Методика развития Сесиль Лупан: поверь в свое дитя. Книги о раннем развитии. Сесиль Лупан " Поверь в свое дитя"

Убежденная сторонница раннего развития детей, Сесиль Лупан горячо увлеклась и восторженно приняла его основные принципы:

Самые лучшие преподаватели для малыша — его родители;

Обучение — это игра, которую следует прекращать раньше, чем ребенок устанет;

Не надо проверять своего ребенка;

Любознательность поддерживается быстротой и новизной.

В домановском Институте ускоренного развития Сесиль Лупан прослушала недельный курс лекций для родителей (некоторые лекции читал сам Доман!) и с воодушевлением принялась за обучение восьмимесячной дочери Гали по усвоенной методике.

Отход от методики Домана

Но не все проходило так гладко, как хотелось бы, и с первых дней Сесиль столкнулась с определенными трудностями. Галя недолго проявляла интерес к изготовленным по всем правилам карточкам с нарисованными точками: «Вдруг Галя начала отбрасывать карточки. Теперь это не безразличие первых занятий, она откровенно швыряет карточки в меня, и я вынуждена убрать их в шкаф. Такой неожиданный душ довольно сильно охладил мой пыл».

Доман передал Сесиль Лупан много нужных и важных идей о раннем развитии, но, к сожалению, не смог ответить на простой вопрос: «Что делать, если малышу «урок» покажется скучным?» В этой ситуации пришлось действовать на свой страх и риск, и мама приняла верное решение — найти подход к своему ребенку, пусть даже для этого придется отступить от выбранной методики.

Видя, что Галя, отвергнув математику, заинтересовалась разглядыванием картинок, Сесиль Лупан решила развивать дочь именно в этом направлении. Помимо детских книжек с иллюстрациями, Сесиль показывала полуторагодовалой Гале репродукции картин известных «взрослых» художников и водила на выставки. Если дочь обращала внимание на какую-то из картин, мама подробнее рассказывала об этой картине и о создавшем его художнике. Возникал живой непосредственный диалог, который не предполагался в системе Домана.

Секрет успешного обучения состоит в том, чтобы развить в ребенке интерес: «Ребенок — это не сосуд, который надо заполнить, а огонь, который надо зажечь». Доман предлагал начинать занятия, ориентируясь на определенный возраст (и чем раньше, тем лучше!), Сесиль Лупан – на возникновение интереса.

Для того чтобы развить интеллект, мало формального , попыток «выработать у ребенка определенные условные рефлексы на «культурные» раздражители» — необходимо развить стремление к самостоятельному познанию. Начав изучать с Галей историю, Сесиль Лупан поняла, что знание этого предмета не может ограничиваться заучиванием «фактов», как предлагал Доман. Более важно сформировать ощущение времени: что было сначала и что потом? кто жил в одно и то же время? кто подготовил это событие и что ему предшествовало? Ребенок должен усвоить, что мир не ограничен сегодняшним состоянием, что-то существовало задолго до того, как он появился на свет.

При изучении истории Сесиль Лупан отказалась от использования традиционных «карточек Домана»: историю, считала она, можно преподать и без визуального материала. Сначала были отобраны исторические события, с которыми предполагалось познакомить ребенка. Потом рассказ об этих событиях облекался в легкую и занимательную форму коротких рассказиков или детских считалок. «Считалки пользуются у детей такой любовью, что их можно применять для внедрения в сознание малыша практически любых понятий. В первое время младенец все равно ничего не смыслит, но считалка оказывается столь забавной, что ему хочется запомнить ее», — делится опытом Сесиль Лупан.

Занимаясь с Галей, Сесиль сделала для себя важное открытие: процесс познания мира начинается с развития речи и запоминания незнакомых слов. Например, увидев в книге незнакомое слово «трансцендентный» или «обструкция», человек сначала запоминает его «как есть», потом с помощью словаря пытается понять значение этой «абракадабры». Точно так же действует и ребенок. Услышав считалку «А, О, У, И, Э сидели на трубе…», малыш, еще не знакомый с буквами, воспринимает первую строчку как бессмыслицу. Но считалка так занимательна, что ребенку хочется ее запомнить. Потом его легче будет познакомить с алфавитом, т.к. он помнит, что эти буквы «живут» в его любимой считалке. Таким образом, считалки играют роль «трамплина» при обучении ребенка и развивают его стремление к самостоятельному познанию. И, естественно, с их помощью можно достаточно легко и быстро .

Поверь в свое дитя

И Гленн Доман обучили по своим тысячи детей. Сесиль Лупан – всего двоих. Но интуитивно ей доверяешь больше: этими двоими были ее собственные дочери. Родительский опыт Лупан обобщила в популярной книге «Поверь в свое дитя». Родители, ожидающие очередного «рецепта» воспитания, типа «занятий по Доману» или «обучения по Монтессори», будут разочарованы: книга Сесиль Лупан — скорее сборник практических рекомендаций и советов, чем методика в полном смысле этого слова. Сесиль Лупан не стремится навязать родителям какую-то определенную форму и принцип подачи материала. В ее понимании главное — не методика (к примеру, как научить чадо считать или ), а отношение родителя к своему малышу: «Тот, кто относится к своему ребенку с уважением, поощряет его малейшее усилие, радуется самым незначительным успехам, побуждает малыша задавать вопросы и с энтузиазмом отвечает на них, — такой человек уже сделал главное».

Cесиль Лупан

Дорогой русский читатель!

Предисловие к русскому изданию

Предисловие

Часть I. ЖИЗНЬ В СЕМЬЕ - САМОЕ УВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ИЗ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. МОИ ПЕРВЫЕ ШАГИ

Глава 2. НЕДЕЛЯ В ИНСТИТУТЕ УСКОРЕННОГО РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА (BBI)

Глава 3. Я ПРИМЕНЯЮ НА ПРАКТИКЕ МЕТОД BBI

Глава 4. МЕТОД ПОЭТАПНОГО ОБУЧЕНИЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Часть II Практическое руководство

