Как живется в горячих точках украинским женам мусульман. Моя палестина, или замуж на ближний восток

При чём считаеться что лучше избегать прямого контакта с мужчиной(не смотреть в глаза, не трогать н-р когда забираешь сдачу, не улыбаться и естественно не строить глазки!).

А как это сделать когда везде, просто везде мужчины! Получилось так что пришлось идти к гинекологу, на вопрос есть ли гинеколог женщина
сказали что НЕТ! во всём городе! А объясняеться просто: только мужчины имеют возможность выехать из страны и получить образование какое хотят или какое позволяет кошелек(женщинам нельзя путешествовать одним ) им так-же запрешено выходить замуж за иностранцев.

Так же мужчины ездят привозят одежду, жён(разной национальности )(т. е торговля) получается что модой здесь тоже управляют мужчины на мой вкус всё немного однообразное и не хватает таких полезных вещей как КАЧЕСТВЕННАЯ детская обувь её просто нет! нет детских и взрослых резиновых сапог и многого др.

ВСЁ здесь решают мужчины, без мужа никуда- невозможно решить даже маленькую проблему, всё делаеться через мужчин.
Женщины почти 100% сидят дома ростят детей(кол-во которых)колеблеться 3-6человек на маму поэтому сами понимаете забот хватает.

Небольшой % женщин которые работают, вынужден это делать, т. е муж недостаточно приносит или жизнь за чертой бедности, при чем выбор профессий(на женщину ограничен) медсестра-кто-то же должен всё мыть и убирать пока доктор работает, парихмахерша(маникюрщиц НЕТ!)это вытекает из религии. Красить ногти нельзя(к слову сказать они всё равно их красят), а вот ухаживать за ногтями никак. Практически у всех женщин неухоженные руки и ноги.

Стоматолог, кассир, продавец, торговый консультант-кажеться всё т. е те профессии когда не требуеться никуда ездить, на одном месте.

Развлечений нет:нет музеев, кинотеатров, парк есть один очень маленький и только для детей, нет театров и т. д. Все развлечения это поход на свадьбы, похороны, если кто-то заболел или просто в гости.!

Нормальная жизнь у женщины здесь начинаеться с выходом замуж, т. е она может ходитьв гости одна(без мамы), ездить путешествовать если муж повезёт, пользоваться косметикой(до замужества нежелательно, даже бриться в смысле депиляцию).

Думать женщинам тоже нежелательно спрашиваеться зачем, муж подумает всё-равно как он сказал так и будет!

Репортаж о жизни в Палестине(Хеврон)
P.S:Ой боюсь не закидали бы помидорами...

Известную журналистку Наташу Мозговую как-то спросили, что она, русскоязычная израильтянка, думает о жизни «русской Палестины», на что Наташа, не задумываясь, ответила: «Страна, в которой мы живём, в общем, называется Израиль, а "русская Палестина" - это, скорее, русские жены палестинцев…».

О том, как живёт эта Палестина, в Израиле обычно не вспоминают. С одной стороны, после начала интифады израильтяне, за исключением военных при исполнении, практически не бывают в арабских городах Западного берега и сектора Газа. С другой стороны, русские жёны палестинских арабов практически не работают в Израиле и соответственно не появляются в пределах «зелёной черты». Так что о том, что в Рамалле или Газе живут россиянки, обычно вспоминают в момент очередной эскалации, когда счастливые обладательницы иностранных паспортов начинают покидать очередную горячую точку.

Так было и на этот раз, когда накануне операции «Литой свинец» Израиль позволил иностранцам покинуть Газу.

Отдельные русские женщины оказались в Палестине благодаря обстоятельствам, достойным хорошего приключенческого сериала. Такова, к примеру, история некой Ирины Полищук, приехавшей в Израиль, дабы подзаработать первой древнейшей профессией. Прямо на рабочем месте она познакомилась со своим будущим мужем - палестинцем Ибрагимом Сарахной, состоявшим, как впоследствии выяснилось, в одной из террористических группировок. Однако Ирину это не остановило - она не только вышла замуж за Ибрагима и родила ему дочь, но и вступила в ту же подпольную организацию. А вскоре счастливая парочка приняла участие в теракте - доставила на место террориста-смертника, подорвавшего себя в городе Ришон Ле-Цион.

Однако подобные триллеры, безусловно, исключение, а не правило. По большей части всё происходит куда прозаичней. Приехав в Россию на учёбу или по делам, палестинец заводит роман с местной девушкой и возвращается в Рамаллу, Газу или Дженин с новой женой.

Жизнь в Палестине у русских жён складывается по-разному. Экономически многие устраиваются неплохо - палестинцу, вернувшемуся в автономию с советским или российским дипломом, обычно удаётся найти достаточно неплохую работу. Да и сами россиянки порой делают неплохую профессиональную карьеру - так, одним из лучших гинекологов Иудеи считается русская женщина Татьяна, приехавшая в Рамаллу в 1997 году. Однако в целом лёгкой и приятной жизнь русских палестинок не назовёшь.

