Так не доставайся же ты никому

Так не доставайся же ты...

Андрей, только не убивай меня, это шутка!

Любочка ещё раз взглянула на развёрнутое окошко сообщения. Может, не так поняла? Да нет, невозможно как-то иначе понять фразу «Увы, я на конвент не еду». Губы предательски задрожали, на глаза навернулись слёзы.

Аааааааа!!! - страдальчески выдала Любочка, заламывая руки. - Да как он может? Да кто он после этого? За что он так со мной?

И уже тише — ибо зрителей не было и истерика гасла, не успев разгореться:

И как теперь жить-то?

Любочку можно было понять. Вот уже пять лет она любила писателя Эн. Тихо, безответно, на солидном расстоянии. Она знала наизусть все его книги, воевала на форумах, где ругали Эн, робко и очень сдержанно общалась с ним в сетевых мессенджерах. И целых пять лет жила мечтой о встрече с ним. Нет — с НИМ.

Подруги давно обзавелись парнями, а Любочка проводила всё свободное время исключительно с книгами Эн. Всё нормально, рядовой подростковый фанатизм, с кем не бывало. Ну, вы себе представляете, да?

А теперь представьте, каким ударом для бедной Любочки стало известие о том, что Эн не едет на конвент. Если бы Эн знал, каких трудов стоило студенточке-второкурснице накопить на поездку и какие надежды она на неё возлагала, его бы загрызла совесть. Насмерть.

Да! - безумно сверкнув глазами, воскликнула вдруг Любочка. - Да! Смерть! Только смертью можно искупить предательство!

Она захлопнула нетбук, встряхнула волосами (все сексуальные ведьмы в кино так делают, да-да), откинулась на спинку стула и зловеще расхохоталась. В помутившемся от несчастной любви рассудке зрел страшный план.

Ровно в полночь книги писателя Эн были разложены по линиям любительской пентаграммы, намалёванной прямо на полу губной помадой. Любочка, облачённая лишь в тюлевую занавеску, по слогам читала Самое Страшное Заклинание из тех, что ей удалось нагуглить. За дверью сдавленно ржали соседки по общаге, по очереди подглядывающие в замочную скважину. Пафосные Любочкины завывания собрали аншлаг.

Кровью девственницы заклинаю! - театрально закатывая глаза, провыла Любочка, полоснув по руке заточенной открывашкой для консервов, и торжественно завершила: - Так не доставайся же ты никому, Эн!!!

Само собой, эта белиберда не сработала бы. Но то ли Любочка была настолько искренна, то ли кровь девственницы чем-то отличается от крови всех прочих, то ли просто у Мироздания такое извращённое чувство юмора...

Писателю Эн не спалось. Он дописывал очередную батальную сцену нового романа и азартно долбил по клавишам, уничтожая врагов главного героя по десятку на каждую строку. Кровь лилась ручьями, ревели умирающие чудовища, лязгали тяжёлые мечи и ржавые доспехи. Дело шло к кульминации, и Эн не на шутку разошёлся. Счёт поверженных врагов превзошёл число людей, уничтоженных во всех четырёх «Терминаторах», клавиатура стонала под пальцами великого писателя, как вдруг...

Прямо из центра монитора, безжалостно прорвав ряды ровных строчек, высунулась бурая клыкастая рожа полторы страницы назад убитого орка.

Ты Эн? - хмуро рявкнул он.

Ну... - растерялся писатель. - Я.

Ага! - осклабился орк и полез из монитора.

За ним последовал ещё один, потом ещё и ещё. Вскоре комната Эн наполнилась посетителями, как автобус в час пик. Орки злобно смотрели на писателя, выразительно сопели и невыносимо воняли.

Что вам от меня надо? - спросил Эн, старательно сохраняя спокойный вид.

Мести! - хором ответили орки. - Ты убиваешь нас толпами вот уже семнадцатый роман подряд! Кто ты после этого?

Я — писатель, - гордо ответил Эн. - А вас кто сюда пустил?

Нас пробудило к жизни Заклятье-на-Крови! - взревели орки. - Мы — орудие мщения! А ну, пойдём выйдем! Настал час расплаты за все твои злодеяния!

Эн вспомнил, что с галлюцинациями спорить бесполезно, и протолкавшись сквозь толпу жаждущих мести гостей, открыл дверь.

Орки ломанулись наружу, предвкушая кровавую расправу. Но Мироздание не было бы собой, не обладай оно очень специфическим чувством юмора. Ну вы это помните, да? Любочкино проклятье сбывалось дословно.

Я оторву ему ноги! - взревел один из орков.

Нет, я! - азартно возразил ему другой.