Предисловие ко II части

Глава 1. Первый год жизни

ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ ОСОЗНАНИЕ

СТИМУЛИРОВАНИЕ ПЯТИ ЧУВСТВ

ДВИГАТЕЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ

ПОСЛЕДУЮЩИЕ ГОДЫ

Глава 2. Двигательная активность

Глава 3. Развитие речи и поэзия

СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС

ГРАММАТИКА

Глава 4. Чтение и письмо

СЛОВА И БУКВЫ

Глава 5. Иностранные языки

ЧЕЛОВЕК ИЗ БЛИЗКОГО ОКРУЖЕНИЯ РЕБЕНКА ГОВОРИТ НА ДРУГОМ ЯЗЫКЕ

ВЫ САМИ ОБУЧАЕТЕ РЕБЕНКА ИНОСТРАННОМУ ЯЗЫКУ

ВЫ ОЧЕНЬ МАЛО ЗНАКОМЫ С ИНОСТРАННЫМ ЯЗЫКОМ

Глава 6. Логика и счет

Глава 7. История

ИСТОРИЯ ФРАНЦИИ

Глава 8. География

Глава 9. История искусства и рисование

ИСТОРИЯ ИСКУССТВА

РИСОВАНИЕ

Глава 10. Музыка

ИГРА НА МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТАХ

ИСТОРИЯ МУЗЫКИ

Глава 11. Плавание

Глава 12. Верховая езда, или Как обучать детей спорту

Глава 13. Другие области знаний

ЗООЛОГИЯ

БОТАНИКА

АНАТОМИЯ

Глава 14. Расписание занятий

Приложение

Русский алфавит

Как мне маме объяснить…

Литература

Cесиль Лупан

Моим родителям и детям -

Тому, без кого не было бы этой книги, так как не было бы любви, поддержки и ребенка

Дорогой русский читатель!

Могла ли я предположить в 1982 г., когда впервые испытала радость от приобщения маленького ребенка к миру знаний, что мою книгу будет читать не только Франция, но и Россия. Россия, с которой связана судьба трех поколений женщин моей семьи! Россия, которая всегда оставалась для меня символом поэтичности и романтики! Теперь Россия проявляет интерес к моему небольшому эксперименту, единственная цель которого создать условия для раннего развития детей, «подставив им наши плечи». Я от всего сердца надеюсь, что те родители, которые смотрят на своего ребенка так же, как я, смогут найти в этой книге источник вдохновения.

Удачи вам!

Сесиль Лупан

Предисловие к русскому изданию

Проблемы ускоренного развития и обучения детей в раннем возрасте для нашего читателя не новы. Конечно же, у многих сейчас же мелькнет мысль: «Ну да, это же, как у Никитиных!». Что ж, они, пожалуй, правы. Б.П. и Л.А. Никитины известны как пионеры этого дела в России. Те, кто интересуется вопросами воспитания маленьких детей, знают их книги, а может быть, и сами бывали в их семье, что-то переняли для себя, с чем-то не согласились, что-то с негодованием отвергли…

А как относятся к раннему развитию детей в других странах, занимается ли кто-нибудь разработкой научных методов такого подхода к детям? Оказывается, занимается и очень серьезно. Тому пример - книга Сесили Лупан, человека, с головой ушедшего в проблемы воспитания и обучения детей.

Книга эта, безусловно, вызовет интерес, ведь у нас фактически, кроме тех же Никитиных и их немногих последователей, никто не писал о специфических условиях и возможностях развития детей в семье, а не в детских садах.

Основная мысль автора: дети требуют не внимания-опеки, а внимания-интереса, который им могут дать только их родители. Для малышей они самые лучшие педагоги. С.Лупан не слепо копирует методики американского ученого Глена Домана - руководителя Филадельфийского Института ускоренного развития ребенка, она творчески относится к его рекомендациям, старается добиться успеха там, где сначала ее постигла неудача. В то же время автор неуклонно следует его основным советам: нужно помнить, что дети больше всего любят учиться, «даже больше, чем есть конфеты»; но учение - это игра, которую нужно прекращать, прежде чем ребенок устанет от нее. Главное, чтобы ребенок был «недокормлен» и вставал из-за «стола знаний» с ощущением постоянного «голода», чтобы ему все время хотелось «еще».

В ребенке необходимо воспитывать уверенность в собственных силах. Именно поэтому в книге постоянно повторяются рекомендации - не форсировать события и заканчивать любой урок с малышом тем упражнением, тем элементом, которые ему хорошо удаются.

Книга С.Лупан построена на французском материале: реалиях французской истории, европейского искусства, французской литературы и языка. Поэтому при переводе возникла необходимость заменить некоторые приводимые автором примеры - так, вместо басен Лафонтена в русском издании рассматриваются басни И.А. Крылова; вместо стихотворений французских поэтов, которые, по мнению С.Лупан, должны помочь детям постичь смысл тех или иных «вечных» проблем (любовь, смерть и т. д.), в ряде случаев используются другие, более понятные ребенку, с нашей точки зрения, поэтические строки. Грамматические формы французского языка, на которые опирается автор при объяснении малышу основ морфологии и синтаксиса, заменены соответствующими формами русского языка. Тексты считалок и песенок также претерпели изменения.

Кроме того, материалы по истории и географии Франции, а также по истории живописи приводятся в сокращенном виде в качестве примера, следуя которому русский читатель может строить свои занятия.

Иногда при чтении книги может показаться, что автор часто повторяется, иногда даже противоречит сам себе или уж слишком подробно рассматривает некоторые, по нашему мнению, элементарные проблемы, мудрствует лукаво: вряд ли нужны специальные занятия, чтобы малыш понял, где у него ручка, где ножка, кто идет навстречу - кошка или собака… Но все это мелочи. Любой читатель, подготовленный или начинающий, найдет в этой книге массу интересного и на основе ее рекомендаций сможет сам составить программу развития своего ребенка.

Предисловие

Я впервые увидела Сесиль Браи-Лупан на радио Франс-Интер, куда мы с Жаком Праделем пригласили ее для участия в программе, посвященной проблемам воспитания детей.

Нашей темой была ранняя склонность ребенка к чтению. Сесиль Браи-Лупан относится к тем редким людям, которые сразу же почувствовали разницу между развитием врожденной «склонности» малыша к игре со словами и «обучением» его чтению. Обратите внимание, что я пишу развитие «склонности», а не раннее «обучение» чтению. Слово «обучение» несет в себе идею труда, что несовместимо с маленьким ребенком, и вызывает как в Европе, так и за океаном вопль негодования с требованием «оставить малюткам их детство». Проблема состоит в том, что сегодня мы, стремясь не перегружать младенцев школьными знаниями, впадаем в другую крайность, не удовлетворяя их раннюю любознательность.

Из-за этого маленькие дети очень скучают.

В нашем обществе больше всего скучают «todler», как их называют американцы, то есть малыши в возрасте от полутора до трех лет.

Сверхпрочные, сверхсложные, суперстимулирующие разноцветные пластмассовые игрушки не вызывают у них интереса. Впрочем, будем справедливы:

эти игрушки развлекают их ровно три минуты. Коробка, в которую они упакованы, - четыре. Кастрюли в кухонном шкафу забавляют их более продолжительное время.