Во-первых, Палестинская автономия - один из самых бедных регионов планеты. Даже в относительно благополучной Рамалле жизнь на порядок беднее и скучнее, чем в Москве или Питере. Что уж говорить о Газе, где большинство жителей прозябает в нищете. А во-вторых, далеко не всем удаётся приноровиться к новому мусульманскому окружению. Правда, многие палестинские мужья русских жён - люди достаточно светские и современные. Кое-кто даже предпочитает, чтобы в семье говорили по-русски, в том числе с детьми. Однако некоторые женщины попадают в строгое мусульманское окружение, где им приходится мириться с многочисленными запретами и ограничениями.

Ну и самое главное - настойчивые попытки палестинцев получить желаемое при помощи насилия и террора раз в несколько лет приводят к массированному израильскому удару. В 2002 году под ударом оказались Иудея и Самария. В 2009 - Газа, откуда восемь лет не прекращался ракетный обстрел территории Израиля.

Как живётся в городе, где идут уличные бои, объяснять, думаю, не надо. Однако бомбы и снаряды - далеко не единственная проблема, возникающая у русских палестинок в ходе очередной эскалации конфликта. Палестинская автономия не является самостоятельным субъектом международного права, и все документы, необходимые для въезда и выезда, в мирное время оформляются в Израиле, а в военное, естественно, не оформляются нигде. В результате десятки русских палестинок не имеют возможности даже съездить на родину навестить родителей - выехав по российскому или украинскому паспорту, они уже не смогут вернуться обратно.

Дополнительные проблемы возникли у оказавшихся в Газе, где в результате военного переворота власть захватил Хамас. Палестинские мужья русских жён редко сочувствовали исламскому фундаментализму. Наоборот, многие из них были так или иначе связаны со светским режимом партии Фатх, сторонники которой стали жертвами массовых репрессий со стороны исламистов. Так что первый исход русских жён имел место ещё летом 2007 года, сразу после переворота. Уехали, однако, не все - многие предпочли остаться на месте, несмотря на все прелести хамасовского режима. Отдельные женщины остались в Газе и сейчас, иногда по собственному выбору, а иногда - из-за противодействия палестинских родственников.

Возможно, многим русским палестинкам было бы легче, если бы они имели возможность свободно общаться с русскоязычными израильтянами, благо, их в стране почти миллион. Однако в условиях непрекращающегося израильско-палестинского конфликта подобные контакты, естественно, практически невозможны. Да и большого желания с обеих сторон, в общем, не наблюдается. Особенно с учётом того, что большинство русских израильтян придерживается достаточно правых взглядов, а многие русские палестинки полностью поддерживают вооружённую борьбу, включая даже теракты против мирных граждан.

Однако иногда культурно-языковая общность оказывается всё-таки важнее политических разногласий. Так что определённые контакты иногда имеют место, обычно при посредничестве каких-либо общественно-политических организаций, не слишком успешно пытающихся наладить арабо-израильский диалог. Одна из таких встреч состоялась под Иерусалимом буквально накануне операции «Литой свинец». С израильской стороны инициатором выступило некое общество «Мораштейну» («Наше наследие»), объединяющее русскоязычных интеллектуалов левых взглядов.

Несколько месяцев назад в тель-авивский клуб «Что? Где? Когда?» неожиданно пришло электронное письмо из Рамаллы - несколько местных команд обратилось с просьбой разрешить им участвовать в турнире, организованном клубом. В ходе дальнейшей переписки выяснилось, что в Рамалле вот уже несколько лет существует русское землячество, при котором создан клуб «Что? Где? Когда?», в котором состоят арабы, учившиеся в России, а также их русские жёны.

Против заочного участия рамальцев никто в Тель-Авиве возражать не стал. Однако палестинцы очень хотели приехать лично, утверждая, в частности, что устали без нормального общения с людьми, близкими им по духу. Это предложение уже вызвало разногласия - кое кто опасался, что под видом знатока в Израиль может просочиться террорист. Однако в итоге большинство склонилось к мнению, что если палестинских знатоков пропустят через КПП, то против их участия возражений не будет. На этом, впрочем, всё закончилось, а вскоре главный инициатор с палестинской стороны отбыл в Питер. Так что до очной встречи между израильскими и палестинскими знатоками дело пока не дошло.

Эту статью хотелось бы закончить на оптимистической ноте. Недавно в израильской прессе промелькнуло сообщение, что русские в Газе не смогли достойно встретить Новый год из-за… отсутствия свёклы. Местные фермеры её не выращивают, а гуманитарные грузы, которые пропускает Израиль в сектор, включают только медикаменты и основные продукты питания. Поэтому на новогоднем столе у бывших жителей СССР, проживающих в Газе, не будет многих привычных блюд вроде винегрета или селёдки под шубой.

