий Дэ,

закон жизни.

Познай славу, но полюби забвение.

Великая река не помнит о себе,

потому слава ее не убывает.

Так гласит великий Дэ,

закон полноты. (чжан 28)

У-вэй — сложный для понимания термин. Это деяние в бездействии и бездействие в деянии. Не искать причин и желаний для деятельности, не возлагать надежд, не искать смысла и расчета. Понятие «У-вэй» у Лао Цзы вызывает больше всего споров и комментариев. По одной из теорий, это соблюдение меры во всем.

Чем больше усилий,

Далекий от Дао -

далек от начала

и близок к концу. (чжан 30)

Философия бытия по Лао Цзы

Чжаны трактата не только описывают Дао, Дэ и «неделание», они исполнены аргументированными рассуждениями о том, что в природе все основано на этих трех китах, и почему человек, повелитель или государство, следующие их принципам, достигают гармонии, покоя и равновесия.

Волна захлестнет камень.

Бесплотное не имеет преград.

Потому ценю покой,

учу без слов,

совершаю без усилий. (чжан 43)

Есть места, где можно заметить сходства в учении Конфуция и Лао Цзы. Построенные на противоречиях главы кажутся парадоксами, но каждая строка — это глубочайшая мысль, несущая истину, надо только задуматься.

Доброта без границ похожа на равнодушие.

Сеющий доброту напоминает жнеца.

Чистая правда горчит, как ложь.

Настоящий квадрат не имеет углов.

Лучший кувшин лепят всю жизнь.

Высокая музыка неподвластна слуху.

Великий образ не имеет формы.

Дао скрыто, безымянно.

Но только Дао дарит путь, свет, совершенство.

Полное совершенство выглядит, как изъян.

Невозможно исправить.

Крайняя полнота похожа на полную пустоту.

Нельзя исчерпать.

Великая прямота действует исподволь.

Великий ум облекается в простодушие.

Великая речь нисходит, как заблуждение.

Шагай - победишь холод.

Бездействуй - преодолеешь зной.

Покой создает согласие в Поднебесной. (чжан 45)

Восхищают глубокие философские и одновременно невероятно поэтические рассуждения о значении земли и неба как сущностях вечных, постоянных, невозмутимых, далеких и близких от человека.

Земля и небо совершенны,

оттого безразличны к человеку.

Мудрый равнодушен к людям - живите, как хочется.

Меж небом и землей -

пустота кузнечного меха:

чем шире размах,

тем долговечнее дыхание,

тем больше родится пустоты.

Сомкни уста -

познаешь меру. (чжан 5)

Природа немногословна.

Ветреному утру придет на смену тихий полдень.

Дождь не станет лить как из ведра день и ночь напролет.

Так устроены земля и небо.

Даже земля и небо

не могут создать долговечное,

тем более человек.(чжан 23)

Несхожесть с конфуцианством

Учения Конфуция и Лао цзы следует считать, если не противоположными, то, по крайней мере, разнополюсными. Конфуцианство придерживается довольно жесткой системы моральных норм и политической идеологии, подкрепленной этическими стандартами и традициями. Нравственные обязанности человека, согласно этому учению, должны направляться на благо общества и окружающих. Праведность выражается в человеколюбии, гуманности, правдивости, здравомыслии, рассудительности и благоразумии. Главная идея конфуцианства — определенный набор качеств и такие взаимоотношений правителя и подданных, которые приведут к упорядоченности в государстве. Это совершенно противоположная концепция идеям Дао дэ цзина, где главные принципы жизни — неделание, нестремление, невмешательство, самосозерцание, никакого принуждения. Надо быть податливым как вода, безучастным как небо, особенно в политическом отношении.

Тридцать спиц сверкают в колесе,

скрепляют пустоту внутри.

Пустота придает колесу толк.

Лепишь кувшин,

заключаешь пустоту в глину,

и польза кувшина заключена в пустоте.

Пробивают двери и окна - дому служит их пустота.

Пустота - мерило полезного. (чжан 11)

Различие взглядов на Дао и Дэ

Различие взглядов на Дао и Дэ

Дао в понимании Конфуция - это не пустота и всеобъемлемость, как у Лао Цзы, а путь, правило и способ достижения, истина и мораль, некое мерило нравственности. А Дэ - это не закон рождения, жизни и полноты, существенное отражение Дао и путь к совершенству, как описано в Дао дэ цзине, а некая благая сила, олицетворяющая гуманность, честность, нравственность, милосердие, дающая душевную силу и достоинство. Дэ приобретает в учении Конфуция значение пути нравственного поведения и морали социального порядка, которым должен следовать праведный человек. Это главные различия идей Конфуция и его последователей с учением Лао Цзы. Победы Марка Красса — пример подвига во имя общества, они вполне соответствуют принципам конфуцианской идеологии.

Дао рождает,

Дэ - поощряет,

придает форму и смысл.

Дао почитают.

Дэ - соблюдают.

Потому что не требуют

соблюдения и почтительности.

Дао рождает,

Дэ поощряет, придает форму и смысл,

растит, учит, оберегает.

Создает - и расстается,

творит и не ищет награды,

управляет, не повелевая, -

вот что называю великим Дэ. (чжан 51)

Годяньские списки

При раскопках 1993 года в китайском поселении Годянь был найден еще один, более древний текст трактата. Эти три связки бамбуковых планок (71 шт.) с письменами находились в могиле аристократа, захороненного примерно в конце IV-начале III века до нашей эры. Это, безусловно, более старый документ, чем найденный на куске ветхого шелка в 1970 году. Но удивительно то, что текст из Годяня содержит приблизительно на 3000 иероглифов меньше, нежели классический вариант.

При его сравнении с более поздним трактатом складывается впечатление, что на бамбуковых планках начертан изначальный неупорядоченный текст, который в дальнейшем был дополнен другим автором, а возможно, и не одним. И действительно, при внимательном прочтении можно заметить, что почти каждый чжан уже известного трактата условно разделен надвое. В первых частях из 2-6 строк ощутим особый стиль, своеобразный ритм, гармония, лаконизм. Во вторых частях чжанов ритм явно нарушен, а стиль отличается.

По этому поводу французский исследователь Поль Лафарг предположил, что первые части — изначальные, более древние, а вторые — дополнение, комментарии, возможно, составленные кем-то после Лао Цзы. Или наоборот, знаменитый хранитель архивов, будучи только чиновником, занимавшимся систематизацией и сохранностью старинных рукописей, мог к более давней мудрости дописывать свои комментарии, что входило в его обязанности. А в Годяне обнаружена копия первичного учения древнего мистика, которая в дальнейшем стала основой для даосизма и учения Лао Цзы. Дадут ли ученые однозначные ответы на вопрос о том, кто автор текстов на бамбуковых планках, — не известно. А если первичные короткие изречения принадлежат мудрости самого Желтого императора, а Лао Цзы только упорядочил их и внес свои разъяснения? По-видимому, этого уже никто не узнает наверняка.

Философия Лао-цзы

Приступая к изложению нравственного учения китайского философа Лао-цзы, учения, которое содержится в его сочинении «Дао дэ цзин», или «Книга пути и достоинства», я считаю полезным сначала разрешить недоразумение, существующее в русской литературе относительно этого замечательного памятника китайской философии. Я имею в виду известного специалиста по китайской словесности, профессора Васильева. Мне необходимо коснуться его потому, что предлагаемое мною решение поставленного им вопроса могло бы служить и доказательством того, что «Книга пути и достоинства» действительно принадлежит перу Лао-цзы.