Но есть вещи, которые действительно живо интересуют малышей: они прекрасно умеют менять изображение на маленьком экране с помощью пульта дистанционного управления и не устают повторять «Алло» в трубку вашего телефона, нажимая на кнопки аппарата. Ни шлепки по рукам, ни роскошный телефон в виде розового Микки, подаренный в надежде, что он заменит настоящий, ничего не дают, и вас постоянно мучает забота, как обрести хотя бы две минуты спокойствия, не отказываясь от сложных, с таким трудом приобретенных приборов.

Единственное средство ненадолго успокоить ребенка - посмотреть с ним последний выпуск «Бабар», объясняя при этом каждую картинку, или же включить его любимую передачу «Цифры и буквы».

Очень многие маленькие дети обожают играть с написанными и произносимыми словами и, не подозревая об этом, приобретают зачаточное умение читать, к сожалению, так и не получающее развития, потому что никто не помогает им в их открытии. Что же можно требовать от ребенка, который вынужден все узнавать самостоятельно!? Выхватывая на экране то, что предназначено для взрослых, он подбирает по крохам все, что может…

Таков удел любознательности многих детей, которые умеют прочесть на банке слова «Кока-Кола» задолго до того, как учительница обучит их читать очень скучные тексты. Впрочем, весьма вероятно, что по достижении рокового срока обязательного обучения - шести лет - они утратят свой энтузиазм. Ведь жажда открытий, присущая детскому мозгу в определенное вр...

Моим родителям и детям -
Тому, без кого не было бы этой книги, так как не было бы любви, поддержки и ребенка
Перевод с французского Е. И. Дюшен, Н. Л. Суслович, З. Б. Ческис
Дорогой русский читатель!
Могла ли я предположить в 1982 г., когда впервые испытала радость от приобщения маленького ребенка к миру знаний , что мою книгу будет читать не только Франция, но и
Россия. Россия, с которой связана судьба трех поколений женщин моей семьи! Россия, которая всегда оставалась для меня символом поэтичности и романтики! Теперь Россия проявляет интерес к моему небольшому эксперименту, единственная цель которого создать условия для раннего развития детей, «подставив им наши плечи». Я от всего сердца надеюсь, что те родители, которые смотрят на своего ребенка так же, как я, смогут найти в этой книге источник вдохновения.
Удачи вам!
Сесиль Лупан

Предисловие к русскому изданию
Проблемы ускоренного развития и обучения детей в раннем возрасте для нашего читателя не новы. Конечно же, у многих сейчас же мелькнет мысль: «Ну да, это же, как у
Никитиных!». Что ж, они, пожалуй, правы. Б.П. и Л.А. Никитины известны как пионеры этого дела в России. Те, кто интересуется вопросами воспитания маленьких детей, знают их книги, а может быть, и сами бывали в их семье, что-то переняли для себя, с чем-то не согласились, что-то с негодованием отвергли...
А как относятся к раннему развитию детей в других странах, занимается ли кто-нибудь разработкой научных методов такого подхода к детям? Оказывается, занимается и очень серьезно. Тому пример - книга Сесили Лупан, человека, с головой ушедшего в проблемы воспитания и обучения детей.
Книга эта, безусловно, вызовет интерес, ведь у нас фактически, кроме тех же
Никитиных и их немногих последователей, никто не писал о специфических условиях и возможностях развития детей в семье, а не в детских садах.
Основная мысль автора: дети требуют не внимания-опеки, а внимания-интереса, который им могут дать только их родители. Для малышей они самые лучшие педагоги.
С.Лупан не слепо копирует методики американского ученого Глена Домана - руководителя
Филадельфийского Института ускоренного развития ребенка, она творчески относится к его рекомендациям, старается добиться успеха там, где сначала ее постигла неудача. В то же время автор неуклонно следует его основным советам: нужно помнить, что дети больше всего любят учиться, «даже больше, чем есть конфеты»; но учение -это игра, которую нужно прекращать, прежде чем ребенок устанет от нее. Главное, чтобы ребенок был
«недокормлен» и вставал из-за «стола знаний» с ощущением постоянного «голода», чтобы ему все время хотелось «еще».
В ребенке необходимо воспитывать уверенность в собственных силах. Именно поэтому в книге постоянно повторяются рекомендации - не форсировать события и заканчивать любой урок с малышом тем упражнением, тем элементом, которые ему хорошо удаются.
Книга С.Лупан построена на французском материале: реалиях французской истории, европейского искусства, французской литературы и языка. Поэтому при переводе возникла необходимость заменить некоторые приводимые автором примеры - так, вместо басен
Лафонтена в русском издании рассматриваются басни И. А. Крылова; вместо стихотворений французских поэтов, которые, по мнению С.Лупан, должны помочь детям постичь смысл тех или иных «вечных» проблем (любовь, смерть и т. д.), в ряде случаев используются другие, более понятные ребенку, с нашей точки зрения, поэтические строки. Грамматические формы французского языка, на которые опирается автор при объяснении малышу основ морфологии и синтаксиса, заменены соответствующими формами русского языка. Тексты считалок и песенок также претерпели изменения.
Кроме того, материалы по истории и географии Франции, а также по истории живописи приводятся в сокращенном виде в качестве примера, следуя которому русский читатель может строить свои занятия.
Иногда при чтении книги может показаться, что автор часто повторяется, иногда даже противоречит сам себе или уж слишком подробно рассматривает некоторые, по нашему мнению, элементарные проблемы, мудрствует лукаво: вряд ли нужны специальные занятия, чтобы малыш понял , где у него ручка, где ножка, кто идет навстречу - кошка или собака...
Но все это мелочи. Любой читатель, подготовленный или начинающий, найдет в этой книге массу интересного и на основе ее рекомендаций сможет сам составить программу развития своего ребенка.