Хотелось бы искренне пожелать русским жителям палестинских территорий, чтобы в будущем отсутствие свёклы было их самой главной проблемой. Хотя, боюсь, жить в эту пору прекрасную…

Мир страстей человеческих

Некоторое время назад тема арабо-еврейских браков всколыхнула едва ли не все израильское общество, выплеснувшись на страницы газет. И это несмотря на то, что в центре ситуации была одна-единственная история еврейки Морель Малки и араба Махмуда Мансура. Но сама тема смешанных браков той скандальной историей не исчерпывается. У нее много пластов. Проблема, скажем прямо, сверхчувствительна для всех евреев, а для израильских - особенно, и потому имеет смысл разобраться в некоторых ее особенностях. Например, насколько подвержены новому поветрию русскоговорящие девушки-репатриантки - как еврейки по Галахе, так и нееврейки.

Ибрагим ищет Лену
...Эта наша семейная тайна давно и хорошо известна. При том, что отношения между русскоязычной и арабской общинами в Израиле остаются довольно напряженными, и именно выходцы “из нас” периодически предлагают самые радикальные лозунги по освобождению родной страны от арабов, существует необъяснимый феномен: арабские парни почему-то стремятся жениться на новых репатриантках из бывшего СССР. Если уж говорить о любви детей разных народов, то не совсем понятно, почему израильские арабы, желающие жениться на еврейках, предпочитают вновь прибывших своим соотечественницам-сабрам - при том, что у последних зачастую не один, а сразу два общих языка. Ведь иврит очень прилично изучают в арабских школах, а в еврейских худо-бедно, но преподают арабский...
...Мы бродим между лавчонками оптового рынка “Алия” в Тель-Авиве, в самом начале бесконечной улицы Левински. Меня привез сюда мой знакомый Хаим, владелец русского магазина в Холоне. Я покупаю у него продукты едва ли не с момента прибытия в Израиль, а сам он заехал на базарчик, чтобы присмотреть какой-нибудь товарец подешевле. Хаим на этом рынке - частый гость, он отлично знает, в какой лавке что искать. Хозяева лавчонок - в основном арабы - его тоже узнают и зазывают еще издали. Ибрагим, продавец макаронных изделий и прочей бакалеи из Бейт-Лехема, подтащив мешки к нашей машине, охотно болтает на разные темы. Сразу видно, что парень довольно ленив: загрузив один мешок с овсянкой в багажник, второй он оставляет Хаиму. “Или грузи все, или отдавай деньги”, - возмущается Хаим.
Но вот работа выполнена, и можно поговорить.
- Жениться не думаешь? - деловито осведомляется Хаим. - Тебе давно пора. Нашел девушку?
- Пока нет, - качает головой Ибрагим. - Сватали мне нескольких наших. Да не хочу я. Не согласился. Русскую ищу. Может, поможешь?
- Зачем тебе русская? - пожимает плечами Хаим. - Языка не знает, привычек не понимает, родителям твоим наверняка не понравится...
- Э-э-э... я тебе по порядку перечислю, - загибает пальцы Ибрагим. Во-первых, красивые. Все производят хорошее впечатление. Мне нужна жена красивая, я вот еще немного у хозяина поработаю, а потом свою лавку открою - красивая женщина привлекает покупателей. Во-вторых, русские девчонки выносливые, в работе хороши, к новым обычаям приспосабливаются очень быстро.
- Ну, убедил, - смеется Хаим. - Теперь остался пустяк: найти такую, какая за тебя, носатого, пойдет, и дело с концом. На свадьбу не забудь позвать!
- Вот тебе и предмет повышенного спроса, - констатирует Хаим, когда Ибрагим со своей тачкой удаляется. “Русских” хотят все, а израильские арабы - тем более.
Сколько их?
До недавнего времени статистики по этому поводу не существовало. Предполагалось, что в Государстве Израиль евреи собрались для того, чтобы быть евреями. Публикации об израильтянах, которые по тем или иным причинам перешли в ислам, вызывали в обществе шок. (Скажу сразу, одна из историй, потрясших Израиль не менее чем нынешняя свадьба, была связана с еврейским русскоязычным парнем, который решил принять ислам). Известный сайт y-net попытался собрать материалы по этой проблеме и выяснил, что “каждый год в Израиле переходит в ислам около 40 человек, в основном женщины, вышедшие замуж за мусульман. Но в 2006 году был зафиксирован новый “рекорд” - в ислам перешли 70 евреев”. В отчете кнессета за 2012 год говорилось, что число перешедших в ислам достигло 100 человек. Согласно данным Центрального статистического бюро Израиля, приведенным газетой “Джерузалем Пост”, в 2011 году за границей было заключено 8994 брака, из них 27 - между евреями и арабами. Число небольшое, и вряд ли стоит говорить о тенденции, но тем не менее общество проявляет обеспокоенность.Согласно опросу газеты “Ха-Арец”, 75% еврейского населения Израиля и 65% арабского выступают против подобных браков. Любопытно, что наименьший процент выступающих против - среди арабов-христиан, и значительно больший, до 70%, - среди мусульман.