Да щаз! - вмешался третий. - Ноги — мои!

Кто дал вам право командовать? - возмутились четвёртый, пятый и шестой. - А ну, получи-ка!

В воздух взметнулась ручища толщиной с фонарный столб, кто-то коротко взвыл, за него вступился кто-то ещё, за того — ещё пятеро, и не прошло и минуты, как на площадке перед домом Эн образовалась рычащая, смердящая кучамала. А ещё через пять минут последний орк издал предсмертный хрип и отошёл в мир фэнтезийный.

Писатель пожал плечами, посмотрел в чистое ночное небо и вдруг икнул.

На дворе стоял тёплый октябрь. Деревья ещё не расстались со своей красочной кроной. Лёгкий ветерок, играючи, теребил их, будто бы проверяя на прочность. Зелёные лужайки вокруг деревьев поблёскивали зрелой зеленью и отливали лёгкой сединой. Настроение было приподнятое. Ещё бы - сегодня у нас выход "в свет", а точнее - в детскую поликлинику, наш первый выход...на прививку. Моей долгожданной доченьке сегодня 1 месяц. Она как будто бы понимала, что у неё сегодня важный день, не зря ведь мама надела на неё такие красивые крохотные гольфики - белые с красным рисунком, белую футболочку и трусики. Такая шкодная, с чёрными длинными волосами и чётко очерченными бровями. По приходу в поликлинику, развернув одеялко, врач с улыбкой воскликнет:"О! Футболист пришёл"

Но речь пойдёт не об этом...На фоне такого великолепия этот взрыв был совсем не уместным, он просто не вписывался в ощущение радости и приподнятости. Он был особенно страшным, каким-то чудовищем среди мягких и пушистых, источником скорби и разрушений.
Плохие вести разносятся быстро...из уст в уста, притягивая к себе эмоции.
"Муж подорвался с женой"...Не могу себе это объяснить, но...сразу я подумала именно о ней и не ошиблась.

Яркая брюнетка, третий ребёнок в семье - долгожданная девочка, выросшая в любви и заботе. Настоящая принцесса. Девочка росла и превратилась в настоящую красавицу. Всегда ухоженная, яркая, улыбчивая, контактная. Мы с ней общались часто, она излучала тепло...
Когда я их увидела вместе, то её выбор немного смутил меня. Он, рядом с ней, на фоне её яркости, смотрелся как-то бледновато...светловолосый, с едва заметной рыжинкой. Не могу сказать, что он был нехорош собой, быть может я была очарована ею, но было какое-то несоответствие. В нём было что-то не так, не могу даже себе объяснить - что именно. Какая-то волнующая (не в хорошем смысле) загадка, какая-то недосказанность, что-то странное было в его взгляде...Это мои ощущения, какое-то шестое чувство...Возможно, что это мне сейчас так кажется.

Она, по всей видимости, так не считала. Любовь, семья, две девочки. Старшая - точная копия мамы...и имя одно на двоих. Но что-то не заладилось, не сложилось... Когда уходит любовь, когда твои надежды не оправдались, когда...когда... Ещё эта ревность с его стороны. "Устала, больше не могу. Развод" и ушла с девочками к маме. Он умолял вернуться, плакал, раскаивался...

Именно в этот погожий октябрьский денёк должен состояться суд. "Наконец-то я вздохну спокойно. Без этих преследований, без постоянной нервотрёпки. Буду растить своих девочек. Мы будем счастливы" Она была погружена в свои мысли - красивая и нарядная.

Так думала она, но не он...В это утро он прибрался в квартире, на видное место положил свой дневник. В нём его боль и крик отчаяния, в нём невозможность жить без неё, в нём обрывки его истерзанного ревностью сердца...В нём обращение к людям не осуждать его, не бросать их детей.
Он осмотрел своё жилище, мысленно простившись с ним, взял самое главное(выносил незаметно с шахты) - взрывчатку, он работал взрывником, обвязал себя и вышел на свою последнюю встречу.

Он увидел её и пошёл ей навстречу. Она как-то не сразу увидела его, но от увиденного пришла в ужас "Нет!" - сотряс воздух её крик, он обнял её и громкий взрыв заглушил его.

Хоронили их в разные дни. Собирали по кусочкам, поди пойми - где кто. Это жутко.
Сразу после похорон его сестре приснился сон:"Я же просил похоронить нас вместе.Но мы всё равно вместе и нам здесь хорошо"

Уже много лет прошло с тех пор, а я не могу вспоминать этот ужас без кома в горле.