Предисловие
Я впервые увидела Сесиль Браи-Лупан на радио Франс-Интер, куда мы с Жаком
Праделем пригласили ее для участия в программе, посвященной проблемам воспитания детей.
Нашей темой была ранняя склонность ребенка к чтению. Сесиль Браи-Лупан относится к тем редким людям, которые сразу же почувствовали разницу между развитием врожденной "склонности" малыша к игре со словами и "обучением" его чтению. Обратите внимание, что я пишу развитие "склонности", а не раннее "обучение" чтению. Слово "обучение" несет в себе идею труда, что несовместимо с маленьким ребенком, и вызывает как в Европе, так и за океаном вопль негодования с требованием "оставить малюткам их детство". Проблема состоит в том, что сегодня мы, стремясь не перегружать младенцев школьными знаниями, впадаем в другую крайность, не удовлетворяя их раннюю любознательность.
Из-за этого маленькие дети очень скучают.
В нашем обществе больше всего скучают "todler", как их называют американцы, то есть малыши в возрасте от полутора до трех лет.
Сверхпрочные, сверхсложные, суперстимулирующие разноцветные пластмассовые игрушки не вызывают у них интереса. Впрочем, будем справедливы: эти игрушки развлекают их ровно три минуты. Коробка, в которую они упакованы, - четыре. Кастрюли в кухонном шкафу забавляют их более продолжительное время.
Но есть вещи, которые действительно живо интересуют малышей: они прекрасно умеют менять изображение на маленьком экране с помощью пульта дистанционного управления и не устают повторять "Алло" в трубку вашего телефона, нажимая на кнопки аппарата. Ни шлепки по рукам, ни роскошный телефон в виде розового Микки, подаренный в надежде, что он заменит настоящий, ничего не дают, и вас постоянно мучает забота, как обрести хотя бы две минуты спокойствия, не отказываясь от сложных, с таким трудом приобретенных приборов.
Единственное средство ненадолго успокоить ребенка - посмотреть с ним последний выпуск "Бабар"1, объясняя при этом каждую картинку, или же включить его любимую передачу «Цифры и буквы».
Очень многие маленькие дети обожают играть с написанными и произносимыми словами и, не подозревая об этом, приобретают зачаточное умение читать, к сожалению, так и не получающее развития, потому что никто не помогает им в их открытии. Что же можно требовать от ребенка, который вынужден все узнавать самостоятельно!? Выхватывая на экране то, что предназначено для взрослых, он подбирает по крохам все, что может...
Таков удел любознательности многих детей, которые умеют прочесть на банке слова
«Кока-Кола» задолго до того, как учительница обучит их читать очень скучные тексты.
Впрочем, весьма вероятно, что по достижении рокового срока обязательного обучения - шести лет - они утратят свой энтузиазм. Ведь жажда открытий, присущая детскому мозгу в определенное время, совпадает с легкостью усвоения, которая затем исчезает. Вот поэтому- то необходимо удовлетворять любознательность малыша в тот момент, когда она у него проявляется.
Именно эту задачу выполняет увлеченная мать Сесиль Браи-Лупан, воспитывая двух своих маленьких дочек. Мы познакомились с ними, когда им было - одной два, а другой три года. Забавляясь, они узнавали картины Ренуара и распевали про историю королей
1

Франции. Вы правильно прочли, именно:
"забавляясь"!
Эта великодушная молодая женщина не побоялась обобщить в книге свой личный опыт , стремясь передать его другим родителям. Она прекрасно преуспела в этом, и многие из вас смогут раскрыть перед своими малышами обширный мир общения во всем его многообразии.
Я уверена, что преподаватели также не останутся равнодушными к этой книге, так как они уже начинают пересматривать слишком узкие возрастные границы, установленные чрезвычайно давно для перехода к подготовительному обучению.
Эдвиж Антье
Ребенок - это не сосуд, который надо заполнить, а огонь, который надо зажечь
МУДРЕЦ
Мама, ты меня любишь, как свое сердце, а я люблю тебя, как праздник
ГАЛЯ (4 года)
Часть I. ЖИЗНЬ В СЕМЬЕ - САМОЕ УВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ИЗ
ПРИКЛЮЧЕНИЙ
ВВЕДЕНИЕ
Июль 1969 года. В маленьком домике, затерявшемся в Арденнских лесах, мои отец и дядя пытаются подключить допотопную батарейку к переносному телевизору. С высоты своих четырнадцати лет я издали наблюдаю за этой возней и отдаюсь во власть бурных подростковых "душевных переживаний". Моя мама находится в Ленинграде, где она изучает русский язык (забавное предзнаменование моего будущего замужества), поэтому мой младший брат и я поручены заботам отца.
Сегодня ночью человек ступит на Луну. Первые шаги будут сделаны около трех часов ночи.
Отец и дядя собираются бодрствовать. Вечером, часов в одиннадцать, усталая, я отправляюсь спать. Просыпаюсь на другой день в странном состоянии. Увидев все еще очень возбужденного отца, я спрашиваю его:
- Но почему ты меня не разбудил?
- Ты же меня об этом не просила!
В самом деле! Так я пропустила событие века, великое "международное причастие".
Мой отец был далеко не безразличен к воспитанию своих детей, более того, он очень хотел, чтобы они разделяли его страстную любовь к культуре. Ребенком он глубоко страдал от того, что ему не разрешали пользоваться домашней библиотекой и, как хороший отец, не мог допустить, чтобы его дети испытывали подобные лишения. Поэтому в нашем распоряжении всегда было множество книг и пластинок, а также его огромная эрудиция. Он охотно отвечал на наши вопросы, честно высказывал свое мнение по любому предмету, но всегда предоставлял нам самим право выбора.
Впоследствии я никогда не жалела, что он не разбудил меня в ту ночь. Хотя я пропустила уникальное событие, я получила нечто большее - урок, который мне преподнес отец, я усвоила на всю жизнь: если ребенок не настроен соответствующим образом, он может пропустить что-то знаменательное, не заметив этого. Недостаточно, чтобы малыш знал о нем, часто бывает необходимо заразить его своим энтузиазмом.