Лучшие арабские невесты - “русские” репатриантки"
...В тот день Марина Мачулина, репатриантка из Питера, выпускница Педагогического института имени Герцена, переводчик с испанского на русский по специальности и мать-одиночка по семейному статусу, меньше всего собиралась с кем-либо знакомиться. Она шла по улице и наткнулась на большую вывеску: “Выставка арабской книги в центре “Бейт-ха-Гефен”. Тогда она была не в курсе, что “Бейт ха-Гефен” - Центр арабской культуры в Хайфе. - “Интересно взглянуть, - подумала она, - как выглядят эти книги, и не подбросили ли за компанию к ним и русские издания?”
Она обходила стенд за стендом, но русских книг не было, да и ивритских тоже. Было видно, что Марина разочарована.
- Девушка, что вы ищете? - окликнул ее на иврите симпатичный парень и представился: Мамон Саид Ахмад. - Может, я помогу? Русские книги? Нет, об этом мы не подумали. Но в следующий раз обязательно привезем, не сомневайтесь. А кстати, не могли бы вы рассказать, почему “русские” так любят книги?
Он был подчеркнуто вежлив и внимателен, и ему явно хотелось продолжить разговор, но Марина заторопилась, отметив про себя, что парень славный.
Второй раз их встреча произошла тоже случайно, уже через несколько лет. Даниэль, сын Марины от первого брака, пошел в детский сад, который находился поблизости от дома Мамона. Поэтому, услышав приглашение зайти в дом, Марина не отказалась, подумав, что если случайность происходит во второй раз, не такая уж это случайность. Так началась их дружба.
Мамон заботился о Марине и ее сыне, она чувствовала, что он ее уважает. Но со свадьбой не торопился.
- Я не хотел жениться и производить на свет детей до тех пор, пока не обзаведусь собственным домом, - так у нас принято, - рассказывает Мамон. - Поэтому пришлось подождать. Марина не возражала.
В общем, спустя девять лет после первого знакомства они решили пожениться. Оставалось выбрать, где: согласно религиозной принадлежности, она - еврейка по Галахе, он - мусульманин. Переходить в ислам Марина не собиралась. Более того, оставляла за собой собственную фамилию. А межрелигиозные браки в нашей стране, как всем известно, недействительны. Как большинству пар, которым не светит свадьба в Израиле, на Кипр им ехать не хотелось, это место было абсолютно чужим для них, а на свадьбе, по мнению обоих, должны были присутствовать свои, близкие люди. Поэтому все взвесив, они предпочли “русский” вариант. И улетели в Санкт-Петербург, на родину Марины. Там никого не волновала национальность жениха и невесты. Собрались институтские друзья Марины, школьные приятели. И весело отгуляв свадьбу, смешанная пара вернулась в непростую израильскую жизнь.
Марине предстояло войти в большую арабскую семью, со своей системой отношений между тетушками, дядюшками, братьями, сестрами...
- Наверное, моя ситуация облегчалась тем, что Мамон - человек светский, и не требовал от меня приобщения к своей религии, а с его родственниками я знакомилась постепенно. Мама его живет в одном доме с нами, общаемся мы часто, и я постепенно нашла в этом некоторое преимущество - поесть традиционные арабские блюда он ходит к ней. И я была очень рада, что Мамону понравилась простая жареная картошка!
Мамон считает, что у него с Мариной получилась семья хорошая, хоть и не идеальная.
- Конечно, я прекрасно знаю, что арабские жены гораздо больше времени тратят на уборку дома и приготовление пищи, чем моя жена, но мне хорошо с ней, а ее образованностью и умом я горжусь.
- Марина, - задаю я вопрос, - существует мнение, что еврейки-репатриантки охотнее связывают свою жизнь с арабами, чем сабры, потому что их еврейское образование недостаточно прочно. Как вы к этому относитесь?
- То, что выходцы из России менее предвзято относятся к арабам, это точно.
- Но ведь русскоговорящая среда как раз наоборот - более правая?
- Я к этой группе не принадлежу, мои друзья тоже, поэтому давления среды я не ощущаю. А что касается разницы между репатриантками и сабрами, Мамон говорит, что он бы никогда не женился на сабре хотя бы потому, что не был бы принят семьей девушки.
- Но противостояние евреев и арабов в нашей стране не становится слабее. Следуя распространенному мнению, израильские арабы поддерживают в конфликте палестинцев, а не израильтян. У вас не болит душа за соплеменников?
- Я знаю, что израильские арабы очень разные, и нельзя всех подводить под одну гребенку. Есть обычные, спокойные люди, со светским образом жизни, есть очень религиозные, есть экстремисты. Я не берусь судить об этом конфликте - он слишком сложный.
...Когда у них родилась дочь, Мамон попросил Марину назвать девочку в честь его матери - Амирой. И хотя Марину это обстоятельство несколько смутило, она все же согласилась. Пусть муж будет доволен. Первые слова девочка произнесла по-русски.