Почтенный профессор в 1875 г. издал свой прекрасный и не лишенный оригинальности труд о религии китайцев под общим заглавием: «Религии Востока». Рассуждения и выводы, изложенные в этом труде, очень часто верны и во многих пунктах остроумны. Почтенный профессор высказывает свои мнения весьма авторитетно, да они и в самом деле авторитетны. Но относительно вопроса о подлинности «Книги пути и достоинства» Лао-цзы я не могу, к величайшему сожалению, согласиться с мнением профессора.

Сделав краткое обозрение современного состояния общества даосов, то есть последователей Лао-цзы, и оценив его значение, профессор Васильев произносит следующее суждение: «Одно, что мы можем сказать о сочинении Лао-цзы («Дао дэ цзин») утвердительно, так это то, что оно не могло быть написано в то время, к которому его причисляют» (то есть в VI в. до н. э., ранее Конфуция). Эта книга, заключает автор «Религий Востока», «написана тогда, когда идеи конфуцианства уже приобрели вес» (то есть не ранее II в. до н. э.).

Эта мысль профессора доказывается им с двух точек зрения:

1. Так как философия Лао-цзы составляет диаметральную противоположность моральной философии китайского мудреца Конфуция, то она не могла появиться ранее системы Конфуция.

2. В философии Лао-цзы замечается отражение буддийской философии. Это, по мнению почтенного профессора, возможно было только после перенесения буддизма в Китай, что совершилось во II в. до н. э. Следовательно, учение Лао-цзы не могло появиться до II в. до н. э.

На чем основывает профессор Васильев свое первое положение?

Конфуций, родившийся в ноябре 551 г. до н. э. и умерший в апреле 479 г., действовавший и проповедовавший свое учение преимущественно во время царствования императора Кей-воо из династии Сиу, не скоро получил такой авторитет, каким он пользовался потом в продолжение более чем двадцати столетий. Ортодоксальность учения Конфуция была окончательно доказана Мэн-цзы, жившим во второй половине IV в. до н. э. Благодаря ему учение Конфуция получило непоколебимую авторитетность в Срединной империи. Стало быть, учение Конфуция получило каноническое для китайского народа значение, по крайней мере, в III в., но никак не раньше. Отсюда, по мнению профессора Васильева, следует, что философия Лао-цзы, которая будто бы есть акционное движение против конфуцианской нравственной философии, могла появиться только во II в. до н. э.

Посмотрим, насколько правильно это рассуждение профессора Васильева.

Прежде всего следует спросить себя: философия, создателем которой профессор считает Конфуция, есть ли в самом деле исключительно его создание? Конечно нет. В своих беседах с учениками Конфуций очень часто говорит, что его учение не есть его собственное, а лишь изложение «Учения блаженнейших царей». Это заявление делалось им не для того, чтобы придать своему учению больше авторитета, а искренне, без всякой задней мысли.

Поэтому оно дает нам полное право заключать, что нравственное учение Конфуция не есть совершенно новое и самостоятельное создание его ума, а лишь развитие существовавшей до него морали. Если мы раскроем книги «Ши-цзин», «Шу-цзин», «И-цзин», происхождение которых, несомненно, относится ко времени доконфуцианскому, то есть к первым годам царствования династии Сиу, то увидим, что в этих книгах находятся все те идеи, которые впоследствии проповедовал Конфуций.

Говоря так, я не желаю отнять у Конфуция приписываемых ему заслуг. Он, без сомнения, совершил для своей страны великое дело, выяснив точно, в чем заключалось нравственное учение блаженнейших царей, и утвердив своим авторитетом на многие века идеалы нравственной жизни, созданные народом в продолжение предшествующих столетий.

Тем не менее несомненно, что философская мораль, создателем которой профессор признает Конфуция, уже существовала в Китае ранее этого нравоучителя. Если так, то ясно, что «Книга пути и достоинства» Лао-цзы могла быть написана в противовес традиционной морали и вообще древнему мировоззрению Китая, а не специально против конфуцианства. Лао-цзы думал, что зло, ослабляющее Срединную империю, заключается в традиционной морали, в так называемом «Учении блаженнейших царей». Поэтому, желая дать народу вполне естественное нравственное учение, могущее искоренить предполагаемое зло господствовавшей тогда в народе морали, он создал свою в высшей степени осмысленную и оригинальную философскую систему.

Если бы философия Лао-цзы возникла как протест против нравственного учения Конфуция, то автор «Книги пути и достоинства» сказал бы хоть одно слово о том учении, против которого он написал свой трактат, между тем он не делает никакого намека на него. В «Книге пути и достоинства» даже нет ни одного выражения, которое хоть косвенно касалось бы Конфуция. Наш философ излагает свое учение спокойно и догматически: у него совершенно отсутствует полемический тон. Это дает нам основание предположить, что Лао-цзы писал свой знаменитый трактат только для того, чтобы оставить после себя изложение своих идей.

Приводит ли почтенный профессор какие-нибудь исторические данные для подтверждения своей гипотезы?

На этот вопрос приходится ответить отрицательно. Профессор Васильев, предлагая свое мнение, не говорит нам, на чем оно основывается. Он не только не ссылается на исторические данные, но почему-то и недоверчиво относится к словам знаменитого китайского историка Сыма Цяня, то есть к единственному достоверному повествованию о Лао-цзы. Правда, Сыма Цянь сообщает нам очень немного о жизни этого мыслителя, но тем не менее он дает нам некоторые достоверные сведения о нем.

Знаменитый китайский историк жил во второй половине II и в первой половине I в. до н. э. Будучи тайси, то есть начальником комиссии для составления древней истории Китая, Сыма Цянь, по повелению тогдашнего царя Срединной империи, в 91 г. до н. э. издал свой превосходный труд «Историческое повествование» – «Ши-цзи», состоящий из 126 книг. Историк, обладая замечательным литературным талантом и редким тактом, при составлении своей истории пользовался всевозможными документами, хранившимися в императорских архивах и книгохранилищах. При изложении исторических фактов он, как истинный историк, поступает чрезвычайно осторожно: к каждому факту истории он относится критически; поэтому он не допускает ничего легендарного, когда есть известия более или менее достоверные.

Живя близко к эпохе деятельности Лао-цзы и Конфуция, Сыма Цянь мог собрать вполне достоверные сведения о них. Он пишет в своем «Историческом повествовании», между прочим, что Конфуций имел свидание с Лао-цзы. Отрицать достоверность этого исторического известия нет никакого основания.

В 63-й книге «Исторического повествования» Сыма Цянь излагает, между прочим, биографию трех мыслителей Китая: Лао-цзы, Соси и Канписи. Последних двух он считает последователями первого, но не говорит, были ли они непосредственными учениками Лао-цзы или нет. Судя по этому, следует заключить, что они не были современниками Лао-цзы: наш философ жил, по-видимому, много лет раньше, нежели Соси и Канписи.

Но когда жили и действовали философы Соси и Канписи? По свидетельству китайских историков, оба они жили в последние десятилетия царствования династии Сиу, которая окончательно пала в 241 г. до н. э. Отсюда ясно, что годы деятельности этих двух философов относятся к началу III и концу IV в. Из этого, в свою очередь, мы заключаем, что Лао-цзы жил и действовал несомненно раньше IV в. А если так, то указанная профессором Васильевым хронологическая дата появления сочинения Лао-цзы лишена всякого основания; «Книга пути и достоинства» появилась, по крайней мере, тремя или четырьмя столетиями раньше, чем предполагает почтенный синолог.

Теперь обратимся к свидетельству философа Канписи о Лао-цзы.

Хотя очень ясно влияние Лао-цзы на систему Соси, но последний не говорит о нем в своих многочисленных сочинениях. Напротив, Канписи пишет о философии Лао-цзы очень много. В одном из лучших своих сочинений он делает превосходное изложение философских взглядов Лао-цзы. Это дает нам твердое основание утверждать, что уже в IV в. до н. э. сочинение нашего философа «Книга пути и достоинства» было достаточно распространено.