За несколько лет до описываемых событий я оказалась последней в классе по успеваемости (первый год обучения в лицее), так как в результате дислексии2испытывала затруднения при чтении. Это был тревожный сигнал. Мама сразу взяла быка за рога.
Психологические тесты, оценка упущенного, назначение лечения. В результате между нею и мной возникла и существовала в течение шести месяцев такая близость, которую мало кому из детей посчастливилось испытать.
Каждую неделю мы ходили к психологу, который под неусыпным взглядом моей мамы давал мне новые упражнения, проверял старые и вырабатывал нашу программу на неделю.
Эти упражнения вызывали у меня большой интерес. На листках бумаги были изображены разноцветные клетки, соответствовавшие разной роли слов в предложении и различным формам их образования. На одном листке написаны слова, являющиеся подлежащими и сказуемыми, на другом - различными дополнениями, на третьем - существительные в определенном роде и числе и т.д. Листков становится все больше, и мы каждый день их перебираем, отыскивая нужный. Я произношу фразы и при каждом слове стучу рукой по соответствующей клетке. Так у меня на глазах грамматика разлагается на осязаемые элементы. Это легко и весело! Даже ежедневный диктант является не нагрузкой, а испытательным полигоном для моих новых знаний.
Благодаря этому я не только смогла легко продолжать свою учебу , но и, главное, увидела совсем новый способ приобретения знаний: индивидуальный и структурный. Этот разумный подход, который мне совершенно необходим сегодня, чтобы построить мои "уроки" по истории, географии и прочим предметам для двух-трехлетних малышей, я обрела в очень большой степени благодаря такой методике изучения французской грамматики (чем занималась вместе с мамой почти двадцать лет назад).
Но дело не только в этом. Один час в день мама полностью посвящала мне. Я чувствовала ее своей единомышленницей. Я видела, что Она отмечает мой малейший успех и радуется ему. Безусловно, когда я снова включилась в нормальный школьный ритм, мне очень недоставало такой сопричастности, но я смогла сохранить веру, что значу для мамы очень много. Это полностью изменило наши отношения. Дети весьма часто нуждаются в доказательствах любви своих родителей, даже если эта любовь очевидна.
До двадцати трех лет вопросы материнства меня не занимали. Я сделала блестящую карьеру. И вовсе не от безделья вдруг изменила свои взгляды. Просто я осознала, что мне необходимо иметь детей.
Задолго до того, как познакомилась с будущим отцом своих детей, я окончательно выбрала свою судьбу. Мне казалось прекрасным носить ребенка под сердцем, дать ему жизнь, вскормить, ухаживать за ним, но этого было недостаточно.
Если я могу дать человеку жизнь, почему самая большая радость приобщения моего ребенка к миру знаний должна достаться другим (которые, безусловно, гораздо меньше, чем я, ее почувствуют).
Честно говоря, я почти ничего не знала о способностях и потенциальных возможностях маленького ребенка. Однако в двух вещах я была абсолютно уверена: увлеченный педагог может сделать интересным самый скучный предмет; и есть знания, которые мы приобретаем гораздо позднее, чем следует. Самый яркий пример - иностранные языки. Как получилось, что вплоть до настоящего времени серьезные занятия начинаются лишь в десять-двенадцать лет? Ведь мы знаем людей, владеющих двумя, тремя и более языками и говорящих на них свободно потому, что выучили второй и следующие языки в раннем детстве. Вспомните, каких усилий стоит вам заставить себя думать на другом языке и отвечать преподавателю, зачастую с ужасным акцентом. Так было и со мной. А если с вами не так, то вы, безусловно, являетесь исключением.
Я прекрасно помню, как была потрясена, когда осознала, что проблема слишком позднего обучения иностранным языкам общеизвестна. И, однако, никто до сих пор не
2

поставил этот вопрос достаточно серьезно перед Министерством образования! С тех пор причин для потрясений значительно прибавилось, и я перестала удивляться.
Увлеченная этими идеями, я в то же время еще не понимала, как следует вести себя с совсем маленьким ребенком. Я знала, что с ним не нужно слишком сюсюкать, что необходимо окружить его любовью, а в остальном, кстати, самом главном, совершенно не разбиралась. Я считала, что надо дождаться, когда ему исполнится шесть лет, он пойдет в школу, а я буду дополнять школьное обучение.
Я представляла себе, как буду читать с ним книжки, чтобы привить любовь к чтению, пересказывать древние мифы и особенно Библию (обучение основам культуры нельзя полностью доверить школе). То же касается искусства и музыки. Относительно музыки я знала, что нужно сделать так, чтобы у малыша не возникло отвращения, которое часто связано с обычной системой обучения игре на инструментах.
Вот такие мысли владели мной, когда я встретила будущего отца моих детей, Виктора.
За три года, предшествовавших рождению нашей старшей дочери, я много думала об этих проблемах и старалась развивать интуицию. В этом мне очень помогла моя свекровь.
Прекрасная рассказчица, она буквально окунула меня в детство Виктора , его брата и сестры.
В течение восьми лет эта женщина упорно боролась с бесплодием и с большим трудом родила своего первого ребенка. Поэтому у нее было достаточно времени, чтобы произвести собственную переоценку ценностей. Так, несмотря на тяжелые условия жизни в Советском
Союзе (восьмичасовой рабочий день, бесконечные очереди за продуктами, примитивные электробытовые приборы), мать моего мужа решила, что должна дать своим детям более широкое образование, чем это было принято.
Так как сама она была русская, а муж - румын, и каждый из них говорил на обоих языках, то в доме постоянно звучала двуязычная речь.
Дети очень быстро привыкли обращаться к матери по-русски, а к отцу - по-румынски.
В Советском Союзе существуют учебные заведения, где сверх обычной программы дети получают более глубокие знания либо по иностранному языку, либо по музыке, математике или по другим предметам. Моя свекровь определила своих троих детей во французскую спецшколу, где, начиная со второго класса, осуществлялось интенсивное обучение французскому языку. Таким образом, став взрослыми, они в совершенстве владели тремя языками.
Кроме того, с пяти лет она обучала их музыке. Здесь не все шло гладко. Однако результаты весьма обнадеживают. Виктор занимался по обычной программе с 5 до 12 лет.
Затем ему это надоело, и он прекратил учиться игре на фортепиано. Он стал изучать гармонию самостоятельно и вместе с друзьями начал выступать в ансамбле. Теперь он знает музыку гораздо шире, может импровизировать, играет на нескольких инструментах и легко аккомпанирует. Это образованный дилетант. Кроме того, читать он научился в пять лет, что в школе ему нисколько не мешало, даже наоборот!
В этом воспитании меня поражало и воодушевляло то, что я видела его результаты: юноши, во всем похожие на сверстников, но в их колчанах было больше стрел. Их это нисколько не травмировало (в противоположность взглядам некоторых обывателей), но и не сделало более счастливым, так как знания и способность быть счастливым - вещи не взаимосвязанные.
Очень полезно наблюдать за взрослыми, получившими стандартное воспитание.
Сколько раз меня предостерегали против спецобразования, приводя в пример несчастных детей. Обычно, немного поискав, почти в каждом таком случае я обнаруживала, что в семье был разлад, очевидно, и сказавшийся на нервной системе ребенка гораздо сильнее, чем его раннее развитие. Эти люди, полные благих намерений, уверенные, что их опасения справедливы, обычно совершенно не восприимчивы ни к чему новому: "Меня воспитали так, и я чувствую себя прекрасно, почему же это должно быть недостаточно хорошо для моих детей?". И чтобы освободить себя от всякой ответственности, они отгораживаются понятием "нормы". Это напоминает мне разговор с директором начальной школы, очень симпатичной