“Привозные жены” в Израиле не приживаются...
Я все-таки спросила мужа Марины, Мамона Саида Ахмада, почему израильские арабы предпочитают брать в жены репатрианток.
- Уже довольно давно в некоторых арабских семьях, особенно на территориях, принято привозить жен из-за границы. Поскольку многие арабы прежде получали высшее образование в бывшем Советском Союзе, а теперь едут на учебу в Россию, то и категория “привозных русских жен” постоянно увеличивается. Лично я против такого “импорта”. На мой взгляд, девушка, вырванная из своей среды и оказавшаяся на чужбине без родственников и друзей, болезненно переживает свое одиночество. Она испытывает шок, ей чуждо все: кроме языка и обычаев, еще и совершенно незнакомая страна, которая чаще всего совершенно не соответствует ее ожиданиям. Ему все знакомо, а для нее это все непонятное, неродное. Конечно, самые сильные выживают и приспосабливаются, но многие не выдерживают и ломаются, возвращаются обратно в Россию. Мне кажется, так заводить семью очень рискованно.
В отличие от “привозных жен”, репатриантки знают про эту страну абсолютно все, они ее выбрали сами, а не по просьбе мужа, сами же приспосабливались, выкарабкивались - хлебнули всякого. Они попробовали все, никаких сюрпризов для них не будет. И если уж они решили остаться в Израиле, это означает, что они способны жить здесь и не падать в обморок, если она или муж не могут найти работу и в доме нет денег. У нее рядом родные люди - родители, подружки. Репатриантки - во всех отношениях местные люди, но при этом еще и с европейским образованием, со знанием мировой культуры и широким кругозором. Вот из них получаются настоящие, надежные жены. Потому и “спрос” на них на рынке невест постоянно увеличивается. Шестеро моих друзей женились на репатриантках, на подходе - седьмая свадьба. Мой приятель Азми Шхади женится на девушке Лене. По неофициальной статистике в Нацерете уже почти пятьсот смешанных пар. Общий язык для нас - иврит. Так и живем.

“Ветреная тема”
Тема брачных предпочтений израильских арабов давно и всерьез занимает “компетентные органы”, а также непосредственно израильское руководство. Мне соглашается дать интервью, не называя своего имени, исследователь проблем Ближнего Востока - популярный лектор, “мизрахник” с огромным стажем.
- Скажите, почему стремление арабов жениться на репатриантках из бывшего СССР занимает государственные умы?
- Потому что речь идет о некоем национальном противостоянии. Брак с представителем другой национальности подразумевает уступку чужим традициям, до определенной степени вызов своему обществу, отказ от собственной культурной ориентации и переход в другой лагерь. Когда же речь идет об Израиле, где демографическая ситуация развивается не в пользу евреев, очень важно выяснить, почему девушки, приезжающие в страну, чтобы стать еврейками, приобщиться к еврейским традициям, именно здесь переступают черту и уходят из еврейского мира в арабский. Сколько бы ни было таких девушек - это не может не волновать представителей власти. Мы хотим понять, где были допущены пробелы в национальном воспитании. Должен сказать, что вопрос арабско-русско-еврейских браков возник не сейчас.
- А когда?
- О, у этой проблемы долгая история. Связана она с коммунистическим движением и созданием компартии Израиля. Еще с тридцатых годов прошлого века как для еврейских, так и для арабских коммунистов Палестины было характерно жениться на еврейских девушках, приехавших из России. Одни ехали продвигать сионизм. Другие - коммунизм. И в том, и в другом случае они казались местным молодым людям представительницами подлинной идеологии, все они были очень идейными: либо суперсионистками, либо суперкоммунистками. Вторые изо всех сил пропагандировали интернационализм, который должен был восторжествовать на этой земле. Они старались приблизить это время личным примером и вступали в браки с арабскими коммунистами. Практически все арабские коммунистические деятели того времени были женаты на русскоговорящих еврейских девушках, да и сами они во многих случаях хотя бы немного говорили по-русски.
- А какие категории наших девушек ныне склонны вступать в браки с арабами?
- Исследовательская работа в этом отношении не останавливается. Мы проводим десятки интервью с целью установить закономерности. Характерные черты просматриваются. Сторонницы интернациональных браков четко делятся на две категории. Это либо очень образованные, продвигающиеся в карьере женщины, убежденные в том, что высшие ценности наднациональны. Их выбор человека другого роду-племени продиктован идеологическими убеждениями. Среди новых репатрианток по-прежнему встречаются такие идеалистки - они выходят замуж по любви, которой заведомо чужды национальные ограничения.
Вторая категория, наоборот, - совершенно необразованные девушки, которыми мало занимались в детстве, и они радуются любому ласковому слову, сказанному сильным человеком. Новые репатриантки, которые чувствуют себя неуверенно в израильской среде, стесняются своего иврита, наиболее податливы к ухаживаниям арабских парней. Тем более что и для них иврит - неродной язык, и здесь-то и проявляется солидарность.
Говоря о прогнозах, можно отметить, что первые - сильные, крепкие - становятся надежными женами, пропитываются арабской культурой и идеологией. Вторые - в большинстве своем слабые, зависимые - пополняют ряды “вторых жен”, часто временных. Но и первой, и второй категории свойственна слабая связь с еврейской культурой и традициями. Они были лишены ее в стране исхода и не сумели обрести в Израиле. Вот что пугает. Израильская школа далеко не всегда способна обеспечить надежные национальные убеждения, и при первых же сотрясениях они рушатся.
- Продолжим “ветреную тему”. Кроме идеологии, языка, социального положения, видимо, есть нечто особенное в национальных традициях любви, что заставляет наших пылких девушек пренебрегать запретами?
- Конечно, есть. Арабские мужчины, как правило, более обходительны в процессе ухаживания. Они внимательны, нежны, заботливы и очень настойчивы, в то время как еврейские парни избегают натиска, поскольку хорошо осведомлены о последствиях слишком навязчивых ухаживаний. Восточная культура взаимоотношений полов гораздо более утонченная и изысканная, чем это может показаться несведущему человеку. Родители юных репатрианток, как правило, ничего не говорят своим дочкам по поводу возможных притязаний молодых людей из арабского сектора, потому что недооценивают их реальную притягательность.
- А что же находят арабские парни в наших девушках, почему они избегают евреек-сабр?
- Сначала о сабрах. Девушки, выросшие в системе израильского еврейского образования, в том числе светского, все-таки гораздо больше привязаны к своим обычаям и корням. Кроме того, они с раннего детства наблюдают противостояние еврейского и арабского секторов и отвергают все попытки ухаживания. Об этом заведомом неприятии хорошо знают арабские мужчины. И еще одно преимущество “русских”. У наших соседей существует множество всевозможных ограничений на внутринациональные браки, должно быть обеспечено иерархическое соответствие семей, родня жениха не может уступать по значимости и богатству родне невесты. В некоторых случаях кандидат в мужья не в состоянии купить полагающиеся новым родственниками подарки. Понятно, что в ситуации “русской” невесты все эти проблемы отпадают. Я долгое время пытался понять, как сами арабские парни определяют главное притягательное свойство “русских” девушек-репатрианток. Ответ, который не сговариваясь дали сотни парней, меня просто потряс: “Русские - более свободные, не зависящие ни от каких стереотипов, более раскованные в любви. И именно это делает их совершенно неотразимыми в сексуальном и социальном плане”.
В завершение остается добавить, что и среди клиенток компании “Яд ле-ахим”, которая специализируется на освобождении из арабских семей взмолившихся о помощи еврейских девушек, тоже хватает русскоязычных...