Правда, в сочинениях Канписи нет никакого указания на то, когда жил и действовал Лао-цзы, но тем не менее он говорит о нем как о человеке, жившем намного раньше, нежели он. Вне всякого сомнения, что в то время, когда Канписи излагал систему Лао-цзы, создателя ее давно не было в живых.

В повествовании Сыма Цяня о Лао-цзы говорится, что наш философ изложил свою философию в 5 тысячах слов по требованию западного пограничного чиновника. К этому известию профессор Васильев относится очень недоверчиво. По моему исчислению, все слова, вошедшие в состав этого знаменитого сочинения, составляют 5296. Таким образом, упомянутое указание имеет известную цену, и ради того, что оно не совсем точно, отрицать подлинность повествования нет причины.

Второе основание гипотезы профессора Васильева то, что в учении нашего философа замечается отражение буддийской философии и пр. Этот аргумент также представляется довольно произвольным.

Прежде всего нужно заметить, что пессимизм свойствен вообще человеческой душе, а жителям Востока в особенности; поэтому не следует удивляться тому, что мы находим его и в системе Лао-цзы. Богатая природа Китая не была ограждена от случайных бед, могущих разорять благосостояние народа; избыток вод часто опустошал огромные пространства; нашествие диких племен не всегда могло быть предотвращено; внутренний политический разлад иногда уничтожал все, нажитое народом. Все эти беды способствовали образованию пессимистического взгляда на жизнь.

Если мы возьмем лаоцзыевский пессимизм и сравним его с буддийским, то найдем неизгладимое различие между ними. Буддизм проповедует абсолютное прекращение всякого рода душевных процессов, составляющих преимущество разумного существа, то есть проповедует нирвану. У Лао-цзы ничего подобного мы не находим. Буддизм утверждает, что в самом существовании человека лежит нравственное зло; Лао-цзы этого не допускал.

Правда, в одном из афоризмов наш философ говорит о периоде, «когда все (люди) сделаются бездеятельными» («Дао дэ цзин», гл. 33 и многое другое; далее будет указываться только номер главы. – Ред .), а в других проводится мысль, что «для того, чтобы быть святым, нужно соблюдать бездействие», но это еще не буддийская нирвана. «Бездеятельность» Лао-цзы нужно понимать в особом значении. Он хочет сказать, что «не следует портить естественного состояния человека посредством излишнего умствования».

Необходимость понимать «бездейственность» Лао-цзы в указанном смысле подтверждается «Книгой пути и достоинства». Наш философ усердно проповедует людям самоусовершенствование, чего невозможно достигнуть при полной бездеятельности. Деятельность, согласно Дао (то есть согласно учению об истинной нравственности), есть бессловесная проповедь о Дао:

«Когда святой муж управляет страной, то сердце его пусто, а тело полно; он ослабляет свои желания, и этим усиливает кость» (3). Это изречение означает, что нам необходимо стараться не мудрствовать напрасно, что никогда не приносит пользы, а прямо действовать, подобно тому, как сытый человек способен работать больше, нежели голодный.

Таким образом, Лао-цзы не проповедует нирвану, а напротив – отстаивает деятельность без праздного мудрствования. Отсюда ясно, что существует большое различие между буддийским и лаоцзыевским пессимизмом. Теория профессора Васильева о зависимости учения Лао-цзы от буддийской философии, как оказывается, не имеет реального основания.

Нельзя не упомянуть и о языке «Книги пути и достоинства» как одном из свидетельств древности и подлинности ее. Она отличается необыкновенною сжатостью, силой выражения, фигуральностью, отрывочностью и очень часто некоторой темнотой выражения. Прием лаоцзыевского писания очень оригинален: он существовал только в глубочайшей древности. В этом отношении из всех философов один Конфуций может быть поставлен в одном ряду с Лао-цзы; Менси, Канписи, Соси и другие писатели, жившие в III и IV вв. до н. э., пишут совсем иначе, чем наш философ.

Конечно, я не выставляю этого соображения как вернейшего признака древности и подлинности «Дао дэ цзин», но тем не менее и оно может служить подтверждением моей мысли.

Вопрос о личности Лао-цзы один из труднейших в истории китайской философии. Известия о нашем философе, переданные Сыма Цянем, так бедны и незначительны, что нет никакой возможности составить по ним полное жизнеописание мыслителя. Правда, кроме известий Сыма Цяня, существует в китайской литературе целый ряд апокрифических сказаний о Лао-цзы, но в них мало достоверного. Поэтому при составлении жизнеописания Лао-цзы нужна большая осторожность.

Относительно года рождения нашего философа нет никаких достоверных данных. Известный синолог Станислас Жюльен думает, что Лао-цзы родился в 604 г. до н. э.

Эта хронологическая дата, как утверждает сам Жюльен, взята им из апокрифических авторов, но тем не менее заслуживает внимания. Если мы поверим известию, переданному историком Сыма Цянем, что Конфуций имел свидание с Лао-цзы, то можно будет предположить, что годы цветущей деятельности нашего философа относятся приблизительно к началу политико-философской деятельности Конфуция. Отсюда можно заключить с вероятием, что Лао-цзы родился приблизительно в начале 600-х гг. до н. э.

Родители философа жили в селе Кёку-Зин, уезда Лей, провинции Ку, которая находилась в королевстве Со (близ теперешнего Пекина). Какой была их профессия, об этом не сохранилось никаких известий. Во всяком случае, местечка, в котором родился Лао-цзы, давно не существует. Имя Лао-цзы значит «престарелый философ». Это не есть собственное имя его; так называли и называют его древние и современные китайцы, желая этим выразить уважение к нему как мыслителю.

Фамилия его была Ли, имя Зи, псевдоним Хакуян, а после смерти ему дали прозвище Сен (Длинноухий).

Комментатор «Исторического повествования» Сыма Цяня говорит, что Лао-цзы носил фамилию Ли по матери, а свой псевдоним заимствовал от имени своего отца.

О том, какое образование получил Лао-цзы, до нас не дошло никаких сведений. Но, судя по тому, что впоследствии наш философ нес важную государственную службу, доступ к которой был открыт только для выдержавших особые государственные экзамены, нужно думать, что Лао-цзы в своей молодости получил хорошее, конечно в тогдашнем смысле, образование.

В одном примечании в истории Сыма Цяня приводятся слова апокрифа: «Лао-цзы был (человек) высокого роста; цвет лица у него желтый, красивые брови, длинные уши, широкий лоб, редкие и некрасивые зубы, четырехугольный лоб с толстыми и безобразными губами».

Образ жизни Лао-цзы, по преданию, был весьма своеобразен. Не подлежит сомнению, что он исполнял или, по крайней мере, старался исполнять все то, что ему казалось истиной, правдой.

По-видимому, он был человек простой, нетребовательный, скромный и, так сказать, нищий духом. Каково было его материальное обеспечение, об этом есть очень достоверное известие. В 20-й главе «Дао дэ цзин» он пишет: «Многие люди богаты, но я не имею ничего, как будто все потерял». Это дает нам основание заключить, что Лао-цзы был не богат; но если принять во внимание, какой пост он занимал в период своей государственной деятельности, то нельзя предполагать, что он был совсем не обеспечен. Однако есть основание думать, что он раздавал бедным все, что имел, делая это втайне от всех. «Я раздаю милостыню, – говорится в 53-й главе «Дао дэ цзин», – в великом страхе». Он учил не мудрствовать, а действовать, не мечтать, а работать. Словесное учение недействительно и несущественно, а истинное учение, по его мнению, должно осуществляться на деле, то есть необходимо делами доказывать истинность учения.