женщиной, которая прекрасно руководила своим учреждением. Мы обсуждали возможность поступления ребенка в подготовительный класс в более раннем возрасте, чем это принято.
Знаете, - очень серьезно говорила она, - ведь взрослый берет на себя слишком большую
ответственность, решая поместить ребенка в группу детей более старшего возраста.
Безусловно, - отвечала я, - но ведь ответственность будет ничуть не меньше, если я
решу этого не делать.
Ну нет, - сказала она, вдруг став очень строгой, - ведь это общепринято!
И, однако, несмотря на эти первые выводы, когда к концу 1981 года я забеременела, то совершенно не представляла себе, во что выльется воспитание моих детей. К тому, что можно назвать "раннее всестороннее обучение", вел долгий путь: я очень много читала и, кроме того, встретила необыкновенного человека - Глена Домана, основателя Better Baby
Institute3, о чем я расскажу далее. Это был тернистый путь, где мне довелось испытать минуты неописуемой радости и тяжелых поражений. Страстный интерес к волнующему предмету заставил меня проделать большую работу, результатом которой, мне кажется, захотели бы воспользоваться многие родители.
Приняв вначале методику, разработанную BBI, я впоследствии далеко от нее отошла, сохранив, однако, основные принципы, которые считаю единственно верными. Они, безусловно, восходят к далеким временам, так как всегда находились родители, которые понимали, что за обезоруживающей и трогательной неловкостью самых маленьких детей скрывается интеллект со всей его мощью и жадной любознательностью. Эти принципы очень просты: самые лучшие преподаватели для малыша - его родители; обучение - это игра, которую следует прекращать раньше, чем ребенок устанет; не надо проверять своего ребенка; любознательность поддерживается быстротой и новизной.
Исходя из этих четырех принципов, я постепенно разработала систему упражнений с учетом реальностей семейной жизни. Я использовала методики, собранные из различных книг, а также мою театральную подготовку, которая очень помогла для проведения придумываемых мною игр.
Моя книга - рассказ о жизни одной семьи, которая осуществила эксперимент раннего обучения; кроме того, это руководство с упражнениями, основанными на французской культуре (с учетом условий современной жизни). Ведь ни для кого не секрет, что взгляды родителей в педагогической литературе никогда не учитываются. Практически всегда в книгах о воспитании ребенка содержатся более или менее упрощенные отчеты о научных исследованиях. Обращение же к родителям в такого рода изданиях обычно осуществляется в виде теоретических и обобщенных рассуждений.
Мне посчастливилось встретить женщину, воспитавшую шестерых детей, которыми она очень много занималась. Она была так любезна, что дала мне дневник, который вела в течение нескольких лет. Не будучи слишком откровенным, этот дневник отражал суть стимулирующего воспитания. Здесь запечатлелись пробуждение сознания у малыша, его смешные словечки, развитие различных черт характера, забавные эпизоды. Однако, с моей точки зрения, в нем не хватало личности матери. Не приводились упражнения, не говорилось о трудностях и поиске.
Тогда-то я и решила написать книгу. Уже давно, точнее, с тех пор, как я встретила
Франсуазу Дольто, эта идея носилась в воздухе. Она сразу же заявила, что мне следует обо всем рассказать: написать о матери, которая не испытывает "стахановских колик", не мечтает создавать гениев, но стремится наилучшим образом удовлетворить любознательность своих
3

Другая мать из Ле-Файэт пишет: "Браво! Вы смогли организовать передачу на радио и вызвать дискуссию на тему, которая до последнего времени была слишком закрыта. Если вы собираетесь идти дальше, я последую за вами. Предстоит еще столько сделать для воспитания детей и... родителей".
Один отец из Шату написал: "Ваши идеи и методы заставляют меня много думать...
Спасибо вам... Вот почему я хотел бы знать об этом побольше... слушать вас, читать ваши статьи".
Письмо матери из Парижа: "Мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали подробнее о вашем личном опыте, в частности, о времени, когда ваши дочери были младше".
Все эти письма, а также множество других, которые я не могу здесь привести из-за отсутствия места, нашли свое обобщение в глубоко тронувшем меня письме, которое я получила из Мо: "Я горячо благодарю вас за взволновавшую меня передачу и за искренность, с которой вы делитесь своим опытом. Мне очень понравилась ваша мудрая любовь к дочкам. Думаю, что этой любви, которая существует помимо инстинктивной, присущей каждой матери, можно научиться. Прошу вас, научите меня!". Как можно отказать в такой просьбе? Но ведь у меня нет ни педагогического, ни психологического образования.
Я не могу и не хочу претендовать на формирование идей. Я не представляю никакой школы, оставляя профессионалам заботы об углубленных исследованиях. Моя книга - не научная работа, а рассказ о жизни.
Очень многие из нас таят в себе огромную энергию, созидательные силы и запас терпения, которые могут сдвинуть горы, если с одним из наших детей случится беда. Почему же не попытаться использовать эти сокровища для наших "нормальных" детей?

Эмма Карстэйрс наконец сумела отомстить за гибель родителей. Она думала, что после этого ей станет легче, но ее надежды не сбылись. Ее жизнь усложняется еще и тем, что ей приходится разрываться между своими чувствами к своему парабатаю Джулиану и стремлением защитить его от страшных последствий, которыми грозит любовная связь между парабатаями.

Хрупкое перемирие между Сумеречными охотниками и обитателями Нижнего мира вот-вот нарушится. Король Неблагого Двора не собирается больше подчиняться требованиям Сумеречных Охотников. Эмма, Джулиан и Марк ищут способ защитить все, что им дорого. Пока это еще можно сделать…

Кассандра Клэр
Темные искусства
Книга II
Лорд Теней

Посвящается Джиму Хиллу

Часть первая
Страна грез

СТРАНА ГРЕЗ

Тайною дорогой трудной,
Мучим адом беспробудно,
Где двойник мой, Эйдолон,
Занял Ночи черный трон -
В эти земли, что едва ли
Сумрак бездны покидали,
Я явился – в дикий сон
Без границ и без времен.

Бездонные долы, моря бесконечные,
Пещеры, расселины, чащи предвечные:
От смертного взора укрытое чудо
Росой, чья завеса простерлась повсюду.
И горы глядятся в безбрежные воды,
Чью суша вовек не стесняла свободу,
Чьи волны упорно главы воздымают
Туда, где огонь небеса опаляет.
Бескрайних озер, где и дна не сыскать,
Так одинока и мертвенна гладь,
Так безмятежна и так холодна -
Лилии снежной белее она.

Там, в краю озер бескрайних,
Одиноких вод печальных,
Мертвенных и безмятежных,
Как бутоны лилий снежных,
Где приречные утесы
Шепчут вечно, безголосо,
В серой чаще, в топи сонной,
Царстве жабы и тритона,
Под скалою – там, где омут
Для чудовища стал домом -
И везде, где скорбь и страх
Окружают мрачный прах -

Там увидит странник праздный
Память в саванах ужасных,
Тени, что с печальным стоном
Проплывают обреченно -
Призраки родных и милых,
Взятых Небом и могилой.

Чьим утратам несть числа -
Там ему не ведать зла!
Дух, что тенью осенен -
Там найдет блаженство он!
Но скиталец, выйдя в путь,
Не посмеет заглянуть
Недостойным плотским оком
Под покров, хранимый роком.
Так велел Владыка здешний,
Смежив веки смертных грешных;
Лишь сквозь темное стекло
К скорбным знанье снизошло.

И дорогой тайной, трудной,
Мучим адом беспробудно,
Из земель, где Эйдолон
Занял Ночи черный трон -
Под свой кров я возвратился,
С бездной сумрачной простился.