Виктория Мартынова

“Новости недели”

Пятнадцать лет назад запорожанка Галина, выйдя замуж за палестинца по имени Халед, уехала с мужем, выпускником Запорожского медицинского института, на его родину — в далекую и незнакомую ей Палестину.

Молодые на массовой свадьбе в городе Наблус, где одновременно обвенчались 50 пар. Массовые свадьбы востребованы по причине высокой стоимости церемонии, а в этом случае затраты на праздник берет на себя правительство.

За прошедшие годы несколько раз бывала в Украине, неоднократно приглашала к себе в гости сестру Ольгу. Но только недавно сестры встретились уже на палестинской земле. Своими впечатлениями от увиденного на Ближнем Востоке Ольга делится с читателями «Индустриалки».

— Ольга, что чувствовали вы в первые минуты и часы пребывания в Палестине?
— Палестина — это автономия на территории Израиля, поэтому самолет из Киева доставил нас в тель-авивский аэропорт Бэн Гурион, который впечатляет своими размерами, поражает массой людей разных рас и религий, пестротой одежд и многоязычием.
Пассажиры, которые направляются в Палестину, проходят отдельный таможенный контроль.

Даже тысячи километров и годы разлуки не могут ослабить родственные чувства сестер Ольги и Гали (на фото справа)

Меня, например, буквально засыпали вопросами: к кому еду? Зачем? На сколько времени? Когда сестра приехала в Палестину? Сколько у нее детей? И т.д., и т.д. И все это сразу же проверяется по компьютеру. Процедура довольно долгая, но обязательная, иначе запросто могут депортировать.
Если же выразить свои чувства после первых часов на земле Израиля несколькими словами, то можно сказать так: очень необычно. Но если вы думаете, что после этого я попала в объятия сестры, то ошибаетесь. У большинства палестинцев паспорта Палестины. У моей сестры и Халеда — тоже. Если же им надо въехать на территорию Израиля, то необходим разовый пропуск. А это лишняя бюрократическая волокита. Поэтому муж Гали договорился с двумя арабами, имеющими израильские паспорта, что они встретят меня в аэропорту и привезут в поселок Дура (ударение на второй слог) возле Хеврона. Естественно, за деньги, потому что у этих парней бизнес как раз и заключается в «таксовании» из Израиля в Палестину.

По дороге общения на языковом уровне с арабами не получилось, но тот, который был не за рулем, охотно согласился помочь мне надуть воздушные шарики для встречи с четырьмя моими племянниками. Ну, а дальше, понятное дело, — объятия, слезы радости, охи, ахи и другие приятные моменты. В Палестине меня встретили по-родственному тепло и радушно.