Это дает нам основание думать, что во время своей служебной деятельности наш философ не столько проповедовал свое учение, сколько старался осуществлять его на деле. Тем не менее есть основание предположить, что учение Лао-цзы получило громкую известность еще при жизни его. «На всей земле (то есть в Китае), – пишет он, – люди говорят, что мое Дао велико» (67).

Несомненно, что Лао-цзы очень рано стал чувствовать склонность к аскетической жизни. Он был очень рассудителен; ему были чужды всякого рода порывы чувств и экстазы. В его общественной и частной жизни не имели места никакие страсти.

Аскетическое настроение и образ жизни, однако же, не мешали ему вести семейную жизнь, хотя о ней мы никаких точных известей не имеем. В «Историческом повествовании» Сымя Цяня есть, однако, любопытное известие относительно судьбы потомков Лао-цзы. Сын нашего философа Со был сыном времени своего в полном смысле этого слова: он избрал военную карьеру, к которой отец его относился отрицательно. Он не сочувствовал учению своего отца.

Лао-цзы, по известию Сыма Цяня, был начальником императорского книгохранилища (или же государственного архива). Долго ли он находился на этой должности, нам неизвестно.

Впрочем, нужно заметить, что эта служба Лао-цзы имела громадное влияние на развитие его философской мысли, так как дала ему свободный доступ к хранилищу всякого рода знаний. Современное ему китайское общество, среди которого он вырос, тоже не осталось без влияния на его ум. И ему, как впоследствии Конфуцию, хотелось спасти своих единоплеменников от бесконечных политических усобиц. Это стремление очень ясно и характерно отразилось на всей системе его философии.

В каком отношении находился Лао-цзы к мыслителям своего времени, об этом подробных сведений не сохранилось.

Историк Сыма Цянь передает нам весьма интересное известие о свидании двух великих философов Срединной империи: Лао-цзы и Конфуция. Постараюсь буквально передать то, что пишет историк Китая.

«Когда Конфуций находился в Сиу, – пишет Сыма Цянь, – то он посетил Лао-цзы, чтобы услышать мнение его относительно обрядов».

«Обрати внимание на то, – сказал Лао-цзы Конфуцию, – что люди, которые учили народ, умерли, и кости их уже давно истлели, но слова их доселе существуют. Когда мудрецу благоприятствуют обстоятельства, он будет разъезжать на колесницах, когда же нет, он будет ходить, нося на голове тяжесть, держась руками за край ее».

«Я слышал, что опытный купец скрывает свой товар, как будто ничего не имеет. Точно так же, когда мудрец имеет высокую нравственность, то наружность его не должна этого выражать. Ты брось свою гордость, вместе со всякого рода страстями; оставь свою любовь к прекрасному вместе с наклонностью к чувственности, потому что они бесполезны для тебя».

«Вот что я говорю тебе, и больше ничего не скажу».

«Удалившись от нашего философа, Конфуций сказал своим ученикам: я знаю, что птицы умеют летать, рыбы умеют плавать в воде и животные умеют бегать. Также знаю, что бегущих можно остановить тенетами, плавающих – сетями, а летящих – силками. Но что касается дракона, то я не знаю ничего. Он несется на облаках и поднимается на небо».

«Я сегодня увидел Лао-цзы. Не дракон ли он?»

К этому известию Сыма Цяня профессор Васильев относится скептически; он готов причислить его к числу легенд о Лао-цзы, но, как мы видели, без достаточного основания.

Возможность свидания двух философов Китая на самом деле вполне вероятна. Конфуций, как человек любознательный, долго искал истины. Поэтому он мог обратиться к нашему философу, известнейшему ученому того времени, чтобы уяснить себе, в чем состоит сущность обрядов, которым китайцы придавали огромное значение. Приехав в столицу тогдашнего Китая, Конфуций, естественно, мог пожелать посетить местную знаменитость.

Притом, если мы обратимся к содержанию переданной нами беседы двух великих философов, то должны будем признать, что каждый выразил в ней характерную и существенную сторону своей философии. Лао-цзы, как проповедник теории смирения, предлагает Конфуцию бросить гордость и увлечение вещами из мира сего; Конфуций, придававший огромное значение всему конкретному, спрашивает Лао-цзы об обрядах и удивляется возвышенному и глубокомысленному учению своего собеседника.

Лао-цзы был очень недоволен современными ему общественными и политическими делами. Это недовольство было до того сильно, что он, оставив свою государственную службу, удалился в уединение. Желая жить вне той страны, беспорядок и нравственное падение которой его возмущали, он хотел уйти через западную границу в страны варваров. Но тут случилось нечто неожиданное для него. Увидев, что этот знаменитый муж удаляется из империи, начальник пограничной стражи Ин-ки сказал ему: «Философ! ужели ты думаешь скрыться? Если так, то прошу – изложи сначала свое учение для нашего наставления».

И вот Лао-цзы, удовлетворяя требованию любознательного чиновника, будто бы написал знаменитую «Книгу пути и достоинства». Но тут возникает вопрос: написал ли Лао-цзы свою книгу сразу или в разное время? Ответ, думается мне, находится в самом «Дао дэ цзин». Более обстоятельное знакомство с сочинением показывает, что каждый афоризм его вполне самостоятельный и не имеет внешней связи с другими. Это дает полное право заключить, что «Дао дэ цзин» написан в разное время, по разным поводам. Поэтому отданная нашим философом пограничному чиновнику рукопись «Дао дэ цзин» была, вероятно, сборником его афоризмов. Как жил Лао-цзы после того, как удалился в уединение, об этом решительно ничего не известно. «Некоторые думают, – пишет историк Сыма Цянь, – что Лао-цзы жил до 160 лет от роду, другие – до 200 лет благодаря своей святой жизни, согласной с Дао».

Если это известие и преувеличено, то все-таки вероятно, что, ведя жизнь вполне воздержанную и умеренную, наш философ пользовался крепким здоровьем и дожил до глубокой старости.

Считаю не лишним сказать теперь несколько слов о том, какая судьба постигла учение Лао-цзы.

Учение это, составляющее в некоторых отношениях диаметральную противоположность традиционному миросозерцанию Срединной империи, по-видимому, не могло найти много последователей; тем не менее в каждом столетии оно находило истолкователей, которые, желая развить далее философские воззрения своего великого учителя и закончить работу его мысли, отчасти повредили ему. Соси и Зюнь-си, развивая теоретическое и нравственное миросозерцание Лао-цзы, внесли в систему его много чуждых ей элементов, а Канписи, развивая политико-социальные воззрения Лао-цзы, довел их до последней крайности.

Таким образом, система нашего философа, уже вскоре после смерти его, подверглась довольно серьезному искажению, хотя и сохранила имя лаоцзызма. Но на этом дело не остановилось: чем дальше шло время, тем больше учение Лао-цзы извращалось. Лао-цзызм особенно много потерпел от буддизма.

Буддизм был занесен в Китай во II в. до н. э. С необыкновенной быстротой распространяясь среди народа, он обратил на себя внимание даосов.

Даосы, усвоившие только аскетическую идею своего учителя и не понимавшие сущности его философской системы, с великой радостью встретили буддистов: они видели в буддизме дальнейшее развитие своей аскетической идеи. Вот с этих-то пор и начинается печальная история лаоцзызма. Оригинальное миросозерцание великого Лао-цзы стало забываться среди его последователей; внешний строй и внутреннее устройство общества даосов окончательно изменились: в них вошло много буддийских элементов.

Кроме буддизма, на общество даосов имели влияние разные народные верования.

В таком печальном виде общество даосов существует и доныне в Китае и Японии.