Эдгар Аллан По

1
Мертвенна гладь

Кит только недавно выяснил, что такое цеп, а теперь целая связка цепов болталась у него над головой, сверкающая, острая и смертельно опасная.

Никогда прежде он не видел ничего, хотя бы отдаленно похожего на оружейную в Институте Лос-Анджелеса. Стены и полы были облицованы серебристо-белым гранитом, а по всему залу через равные промежутки возвышались гранитные островки, придавая всему помещению сходство с выставкой оружия и доспехов. Тут были шесты и булавы; хитроумно устроенные трости, ожерелья, ботинки и пуховики, в которых скрывались узкие и плоские, метательные и колющие клинки; сюрикены, сплошь покрытые жуткими шипами, и арбалеты всех видов и размеров.

Гранитные островки были завалены сияющими орудиями, выточенными из адаманта: похожего на горный хрусталь материала, который Сумеречные охотники добывали в шахтах, и который они одни умели превращать в мечи, кинжалы и стила. Но Кита гораздо больше заинтересовала полка с кинжалами.

Не то чтобы Кит питал особое желание научиться драться на кинжалах – ничего такого, что выходило бы за рамки обычного подросткового интереса к боевому оружию, да и то, тогда бы он скорее выбрал автомат или огнемет. Но кинжалы сами по себе были произведениями искусства, с золотыми рукоятями, инкрустированными драгоценными камнями – голубыми сапфирами, рубиновыми кабошонами, свивавшимися в сверкающий узор платиновыми шипами, выложенными черными алмазами.

Кит мог навскидку назвать как минимум троих на Сумеречном базаре, кто отвалил бы за эти кинжалы хорошие деньги, не задавая лишних вопросов.

Может, и четверых.

Кит сбросил джинсовую куртку. Он понятия не имел, кому из Блэкторнов она раньше принадлежала, просто на следующее утро после того, как он попал в Институт, он обнаружил в ногах кровати стопку свежевыстиранной одежды – и натянул куртку. Он вдруг увидел себя в зеркале в дальнем конце зала: неровно подстриженные светлые волосы, синяки постепенно сходят с бледной кожи. Кит расстегнул внутренний карман куртки и принялся запихивать туда кинжалы в ножнах, выбирая те, у которых были самые затейливые рукоятки.

Дверь оружейной распахнулась. Кит уронил кинжал, который держал в руках, обратно на полку и поспешно обернулся. Он-то думал, что выскользнул из спальни незамеченным – но если Кит что и понял за недолгое время своего пребывания в Институте, так это то, что Джулиан Блэкторн замечал абсолютно все, а братья и сестры от него не слишком отставали.

Но в дверях стоял не Джулиан. Это оказался молодой человек, которого Кит никогда прежде не видел, хоть что-то в нем и казалось знакомым. Незнакомец был высоким, с волнистыми светлыми волосами, и сложен как Сумеречный охотник – широкие плечи, мускулистые руки. Из-под ворота и манжет рубашки выглядывают черные линии защитных рун.

Глаза у него были редкого цвета – темно-золотые, а на пальце, как и у многих Сумеречных охотников, Кит увидел тяжелый серебряный перстень.

Молодой человек поднял бровь и уставился на Кита.

– Любитель оружия, да? – спросил он.

– Оно тут неплохое. – Кит чуть попятился к одному из столов, надеясь, что кинжалы во внутреннем кармане не забренчат.

Гость прошагал к полке, которую обчищал Кит, и поднял упавший кинжал.

– Хороший ты выбрал, – сказал он. – Заметил клеймо на рукояти?

Кит не заметил.

– Его выковал один из потомков Велунда Кузнеца, создателя Дюрендаля и Кортаны. – Незнакомец покрутил кинжал в пальцах, прежде чем вернуть обратно на полку. – С Кортаной, конечно, и близко не сравнится, но кинжалы вроде этого всегда возвращаются в руку после того, как их метнешь. Удобно.

Кит прочистил горло.

– Наверное, дорого стоит, – сказал он.

– Не думаю, что Блэкторны ищут покупателей, – сухо заметил незнакомец. – Кстати, я Джейс. Джейс Эрондейл.

Он сделал паузу, словно ожидая ответной реакции, но Кит не собирался ему помогать. Фамилия "Эрондейл" была ему знакома, да еще как. Казалось, за последние две недели никто ему других слов вообще не говорил. Но это не значило, что Кит был намерен позволить незнакомцу – Джейсу – получить удовлетворение, которого тот явно искал.

Но, похоже, молчание Кита не произвело на Джейса никакого впечатления.

– А ты – Кристофер Эрондейл.

– Откуда ты знаешь? – сухо и без энтузиазма отозвался Кит. Фамилию Эрондейл он ненавидел. Ненавидел само слово.

Эмма. Эмма Карстерс спасла Киту жизнь. Хотя с тех пор они не очень много разговаривали. После смерти Малкольма Фейда, верховного колдуна Лос-Анджелеса, все полетело вверх тормашками. Никто не считал Кита важной персоной, и к тому же, ему казалось, что для Эммы он всего лишь ребенок.

– Отлично. Я Кит Эрондейл. Люди постоянно мне об этом говорят, но для меня это ничего не значит. – Кит стиснул зубы. – Я Грач. Кит Грач.

– Я знаю, что тебе сказал твой отец. Но ты Эрондейл. И это что-то да значит.

– Что? Что это значит? – требовательно спросил Кит.

Джейс прислонился к стене оружейной – как раз под витриной с тяжелыми клейморами. Кит понадеялся, что какой-нибудь из них сорвется ему на голову.

Все хочу рассказать о книгах, которые в деткином раннем детстве на меня особенно повлияли или помогли.

В те времена вдруг стала страшно популярной идея о раннем развитии под общим лозунгом " После трех уже поздно". Появилась масса гуру и их последователей, младенцев учили читать, опознавать предметы искусства, плавать и играть на скрипке.

Я купила книгу Сесиль Лупан " Поверь в свое дитя" , когда детке было год или полтора. Француженка Лупан решила, что будет развивать своих детей с колыбели. Со старшей она слегка опоздала - та уже родилась:) Ей было месяцев восемь, и Сесиль была беременна второй дочерью, когда она начала ездить на всякие семинары по раннему развитию. В первой половине книги она подробно описывает эти семинары.

Ездила она, кстати, к Глену Доману в "Институт реализации человеческих возможностей". Этот американец занимался проблемами детей с повреждениями мозга и их реабилитацией (именно к нему постоянно ездила та самая мама в жж, у которой ребенок не мог смотреть в одну точку или держать голову, а она утверждала, что он в три года пишет стихи в духе - и мы мчались на авто про Провансу и бордо било нам в голову и танго звучало . Я тогда изумилась страшно и мы долго это обсуждали тут, выяснилось, что все тексты набирает мама, якобы зная, куда именно неконтролирующий движения ребенок хочет протянуть палец на клавиатуре.