— Расскажите немного о своих арабских родственниках.
— Гала недавно родила дочь и сейчас занимается уходом за малышкой. Халед работает доктором на диализе в больнице. В семье есть еще два сына — Ахмад и Адам, дочка Карина. У родителей Халеда — десять детей: шесть дочерей и четыре сына. Работают не только братья, но и сестры. Например, у Риммы — 5 детей, но она успевает еще и в школе педагогом работать.

Фотосессия в «арабском стиле». На Ольге платье, которое называется соб, с красивейшей вышивкой ручной работы. Голову покрывает платок — мандиль. По признанию Ольги, она в этом наряде чувствовала себя вполне комфортно

Я поинтересовалась: а как же дети? Оказалось, что за детьми, которые еще не ходят в школу, присматривает за умеренную плату родственница. Кстати, палестинские семьи, как правило, многодетные, поэтому четыре ребенка, как у Гали, — это, по их понятиям, не так уж и много. Хотя и не часто, но встречаются семьи, в которых до 16 детей.

Старая часть Вифлеема. Одна из улочек, ведущих к храму Рождества Христова. Люди, живущие на таких улицах, сами моют(!) их

— Ольга, у нас зашел разговор о детях, семье. А как в Палестине насчет многоженства?
— Как-то мы с сестрой зашли в магазин специй. Продавец, естественно, мужчина, потому что торговать на Востоке — сугубо мужская работа. Так вот, продавцу было лет 65. Я мельком взглянула на него и уже собиралась выбирать специи. Но когда Гала сказала, что у него четыре жены, то я, признаюсь, начала рассматривать его «с пристрастием».

Мужчине и самому было бы интересно поглазеть на иностранку (я была в европейской одежде и без головного платка), но поскольку Коран запрещает мужчинам рассматривать чужих женщин, то он опустил глаза. Хорошо еще, что я едва сдержала улыбку, перехватив его взгляд.
Когда вышли из магазина, сестра объяснила, что мужчине не возбраняется иметь несколько жен, но… Во-первых, надо на это согласие(!) первой жены, во-вторых, любвеобильный араб должен обеспечить каждую из жен жильем (отдельным) и, само собой, иметь достаточно средств, чтобы достойно содержать их. О гареме и речи быть не может. Вывод о том, насколько многоженство распространено у арабов, вы, конечно же, сделаете сами.

— А что вы знаете о зарплатах арабов? Семьи-то не такие уж и маленькие.
— Откровенно говоря, я этим вопросом не слишком интересовалась, помня, что в Украине о своей зарплате не очень охотно говорят, зато о чужой — с удовольствием. Но все же запомнила, что врач в месяц зарабатывает 6000 израильских шекелей (4 шекеля = $1), т.е. $1500. Такую же сумму зарабатывает и араб, работающий строителем в Израиле. В Палестине он будет получать гораздо меньше.
Если же палестинец захочет построить, по их понятиям, средний, а по нашим — шикарный дом, то это обойдется ему в 350000 шекелей ($87500). Но, представьте себе, строят! И утверждают, что этот процесс растянется, максимум, на 3-4 года.

— Если вы зарплатой не очень интересовались, то на кухне, конечно же, побывали. Пришлась ли по душе украинке арабская кухня?
— О, об этом я могу много рассказывать, но постараюсь выделить главное. Конечно же, в меню каждой семьи много салатов из свежих овощей. Как и на всем Ближнем Востоке, здесь их заправляют только оливковым маслом, добавляя лимон и кунжутную пасту.
Мне очень понравилось национальное блюдо хомус. Его состав: горох нут с кунжутной пастой + чеснок + лимон. Все это в блендере взбивается в однородную массу и уже на тарелке поливается оливковым маслом.

Рынок в окрестностях Хеврона. У любителей полакомиться пользуется спросом дрожжевая выпечка с куркумой и шоколадом внутри, а сверху еще и посыпанная кунжутом

Не могу сказать, что арабы отличаются чревоугодием. Завтракают, как правило, в 7 утра. Для детей — чай, печенье. Мужчинам — кофе, если же нужно плотнее позавтракать, тогда — оливки, хлеб, травы с оливковым маслом.
Обед всегда в одно время — между 13-14 часами. На столе могут быть супы с бобами, травами или горохом. Подают и блюдо узи — рис с овощами и мелко нарезанным мясом или фаршем. Еще в обед на столе бывает запеченная картошка.

Но все же основное блюдо в обеденном меню — плов, чаще всего из курицы. К нему обязательны салаты. Плов подается к столу на большом подносе. С этого подноса все и едят, набирая плов ложкой или же лепешкой со своей стороны. Почему-то у нас бытует мнение, что на Востоке плов едят руками. В Палестине этого точно нет. На десерт — всевозможные восточные сладости, которые, кстати, довольно дорогие: 1 кг — 60 шекелей ($15).
Ужин, как правило, легкий, чтобы не очень нагружать на ночь желудок.