Профессор Васильев прав, когда, характеризуя современное состояние указанного общества, говорит, что они – последователи Лао-цзы только по имени, а не по существу. «Даосизм, – пишет он, – есть самый разнородный состав всякого рода верований и приемов, не имеющих между собой ничего общего… У всех них общего только имя да то, что все они признают своим учителем Лао-цзы».

При более или менее обстоятельном знакомстве с философской системой Лао-цзы является вопрос: где искать источники его философского миросозерцания?

Ответить на этот вопрос не легко. Искать их следует, по нашему мнению:

1. В индивидуальном складе ума Лао-цзы.

2. В исторических условиях существования современного ему Китая.

1. Если мы обратим внимание на ход развития мыслей в «Книге пути и достоинства», то нельзя не заметить, что философию Лао-цзы можно охарактеризовать как созерцательное умозрение. Духовный смысл и внутренний закон бытия всего более занимают Лао-цзы. Каждый факт из духовно-нравственного и физического мира, совершавшийся вокруг него, вызывал усиленную деятельность его ума: ему хотелось проникнуть в сущность и внутренний смысл всякого явления. Все, что совершалось вокруг него, казалось ему только мимолетным; в основании скоропроходящего течения вещей лежит нечто существенное и прочное. И вот в одном из афоризмов Лао-цзы утверждает, что «красивое есть только безобразное; доброе – только злое» (2). Это значит, что красивое для глаз не есть истинно красивое; доброе, в обыкновенном его смысле, не есть истинно доброе. Истинно красивое мы можем видеть только очами разума; точно так же истинно доброе открывается только нашему духу.

Эта черта философии Лао-цзы, напоминающая у греков учения Гераклита, элейцев и Платона, самая существенная: она очень ярко выступает в каждой его мысли. Наш философ искал сущности всего и углублялся в свой внутренний мир. Все материальное и конкретное представлялось ему только кажущеюся стороной бытия; уже одно то, что в мире есть изменение, ясно доказывает существование неизменного, постоянного и обнимающего все бытие.

Это неизменное, постоянное и обнимающее все бытие, по Лао-цзы, есть Дао.

Понятие «Дао» – исходная точка всей системы Лао-цзы и фундамент его миросозерцания; на этом понятии наш философ построил все здание своей матафизики.

Весьма сложная, но приведенная в строгое единство, система философии Лао-цзы могла выработаться только путем глубокого созерцательного умозрения. Исследовав сущность нашего знания, наш философ говорил: «Нет знания», потому что «я не знаю ничего» (70). Это изречение Лао-цзы очень хорошо характеризует его философию.

Хотя он не знал о существовании дельфийской надписи «Познай самого себя», но, путем собственной умственной работы, пришел к вышеупомянутому выводу. Сократовская формула: «Я знаю, что ничего не знаю», в сущности та же, но Лао-цзы высказал ее целым столетием раньше Сократа.

2. Среда, то есть исторические условия времени, влияет на каждую личность существенным образом. И действительно, прочитывая историю Срединной империи периода деятельности нашего философа в параллель с его «Книгой пути и достоинства», нельзя не удивляться тому, как характерно повлияли на философское миросозерцание Лао-цзы современные ему исторические условия, которыми он так возмущался. В этом отношении Лао-цзы даже характернее Конфуция.

Он родился в то время, когда царствовавшая в Китае династия Сиу переживала последний период своего существования и вся Срединная империя разделилась на семь феодальных королевств. Эта эпоха в истории Срединной империи известна под именем «эпохи войн». Смуты и войны, среди которых Лао-цзы провел свою молодость, повлияли на свежий и могучий ум его; вся печальная картина тогдашней общественной и частной жизни возмущала нравственное его чувство. Несомненно, что Лао-цзы желал вывести свое отечество из такого тяжелого положения. И это желание побудило его к исследованию причин несчастий страны.

К чему привело оно нашего философа?

Он нашел, что причина всех бед заключается в излишнем мудрствовании людей, в отсутствии в них смирения и человеколюбия и в непреодолимом стремлении их к богатству, власти и почестям. Поэтому он, прежде всего, учит об отречении от всякого рода умствования, от богатства, власти и почестей; он проповедует человеколюбие и смирение в Дао.

Когда люди перестанут умствовать, думалось нашему философу, то будут благоденствовать; когда богатство потеряет смысл, то не будет воров; когда почести потеряют всякое значение, то люди перестанут ненавидеть друг друга; когда власть будет уничтожена, то не будет ссор между людьми.

Это учение Лао-цзы выводит из понятия Дао. Дао потому выше всех существ и господин всего бытия, что стоит ниже их. «Причина того, что море есть царь многочисленных рек и речек, заключается в том, – пишет наш философ, – что оно находится ниже последних» (66). Оно (то есть Дао) потому блаженно, что не умствует, не стремится к богатству, к почестям и к власти.

Дао не умствует, по Лао-цзы, и потому умнее всех умных; не ищет богатства, и поэтому богаче всех богатых; не ищет почестей, и потому славой его полна вся вселенная; оно не стремится к власти, и потому оно царь всех царей.

Эти пункты учения Лао-цзы составляют диаметральную противоположность нравственному настроению тогдашнего общества.

Таким образом, система Лао-цзы имеет тесную связь с современным ему нравственным состоянием Срединной империи.

Перейдем теперь к более подробному изложению системы философии Лао-цзы.

Философию Лао-цзы мы можем назвать философией Дао, потому что это выработанное им понятие служит единственной исходной точкой его системы.

Китайское слово «Дао» означает: «путь», «повиновение», «слово», или «говорить» – в общеупотребительном языке; «истина» или то, что непременно должно быть так, а не иначе, – в философском смысле; оно же означает императивный долг, или то, что человек должен делать, как человек, – в этическом смысле.

Таким образом, одно уже филологическое объяснение, заимствованное из китайского толкового словаря Ко-ки, ясно показывает разнообразный смысл слова «Дао».

До времени философской деятельности Лао-цзы слово «Дао» (или, вернее, То или До) употреблялось только в двух смыслах: 1) дорога, или путь; 2) императивный долг человека. Наш философ впервые обозначил этим словом сверхчувственное существо и положил его в основание своей системы, где нет ни одной мысли, которая не была бы так или иначе связана с учением о Дао. Выработанное Лао-цзы метафизическое понятие Дао вполне самостоятельно и носит на себе, как видно будет из дальнейшего нашего изложения, индивидуальную его печать.

Из книги Введение в социальную философию: Учебник для вузов автора Кемеров Вячеслав Евгеньевич

§ 1. Социальная философия и философия истории Социальная философия конца XX в. могла бы претендовать на аристократическое происхождение: ее предком являлась классическая философия истории. Однако связь между ними разорвана. Их разделяет целая эпоха, в ходе которой были

Из книги Философия для аспирантов автора Кальной Игорь Иванович

1. ФИЛОСОФИЯ ПАТРИСТИКИ КАК ФИЛОСОФИЯ ТЕОЦЕНТРИЗМА Этапы средневековой философии: патристика и схоластика. Патристика апостольского периода (до середины II в.); апологетического периода (до IV в.) с заявкой на то, что истинная философия - это христианская религия; зрелого

Из книги Книга еврейских афоризмов автора Джин Нодар

5. ФИЛОСОФИЯ ГЕГЕЛЯ КАК ФИЛОСОФИЯ «ПАНРАЦИОНАЛИЗМА» Георг Гегель родился 27 августа 1770 года в семье крупного чиновника. Латинская школа в Штутгарте, теологическая семинария и университет в Тюбингене - ступени его богословского образования. От духовной карьеры Гегель

Из книги Ответы на вопросы Кандидатского минимума по философии, для аспирантов естественных факультетов автора Абдулгафаров Мади