Текст: Ксения Обуховская

У модной индустрии множество скелетов в шкафу. Например, производство модной одежды - второй по объёму индустриальный загрязнитель окружающей среды, в производстве одежды задействованы около 60 миллионов человек, а стоимость пластика, который уходит на упаковку одежды и пакеты, достигает почти 120 миллиардов долларов. Стоит ли напоминать, что пластик почти не разлагается и, по прогнозам экологов, к 2050 году в океане будет больше пластика, чем рыбы. Но, пожалуй, мало что в последнее время наделало столько шуму, сколько официальное заявление Burberry, в котором компания призналась, что избавляется от избытка непроданной одежды методом её сжигания.

Откуда берётся избыток одежды

Перепроизводство - одна из главных проблем модной индустрии, особенно когда речь идёт не о нишевых и люксовых брендах, а о гигантах ретейла. Мало кто задумывается, что если вещь висит на распродаже - это её последний шанс на жизнь в гардеробе перед тем, как стать мусором и пойти на утилизацию. Бренды становятся заложниками коммерческой конкуренции, которая требует увеличения объёма товаров, не принимая во внимание риски перепроизводства. По разным данным, фэшн-индустрия в целом за год производит 90 миллионов тонн текстильного мусора. Эти гигантские цифры складываются не только из объёма рыночных остатков, но и из того, что вещи, которые мы покупаем, рано или поздно приходят в негодность.

Ситуация с масс-маркетом в этом смысле особенно печальна: новые коллекции здесь появляются не каждое полугодие, а каждые две недели, а качество вещей оставляет желать лучшего, что заставляет покупать их снова и снова. Система «купил, поносил, выбросил, купил» становится опасно зацикленной. И если некоторые бренды пытаются внедрить в производство систему частичной переработки, легко догадаться, что происходит с остальными - излишки они просто уничтожают.

Как от неё избавляются

Не так давно нападкам подвергся H&M, который в последние годы делал маркетинговый упор на осознанную моду, экологичность и переработку старой одежды. Но в октябре прошлого года стало известно, что шведский гигант ежегодно сжигает 12 тонн нераспроданной одежды. Журналисты датского телевидения в программе «Operation X» провели расследование, которое выявило, что H&M за последние несколько лет сжёг 60 тонн абсолютно новой одежды - в сюжете приводятся доказательства очевидцев.

H&M попытался опровергнуть эту информацию, объясняя, что компания утилизировала лишь партию одежды, которая не отвечала химическим показателям безопасности. Но журналисты пошли дальше: компания по утилизации KARA / NOVEREN (её услугами пользовались в H&M) предоставила им две пары брюк из партии, которая готовилась к утилизации. Репортёры отвезли их в независимую лабораторию вместе с двумя аналогичными парами брюк из обычного магазина H&M. Все четыре пары были протестированы по широкому спектру вредных химических веществ, и лаборатория дала заключение, что все изделия полностью безопасны.

В официальном комментарии H&M говорится, что независимая экспертиза, которой воспользовалась телерепортёры, отличалась от их собственной. Но инцидент всё равно привёл к большому скандалу: практика сжигания ненужной одежды расходится с декларациями компании о политике осознанного потребления.

Впрочем, вещи сжигают не только массовые ретейлеры. В беспощадной утилизации упрекают и люксовые бренды. Последний яркий пример - как раз Burberry : BBC обнародовала информацию, что за последние пять лет бренд сжёг одежды, аксессуаров и парфюмерии на 5 миллионов фунтов. Информация об утилизации коллекций других люксовых домов - и тайна за семью печатями, и секрет Полишинеля. Сложно представить себе, насколько тяжело компаниям поддерживать такой уровень конспирации, но данные о масштабах ликвидации почти не выходят наружу.

«H&M превратили в козла отпущения за то, что делают абсолютно все, - вступились за компанию основатели движения Fashion Revolution. - Несмотря на то что их бизнес-модель не совсем соответствует реальным практикам экологичной моды, H&M действительно пытается переосмыслить своё производство».

Почему сжигают

Продукты распада одежды, которая сделана не из стопроцентного хлопка или льна, скорее нанесёт урон окружающей среде, чем принесёт ей пользу. Каждую секунду в мире сжигается грузовик с текстилем. По данным исследования Eco Watch, в процессе сжигания одежды в атмосферу выбрасывается 1,5 миллиарда тонн парникового газа.

Такие материалы, как акрил, нейлон и полиэстер, разлагаются десятками лет и производят токсичные вещества во время горения, к тому же многие из них покрыты не слишком безобидной краской. Тот факт, что некоторые части одежды не могут быть уничтожены огнём, усугубляет ситуацию - они становятся просто мусором.