Мое впечатление - что на почве постоянного расстройства от болезни и умственного несовершенства ребенка у мамы поехала крыша, и она начала жить в мире вымысла и фантазии, сочиняя за неспособного ребенка ее бурную духовную жизнь. В том числе она рассказывала, что этот полумладенец читает взглядом целую страницу за какое-то очень короткое время. Я сосчитала - у меня вышло что-то такое - том "Войны и Мира" за 23 минуты.

К Доману отношение в медицинских кругах неоднозначное. Многие открыто считают его (сейчас) шарлатаном, наживающимся на отчаянии родителей с детьми с тяжелыми мозговыми дисфункциями, безжалостным тираном, который заставляет их проделывать сотни изнурительных упражнений в день - или сами виноваты, что у вас нет успеха. Я видела видео этих упражнений - напоминает пытки, честно говоря.)

В книге Лупан же Доман занимается интенсивным развитием младенцев - начинать нужно месяцев в шесть и вминать в ребенка историю, географию, математику, чтение, литературу, изобразительное искусство и все такое прочее. Сесиль подробно рассказывает, какие лекции ей читали в Институте ускоренного развития ребенка и каких детей демонстрировали - они читали с листа, называли имена королей и президентов, учили сразу несколько языков и выбирали карточки со словами типа "планктон" и "гермафродит" по описанию понятий. Первая часть книги посвящена описанию этих методик, плюс там и игра на скрипочке и раннее плавание.

Вернувшись домой, она заготовила огромное количество карточек по истории, биологии, географии, математике и прочему и начала проводить уроки для своей несколькомесячной дочери. Вся вторая часть книги про то, каким наукам и вещам нужно учить ребенка на первом году жизни:

развитие речи и поэзия,
двигательная активность,
чтение и письмо,
иностранные языки,
логика и счет
история
география
история искусства и рисование
музыка
плавание
верховая езда и спорт
другие области знаний.

Она такая очень упорная мама, поэтому там подробнейшие описания и карточек и занятий. Ну а упорно позанимавшись, она тут же начала писать книгу - когда детям было примерно по четыре и три года, она уже обобщала свои знания и опыт на целую книгу:)

Сразу скажу, даже при моей природной занудности и упорности ее занудность для меня зашкаливала:) Когда она двухлетнему ребенку объясняет подробно, как создавалась династия Капетингов, как Гуго Капет закрепил решение о наследовании престола - это скушно даже мне, а ребенок эти сведения не требовал добровольно - это у нее урок, и по плану нужно провести урок по истории. Зато на меня тогда произвело впечатление, что трехлетние дети на выставке Климта поправляли отца - нет, папа, это не "Поцелуй", это "Свершение" , "Поцелуй" находится этажом ниже.

Я очень рекомендую эту книгу, даже просто из общего антропологического интереса - как бывает у других сумасшедших родителей! Там много идей для развития, которые можно без планов уроков и ежедневного натаскивания применять. Если только вы не тот замучанный родитель, который рухнет под гнетом стыда, что вашему дитю уже семь месяцев, а вы все еще не заставили его выучить, какова длина самых больших рек в мире:)

Основной метод Лупан состоит в том, чтобы подготовить огромное количество разных карточек, а потом на сессиях одного урока в быстром темпе показывать их ребенку - будь то шедевры живописи или цифры и примеры на сложение. И я верю, очень верю, что к какому-то моменту ребенок, как обезьянка, эти карточки начнет узнавать! Если вы родитель, которому очень-очень важно рассказывать другим, что в два года ваш ребенок уже читает - в книге есть подробнейшие рекомендации, как этого (на самом деле или иллюзии) добиться. Все это требует довольно большой трудолюбивости и специальных затрат времени.

Но некоторые идеи мне там понравились. Например про идею книги из фотографий - с самим ребенком или его игрушками и крупными четкими подписями-фразами внизу - я уже рассказывала в какой-то фото-статье. Отличная идея, мне кажется, для начального учения чтению - именно фразами. Делается просто - снимаете что-то знакомое ребенку, фото распечатываются и отдельно рисуются полоски белые с фразами-подписями, все собирается на кольцах. Это было в домассовокомпьютерную эпоху, теперь легко сделать всю страницу сразу в компьютере - картинка и тут же подпись крупным шрифтом. Можно сделать историю дня ребенка - как он вставал, умывался, гулял, ел. Можно историю с его игрушками (как раз то, что сделала Сесиль - историю про приключения плюшевого слона Бабара).

Отдельно мне понравился совет давать малым детям не детские картинки, а произведения живописи - мол, они сложнее и больше стимулируют мозг. Но и понятно, почему мне этот совет понравился - я художник, и я сама маленькая могла часами смотреть у родителей наборы открыток с танагрскими статуэтками или картинами дрезденской галереи. Так что я положила альбомы с репродукциями на самую нижнюю полку и разрешала детке смотреть их когда захочется. И она страшно любила альбом Ханса Мемлинга. (я как она использовала картинки оттуда для объяснений с нами). Ну и то, что рассказывать детям можно что угодно - им все неизвестно, так что что бы ни объяснял, все будет на равных правах.

На английский книгу Лупан не переводили, так что на Амазоне есть только французский вариант:
Croire en son enfant (Reponses)

У меня было вот такое издание 1993 года:

Ну и вдобавок еще один бестселлер тех времен, Сесиль его тоже читала - книга японца Масару Ибука "После трех уже поздно". Я, что интересно, прочла ее только сейчас, когда вспоминала лупановскую книгу. Она какая-то очень простая, но тоже повторяет это заклинание - начинайте с пеленок, а то не успеете.

Что я думаю об этом раннем развитии, я напишу позже в отдельном посте. Но что примечательно, у Лупан самой дети с годом разницы, и она пишет, что то, что шло у старшей - младшую не интересовало. Мне кажется по воспоминаниям от чтения, она, как многие молодые родители, с энтузиазмом вложила все в старшего ребенка, а на втором уже слегка выдохлась. Да и ребенок не стал с таким рвением все это учить, так что картина очень работающей системы слегка покачнулась у меня - может, это просто старшая у нее старалась. И мне страшно интересно теперь, что стало с этими девочками, по моим подсчетам, они родились в 82-83 годах, и теперь сами в возрасте своей матери. То есть круг пройден - и что с ними? Помните, как мы читали, что с детьми Никитиных произошло? Поскольку на английский ее не переводили, все сведения, наверное, только на французском. Если кто-то из вас франкоязычный и найдет, расскажите, пожалуйста?