244. ФИЛОСОФИЯ В философии нет плагиата.Гейне - К истории религии и философии в ГерманииУ нас возник суеверный предрассудок, будто нельзя быть философом, если пишешь хорошо.Гейне - К истории религии и философии в ГерманииФилософы в своей борьбе против религии разрушили

Из книги Я и мир объектов автора Бердяев Николай

11. Философия аль-Фараби. Философия Ю.Баласагуни. Его труд: «Благодатное знание» Абунасыр Мухаммед ибн Мухаммед Фараби (870–950) является одним из величайших мыслителей раннего Средневековья. Он многогранным ученым-энциклопедистом и одним из основоположников восточного

Из книги Что такое политическая философия: размышления и соображения автора Пятигорский Александр Моисеевич

27. Казахская философия: история и современность (Абай, Валиханов, Алтынсарин), истоки черты, традиции и новации. Профессиональная философия в Казахстане. (Рахматуллин -

Из книги Шпаргалки по философии автора Нюхтилин Виктор

1. Философия между религией и наукой. Борьба философии и религии. Философия и общество Поистине трагично положение философа. Его почти никто не любит. На протяжении всей истории культуры обнаруживается вражда к философии, и притом с самых разнообразных сторон. Философия

Из книги Я познаю мир. Философия автора Цуканов Андрей Львович

ФИЛОСОФИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ 8 февраля 2006 года, РГГУ Есенинская аудиторияПЛАН ЛЕКЦИИ(0) Философия и философствование. Политика как специфический предмет нескольких научных и квазинаучных дисциплин (например, политологии). Политика как неспецифический предмет

Из книги Щит научной веры (сборник) автора Циолковский Константин Эдуардович

8. Немецкая классическая философия и ее главные проблемы. Философия Канта: понятие «вещи в себе» и трансцендентального знания. Антиномии чистого разума Немецкая классическая философия рассматривается в качестве самостоятельного этапа развития философии, потому что на

Из книги Сокровенный смысл жизни. Том 3 автора Ливрага Хорхе Анхель

15. Аналитическая философия ХХ столетия. Философская программа неопозитивизма и ее кризис. «Постпозитивизм» и философия науки Аналитическая философия (Мур, Рассел, Витгенштейн) сформировалась в XX веке и видела задачу философии не в синтезе научного знания, а в

Из книги Духовные сокровища. Философские очерки и эссе автора Рерих Николай Константинович

ГРЕЧЕСКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ, ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ

Из книги автора

Философия Не менее интересные, а подчас и новаторские идеи Рерих высказывал и в других областях философского знания – в этике, эстетике, истории философии.Как известно, Елена и Николай Рерихи получили от своего духовного Учителя, Махатмы Мориа, новое философское учение

ЛАО-ЦЗЫ

Биография Лао-цзы (Ли Эр), жившего в конце VII в. до н. э., покрыта тайной прошедших веков. О его жизни сохранились лишь легенды.

Уже во II в. н. э. Лао-цзы был обожествлен и превратился в одно из трёх главных божеств даосского пантеона, где стал именоваться «Лао-цзюнь» – «Господин Лао». Считается, что он восседает на самом высоком небесном «этаже» – в чертогах «Великой чистоты». Именно про этого мифологического Лао-цзы ходит наибольшее количество рассказов и легенд. По одной из версий, мать Лао-цзы по фамилии Ли (это клановое имя будущего мудреца) взирала однажды на небо. Дальнейшее изложим языком древнего трактата: «Мать его (Лао-цзы) увидела, как солнечное семя устремилось вниз, подобно метеору, и залетело ей прямо в рот, и после этого она понесла ребенка, который родился в возрасте 72 лет, под сливовым деревом, что росло в области Чань, а на свет появился из левого бока матери. Указав на сливовое дерево, он сказал: «Вот это и будет моей фамилией» (по-китайски «ли» – «слива», тем же иероглифом действительно обозначалось родовое имя Лао-цзы.). Родился же он с седой головой, а поэтому и дали ему имя Лао-цзы (Старый Ребёнок)».

Имя Лао-цзы прекрасно передает саму суть учения мудреца. Оно может быть переведено и как «старый мудрец», и как «старый ребёнок», ибо иероглиф «цзы» имеет столь полярные значения. Эта игра слов легко объяснима уже из основных понятий самого «Даодэ цзина», где истинный мудрец описывается уподобившимся младенцу и, таким образом, завершившим процесс «обратного развития» и «самосокрытия». Он сочетает в себе мудрость старика и свежую незамутнённость чувств малого дитя. Он воспринимает мир вне каких-то культурных установок, в его первозданном, неприукрашенном виде. Его «обратное развитие» доведено до предельной стадии, а граница всякого предела – пустота. Именно поэтому дикие животные не нападают на такого мудреца, а свирепому воину некуда вонзить своё оружие.

Главным трудом Лао-цзы традиционно считается «Книга о Дао и Дэ» («Даодэ цзин»). Легенды говорят о том, что Лао-цзы некоторое время служил хранителем архивов в царстве Лу, а затем решил уйти «на Запад». Поэтому уже в начале новой эры, в пору проникновения в Китай буддизма, Лао-цзы изображается верхом на чёрном буйволе, отправляющимся в сторону Индии – родины буддизма, чтобы стать отцом Будды. Будто бы начальник городской заставы, провожая его, попросил оставить на память сочинение. Позднейшая молва сделала из начальника учёного даоса Гуань Инь-цзы, обсуждавшего с Лао-цзы его учение. Лао-цзы оставил книгу, толковавшую о Дао (буквально означает «Путь», «метод») и Дэ («благодать», «благая мощь»). Это и была знаменитая «Книга о Дао и Дэ». Написанная на бамбуковых планках, она занимала три телеги, и было в ней пять тысяч иероглифов. В «Книге о Дао и Дэ» в загадочной афористичной форме кратко изложены основы учения, позже получившего название «даосизм». В ней предложена модель мира, где над всеми богами, включая и верховное божество – Небесного Владыку, главенствует таинственная и мощная сила, управляющая вселенной, имя которой – Дао. Лао-цзы так говорит о нём:

Вот вещь, в Хаосе возникающая, Прежде Неба и Земли рожденная! О беззвучная! О лишённая формы! Одиноко стоит и не изменяется! Повсюду действует и не имеет преград!.. Давая ей имя, назову её Великое.

Дао есть первоначало «всех вещей», включая небо и землю, «лоно», источник, откуда происходит вселенная и всё, что её составляет. «Есть бытие, которое существует раньше, нежели небо и земля. Оно недвижимо, бестелесно, самобытно и не знает переворота. Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела. Оно одно только может быть матерью неба и земли. Я не знаю его имени, но люди называют его Дао». Оно – одно, т. е. не имеет противоположностей, и в отличие от всех вещей постоянно, вечно и неизменно. «Я не знаю, чей оно сын, но оно предшествует Небесному Владыке» , – говорится в «Книге о Дао и Дэ».

Кроме того, Дао – всеобщий управитель. Оно не только рождает, но и приводит всё в должное согласие и гармонию. В этот стройный порядок включена и Поднебесная – так издавна называли китайцы землю людей. Дао всё соразмеряет и каждому отводит его место. Дао блюдет закон движения жизни невидимым и неощутимым образом, и всё свершается как бы само собой, естественно направляемое его Благой силой (Дэ) и ко Благу целого. Дао – путь, метод, закономерность, учение, правда...

Дэ действует и на космическом, и на природном уровнях, способствуя росту и созреванию всех «вещей» – от малых до великих. Среди людей оно действует через посредство избранных, обладающих «мудростью».