И если масс-маркет сжигает вещи из экономии, ведь это дешёвый способ избавиться от одежды (на переработку нужно потратить гораздо больше) и освободить полки для новых, «более модных» вещей, то люксовые бренды делают это прежде всего ради сохранения имиджа.

Burberry прокомментировали ситуацию вполне прямолинейно: от вещей правильнее избавиться, чем отдать в аутлеты или перекупщикам, которые будут распродавать эти вещи нелегально. Бренды не хотят, чтобы их продукция распространялась с гигантской скидкой и была доступна «из вторых рук».

То и дело в интернете появляются слухи, что в избавлении от ненужной продукции замечены Nike, Michael Kors и другие бренды. Правда, вещи они не сжигают, а выкидывают, нанося им намеренные повреждения. Так, NY Times рассказывал, как житель Нью-Йорка обнаружил почти десяток пакетов с новыми порезанными кроссовками и одеждой Nike. Источники в компаниях признаются, что оставшиеся вещи намеренно бракуются, чтобы они не попали в руки реселлеров или бездомных, это опять же способно «навредить имиджу бренда».

Есть ли альтернатива?

Экоактивисты призывают к альтернативным способам «уничтожения» ненужной одежды, приемлемым с экологической и социальной точки зрения. Например, к переосмыслению бизнес-стратегий: перепроизводство можно сокращать при помощи новых технологий. Дизайнер Стелла Маккартни объединилась с фондом Эллен Макартур для разработки новых прочных и «умных» тканей, технологий в духе 3D-принтинга и так далее.

Но пока это не вопрос ближайшего будущего, сторонники осознанного потребления призывают бренды к искусственному сокращению производства, что сэкономит деньги на создание вещей из более прочных и качественных материалов - они прослужат потребителю не пару месяцев, а пару лет. Любопытно, что новая бизнес-стратегия Burberry предполагает, что стратегически неэффективные филиалы будут расформированы, а для повышения продаж бренд уже снизил цены на некоторые товары.

Индустрия должна чаще задумываться и о новой жизни текстильных отходов, настаивают активисты. Идеологи движения Fashion Revolution, к примеру, выступают за технологию upcycling - создание коллекций из материалов, которые остались после выпуска предыдущей партии вещей, или остатков, попавших в категорию брака. С другой стороны, текстильные отходы и остатки можно отдавать молодым или локальным брендам, которые испытывают недостаток в материалах.

На своем заседании в среду Кабинет министров Украины принял единогласное решение о разрыве программы экономического сотрудничества между Украиной и Россией. О чем премьер-министр Украины с радостью поведал общественности. Чем еще раз показал, что судьба Украины и жизнь ее населения ему абсолютно неинтересны. И что все, что делает нынешняя украинская власть сводится к двум нехитрым формулировкам. Первая, что Россия – враг. Вторая – назло мамке уши отморожу. Поскольку шансов выжить у украинской экономики теперь меньше, чем могла бы определить статистическая погрешность.

Принятая в 2011-м году программа сроком до 2020 года предусматривала много хороших вещей. Облегчение взаимной торговли, взаимная защита инвестиций, обеспечение свободного передвижения товаров, услуг и людей. И еще многое другое, что оказалось ненужно Украине после госпереворота 2014 года. По украинской инициативе было свернуто военно-техническое и научно-техническое сотрудничество, в результате чего по пустым цехам «Южного» начал гулять ветер, а на «Мотор Сич» в Запорожье вместо вертолетных двигателей стали выпускать печки-буржуйки.

Фактический разрыв двусторонних отношений, однако, вовсе не прервал торговлю между странами. Более того, повернувшуюся в Европу Украину, как оказалось, никто там не ждал. Выделенные годовые квоты для беспошлинной торговли страна осваивает в среднем за две-три недели, а остальное в Европе неконкурентоспособно. И Россия до сих пор оставалась крупнейшим торговым партнером Украины. Более того, товарооборот только рос. Около 7 млрд. долларов – продажи России в Украине в прошлом году. Почти 4 млрд. – экспорт Украины к нам. Доля Украины в российском товарообороте ничтожна. Доля России в украинском – главная. Но ведь Россия – враг незалежности! А потому – долой! Долой все отношения! И пусть нам, украинцам, будет хуже. Зато политически правильно.

Ей-богу, прямо как в дешевой провинциальной постановке. Только вот до конца не понятно, какую пиесу играет украинская власть. То ли «Умри, несчастная!», то ли «так не доставайся ты никому, если не мне!». Впрочем, разница нет. Все равно в финале украинской экономике будет играть траурный марш Шопена. Первые ноты уже прозвучали. Теперь будет быстрее.