В «Книге о Дао и Дэ» формулируются и этические нормы, правила поведения каждого, необходимые для осуществления Блага. Вот они:

«не кичись заслугами, не унижай слабого, живи в мире и согласии с другими, не желай богатства и роскоши, довольствуйся малым, не кради» и пр.

Всеобщий закон Дао содержит и другие практические наставления: живи, не противодействуя Дао, не ломай заданный свыше порядок, чти его, благоговейно следуй ему, и всё само собой выправится.

Таким образом, даосизм предлагает нравственность, которая может быть определена как природно-космическая. Она-то и составляет самую суть даосизма: следуй естественной природе – и будешь счастлив и здоров как физически, так и духовно.

Лао-цзы обращает свой призыв не только к людям вообще, но и к тем, кто ими правит на земле, – к государям, ибо теперь люди живут не в общине, а в государстве, и государь в первую очередь должен обладать «мудростью».

Итак, Дао есть всеобщее начало, закон и правило, которые обнимают собой вселенную, природу и человеческое общество.

Однако уже для Лао-цзы очевидно, что не всё среди людей обстоит так, как требует всеобщий закон для блага целого. По мысли древних, все люди рождаются добродетельными, их земная и небесная природа уравновешены (отсюда идеал даосов – младенческое состояние). Но земная жизнь воздействует на человека, и прежде всего – обилием вещей в мире. Увлекаемые желанием обладать всё большим количеством вещей, получать всё больше пользы и наслаждения от общения с ними, люди нарушают природное равновесие души и тела: ум устремляется в погоню за «вещами», сердце – управитель жизни – не может удержать страсти, и само приходит в волнение. От этого его прежде чистая и ровная поверхность, уподобляемая поверхности зеркала, замутняется, и мир предстаёт сознанию в искажённом виде. Только «мудрец, постигший Дао», способен не терять контроль над земной, плотской природой и не замутнять сердце страстями. Только он никогда не теряет из виду «путеводной звезды» – Дао и Дэ, действует согласованно с ними. Деятельность людей, побуждаемая страстями, какими бы благородными целями она ни оправдывалась, носит название «деяние»; если же она пронизана стремлением следовать Дао, не нарушая природный порядок, носит название «недеяние», «у вэй».

Лао-цзы взывает к миру: будьте простыми и чистыми, отбросьте своекорыстие, умерьте желания! Увы, люди его не слышат. «Мои слова очень легко понять, им очень просто следовать. Но Поднебесная не может понять, не может следовать!» – сетует он. Осознание этой истины и сообщает «Книге о Дао и Дэ» особый скорбный тон. Временами её текст больше походит на внутренний монолог, чем на проповедь.

Кроме Лао-цзы нельзя не назвать другого даосского мыслителя, Чжуан-цзы (IV-III вв. до н.э.), автора трактата, названного его именем. Впрочем, «Чжуан-цзы» даже не хочется называть сухим словом «трактат»: так много в нем парадоксов, притч, эксцентричных образов, перетолкованных в духе даосской философии мифологем и литературного блеска.

Для мировоззрения «Чжуан-цзы» огромное значение имела концепция «уравнивания сущего» (ци у), согласно которой мир представляет собой некое абсолютное единство. В нем нет места четким границам между вещами, все слито друг с другом, все присутствует во всем. В этом мире нет никаких абсолютных величин, ничто само по себе не является ни прекрасным, ни безобразным, ни большим, ни малым, но все существует только относительно чего-то другого и в теснейшей внутренней связи и взаимообусловленности.

Даосизм не был лишь теорией, так как поставил перед собой цель указать путь к сверхъестественному совершенству. Таким путем и стало сформировавшееся к началу нашей эры учение о бессмертии и способах его обретения.

Для традиционной китайской культуры была нехарактерна вера в бессмертие души. Реальной признавалась только единая психофизическая целостность живого существа. Сам дух понимался вполне натуралистически: как утонченная материально-энергетическая субстанция (ци). После смерти тела «ци» рассеивалось в природе. К тому же даосизм унаследовал от шаманизма учение о множественности душ – животных (по) и мыслящих (хунь). Тело выступало единственной нитью, связывающей их. Смерть тела приводила к разъединению и гибели душ. Поэтому уже в глубокой древности огромное значение придавалось средствам продления физической жизни, а долголетие (шоу) стало одной из важнейших ценностей китайской культуры. Постепенно возникла вера в возможность обретения бессмертия через употребление особых снадобий растительного или минерального происхождения. Существовали и представления о наличии в океане особых островов, населенных бессмертными, а знаменитый император – объединитель Китая Цинь Шихуан (III в. до н.э.) даже посылал туда морскую экспедицию.

Однако даосизм не удовлетворился идеалом простого физического, пусть даже и бесконечного, продления жизни. Истинный даосский бессмертный (сянь, шэньсянь) в процессе движения по пути бессмертия радикально трансформировал, преображал свое тело, которое согласно даосскому учению приобретало сверхъестественные силы и способности: умение летать по воздуху, становиться невидимым, одновременно находиться в нескольких местах и даже сжимать время. Радикальной трансформации подвергалось и сознание в процессе занятий даосской медитацией: бессмертный в полной мере ощущал и переживал даосскую картину мира, реализовывая идеал единства (единотелесности) со всем сущим и с Дао как таинственной первоосновой мира.

Путь к бессмертию по даосскому учению предполагал занятия медитацией и мистикой, напоминавшей индийскую йогу. Она предполагала как бы два аспекта: совершенствование духа и совершенствование тела. Первый заключался в занятиях медитацией, созерцанием Дао и единства мира, и единением с миром и с Дао самого практикующегося. Применялись и различные сложные визуализации божеств, символизировавших собой особые состояния сознания и типы жизненной энергии.

Второй заключался в специфических физических (дао инь) и дыхательных (син ци) упражнениях для поддержания энергетического баланса организма и занятиях алхимией. Именно алхимия и считалась высшим путем к обретению бессмертия.

Алхимия разделялась даосами на два типа: внешняя (вай дань) и внутренняя (нэй дань). Из них только первая являлась алхимией в собственном смысле этого слова.

К X в. «внешняя» алхимия пришла в упадок, дав ценнейший эмпирический материал в области химии и медицины, обогативший традиционную китайскую фармакологию. На смену ей пришла «внутренняя» алхимия.

Она представляла собой алхимию только по названию, поскольку была ничем иным, как упорядоченным комплексом сложных психофизических упражнений, направленных на трансформацию сознания адепта и изменение ряда его психофизиологических параметров. Не случайно поэтому «внутреннюю» алхимию называют иногда «даосской йогой». она заимствовала у собственно алхимии ее терминологию, способы описания практики, сделав названия минералов и веществ символами психофизических процессов и их структур. Это привело, однако, к тому, что на первый взгляд трудно отличить собственно алхимический текст от трактата «даосской йоги».

Последователи «внутренней» алхимии исходили из положения о полном подобии микрокосма и макрокосма, человеческого тела и вселенной. А раз в теле человека есть все, что есть и в космосе, то нет никакой необходимости создавать его модель в тигелях и ретортах: само тело является подобной моделью. Следовательно, можно создать новое бессмертное тело из веществ, соков и энергий собственного тела. Подобно «внешней» алхимии, «внутренняя» также собрала весьма богатый материал для китайской медицины.

Вся даосская литература была со временем собрана воедино и составила гигантского объема «Сокровищницу Дао» – «Даосский Канон» (Дао цзан), начавший формироваться в V в. и окончательно сформировавшийся в XV–XVII вв. Его тексты являются ценнейшим источником для изучения всех аспектов даосизма и исследуются учеными многих стран мира, в том числе и России.

Даосизм исторически существовал в виде отдельных школ и направлений. Наиболее известной из них является школа Небесных наставников (она же школа Пути истинного единства), созданная в середине II в. н.э. даосским магом Чжан Даолином. Согласно легенде, на горе Хэминшань (современная провинция Сычуань) ему явился обожествленный Лао-цзы и объявил его Небесным наставником – своим наместником на земле. Этот титул передается в семье Чжан по наследству вплоть до настоящего времени. Сейчас 64-й Небесный наставник проживает на Тайване, хотя представители его рода есть и в КНР. Для этой школы характерна развитая практика мистериальных действий, наделенных сложным символическим значением. Они проводятся для обновления стихий космоса и являют собой как бы алхимическое действо, представленное в виде ритуального культа.

Короткий экскурс в даосизм знакомит нас с богатым опытом, выработанным в области самосовершенствования, весь он строятся в рамках безличной пантеистической системы, где Дао и Дэ разлиты во всем.

Лао-Цзы – легендарный китайский мудрец, по преданию, основоположник религии даосизма и создатель трактата «Дао дзе дзин». По этой книге дао (вечный путь) метафорически сравнивается с водой – вечно текущей стихией.

Легенда о Лао Цзы

Родился он в деревне под названием «Искаженная доброта» уезда «Горечь» губернии «Жестокость». Пробыв в чреве матери более 80 лет, он вышел оттуда глубоким старцем, но с каждым годом молодел. Имя его можно перевести как «Старый ребенок», хотя некоторые исследователи переводят его как «Вечный учитель».

Пробыв всю жизнь хранителем книг и набравшись от них мудрости, в старости сел он на черно-красного быка и отправился в сторону далеких Западных гор, чтобы навсегда покинуть Китай и найти благословенную страну, где нет горестей и страданий.

По просьбе стражника, стоящего на границе, он начертал пять тысяч иероглифов, позже составивших книгу «Сказание о дао», вместившую в себя всю мудрость мира.

Покинув Китай, он перебрался в Индию и стал Буддой.

Факты из жизни мудреца

Лао – эр родился в начале 7 века до н.э. в, служил архивариусом в чуском книгохранилище. Уже будучи старым человеком общался с Конфуцием и оказал большое влияние на становление его мировоззрения.

Вскоре после этой судьбоносной встречи Лао Цзы собрался покинуть навечно Китай, но на границе был остановлен странствующим монахом, который попросил надиктовать ему основные постулаты даосизма и возможные морально-этические законы существования людей в обществе. По преданию, Лао надиктовал ему более пяти тысяч слов, это с тало знаменитой книгой «Книга о дао и дэ». После чего продолжил свой путь в Индию.

По некоторым преданиям его считают отцом основателя первой мировой религии буддизм – Гаутамы Сидхартхи.

Как зародился даосизм?

Почему люди не могут жить в мире и согласии? Почему сильный всегда обижает слабого? Почему страшные войны уносят тысячи жизней и оставляют сирот и вдов?

Почему мы постоянно недовольны своим уделом? Зачем завидуем? Почему жадничаем, словно собираемся жить вечно и сможем потратить все богатства мира? Почем изменяем своим убеждениям и добившись желаемого вновь начинаем желать чего-то несбыточного?

Китайский мудрец дает нам ответ на все эти вопросы. Мы слишком подчиняемся чужому мнению, и в то же время хотим подчинить людей своей воле. Мы живем своими желаниями, подчиняемся телу, а не душе. Мы не можем изменить свои взгляды и убеждения и, главное, мы не хотим их менять, если они идут вразрез с нашими желаниями.

Мы не думаем о том, что миром правит ДАО – великий и незыблемый путь к постижению истины. ДАО – и основа, и миропорядок, именно он правит миром и всеми вещами, материальными и духовными, в этом мире.

Поэтому если человек идет правильным путем, путем ДАО, он отказывается от своих плотских неправедных желаний, отказывается от денег и драгоценных вещей, переосмысливает свои убеждения и превращается в наивного ребенка, который постигает новые законы бытия. В этом случае он следует путем гармонии с природой и вселенной, путем ДАО.

Считается, что начать путь постижения даосизма нужно с прочтения книги Лао Цзы. Она сложна к понимаю и постижению истин, в ней заложенных, но нужно читать ее раз за разом и тогда научитесь читать между строк и понимать внутренний смысл написанного. Интуитивно вы будете постигать ранее непостижимое, и ваш разум изменится и сможет расширить горизонты познания.

Один даос любил повторять: «Если я два- три дня не читаю «Дао», то мой язык становится каменным и не может проповедовать учение».

Основные догмы даосизма

«Небо и земля долговечны потому, что они существуют не для себя », — Лао хотел сказать, что и небо, и земля вечны и незыблемы, они нужны каждому человеку и дают радость каждому. Если небо будет всегда над головой, а земля – под ногами, то более ничего не нужно искать и ничего не нужно добиваться, кроме самосовершенствования.

«По- настоящему мудрый человек никогда не выпячивает своих знаний, он ставит себя ниже других, но оказывается впереди всех», — это изречение мудреца настолько ясно, что не требует никакого толкования, оно очень сходно с высказыванием Сократа: «Я знаю только то, что ничего не знаю».

Чем больше знаний имеет человек, тем больше он понимает, что только прикоснулся к истине познания, а познать все невозможно и только глупец будет похваляться своими знаниями.

Лао Цзы считал именно воду основой жизни, он говорил, что нет ничего нежнее, мягче и слабее воды, но она в один миг может стать жестокой и разрушительной стихией и может разрушить крепкий камень.

Этим он хотел сказать, что с помощью нежности и слабости можно победить крепкое и сильное. Любой человек приходит в мир нежным и слабым, а уходит из него крепким и жестким. Все понимают это, но никто не действует соответственно, поскольку старается быть жестоким с жестокими, а нежным только с нежными.

Еще мудрец хотел этим сказать, что именно разум и знания – самое сильное оружие, хотя его можно назвать «нежным». Агрессия вызывает ответную агрессию, а толерантность и терпимость помогут достичь взаимопонимания без жестокости.

«Кто знает людей, тот умен, кто познал себя, тот мудр» и опять мы возвращаемся к философии античности. Древнегреческий философ Фалес Милетский сказал: «Что труднее всего? Познать самого себя». И действительно человеку трудно заглянуть именно в свою душу и познать истоки своих поступков. А если сумеешь понять глубинные истоки своих поступков, то сможешь узнать и других людей, поскольку люди одинаковы во многом.

«Если не позволять себе смотреть на то, что вызывает желание, то сердце не затрепещет».

Этим китайский мудрец хотел сказать, что люди постоянно стремятся к излишним вещам: хотят денег, драгоценностей, шелков и роскоши, но если не знать об их существовании и никогда не видеть подобных вещей, то их и не будешь желать. А если стремиться только к славе, почестям и богатству, вместо того чтобы вести праведную жизнь, полную размышлений и познания мира, то с годами придется грустить об упущенных возможностях.

«Кто не хлопочет о жизни, мудрее чем тот, кто понимает жизнь», — на первый взгляд это высказывание несколько туманно, но именно эта мысль проходит через всю мировую философию. Человек должен жить каждым днем и ценить каждую минуту своего существования. Человеку необходимо победить страх смерти и идти по жизни не боясь встретить ее лицом к лицу. Этот страх делает нас слабыми и мешает идти к намеченной цели.

Только избавившись от этого страха можно жить полной жизнью, дышать полной грудью и наслаждаться каждым мгновением.

ДАО- вечный и незыблемый Абсолют, к которому стремится все живое, даже вечное Небо подчиняется законам ДАО, и смысл жизни любого человека – это слиться с ним в вечной гармонии и постись божественный экстаз единения космических душ.