— Приходилось общаться с подругами сестры?
— Я общалась со всеми мужчинами и женщинами из родни Халеда, часто бывала у них в гостях. Они расспрашивали о нашей стране, моей семье, зарплате, жизни и о многом другом. Но мне также хотелось встретиться с бывшими земляками, которые вышли замуж за палестинцев, приехав сюда из России и Украины.

Живут они здесь кто пять, а то, как и моя Гала, лет 15. Их не так много, разбросаны по городам и поселкам, но периодически все же встречаются, перезваниваются.
Я предложила сестре собрать их и устроить своего рода «украинский девичник». Думала, что налепим вареников, споем украинские песни и, обязательно, «Чорнобривці», повспоминаем. Женщины приехали, пообщались со мной очень мило, а вот с песнями и воспоминаниями не получилось. Они больше говорили о своих мужьях, успехах и проблемах.
Я даже немного расстроилась, но потом поняла, что это нормально, ведь каждый из нас живет, прежде всего, реалиями и для него важно то, что происходит с ним и его родными сегодня и сейчас. Ну, а о том, откуда они родом, эти женщины все равно не забывают.

Вид на Рамаллу — столицу Палестины (в 15 километрах от Иерусалима). Многие жители соседних деревень и севера Палестины переселяются сюда в поисках работы, поэтому город постоянно строится и растет как на дрожжах

— Ольга, мы столько разговариваем, но все еще не затронули тему взаимоотношений мужчины и женщины на уровне семьи. Ведь в мусульманском мире все совсем по-другому?
— Да, это другой мир со своими обычаями и традициями, но какой-то ущемленности женщин я не заметила. Теперь такие бытовые детали. В семье все едят за одним столом. Если же приходят гости, но не родственники, то их угощают, в зависимости от того, кто пришел, на женской или мужской части дома. Если к мужу пришли друзья, то жена готовит на кухне соки, кофе, а вот приносит это угощение только муж.
О количестве детей я уже говорила, но надо сказать и о том, что у арабов считается нормальным, когда двоюродные братья и сестры состоят в браке.
У женщин лица открытые, хотя голова должна быть покрытой. Девушки, как и парни, могут учиться (и учатся!) в вузах как Арабского Востока, так и Европы. В Запорожье, кстати, тоже.
Напомню также и о том, что дети не мешают женщинам реализовывать себя в той или иной профессии или даже в бизнесе (например, открывают фитнес-клубы для женщин).

— Вы ведь были не только в поселке у сестры, но и в Хевроне?
— Я побывала не только в Палестине, но и в Израиле. Осмотрела святыни и памятники архитектуры в Иерусалиме, Вифлееме, Хайфе. Конечно, раньше даже не могла представить, что увижу места, упоминающиеся в Библии. Прошло уже два месяца, а я до сих пор под впечатлением от увиденного!

— Ольга, еще один вопрос. Какую черту в характере палестинцев вы хотели бы выделить?
— Считаю, что трудолюбие. Живя в местности, где даже в апреле температура воздуха доходит до +40°С и где привычный ландшафт — холмы, а еще большие и малые камни, люди оживляют пейзаж зелеными насаждениями и, благодаря капельному поливу, выращивают такие урожаи овощей, что даже мы, со своими черноземами, можем только позавидовать.

Помню, в первый день, когда приехала к сестре, она сказала: «Пойди посмотри на мой огород». Вышла, а за домом какие-то камни. Думаю: «Где здесь огород?» Присмотрелась, а возле одного камня — приличная по размерам головка капусты. И такое ощущение, что ее сюда положили. Я даже рукой за нее взялась: да нет же, растет! Смотрю, а рядом салат, еще какая-то зелень. Недаром говорят: «земля обетованная», а к ней в придачу трудолюбивые руки людей.
Если будет возможность, постараюсь еще раз побывать там, чтобы обнять сестру, племянников, встретиться с зятем и его многочисленной родней и чтобы снова и снова восхищаться умению и желанию людей создавать блага своими руками.

Палестинские территории состоят из двух отдельно расположенных субъектов — Западного берега реки Иордан и Сектора Газа. 5 января 2013 года был издан указ председателя Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса, предписывающий вместо названия «Палестинская национальная администрация» использовать в официальных целях исключительно название «Государство Палестина».

Государство Палестина - де-юре независимое частично признанное государство, находящееся в процессе создания. Независимость Государства Палестина по состоянию на 2014 год признали 135 из 193 государств-членов ООН. Столица - Рамалла (временная), заявлен Иерусалим или Восточный Иерусалим.
Формирование палестинского государства предусматривается на территории Западного берега реки Иордан (или его части) и Сектора Газа.
Провозглашение Государства Палестина состоялось 15 ноября 1988 года в Алжире на сессии Палестинского национального совета.
В 1994 году, в результате соглашений в Осло между Израилем и Организацией освобождения Палестины была создана Палестинская национальная администрация.
Вопрос создания будущего государства соглашениями не предусматривался.
Де-факто, Государство Палестина не создано и не обладает реальным суверенитетом.
Государственные структуры сформированы только частично (например, нет армии, хотя есть многочисленная полиция). Значительная часть территории Западного берега реки Иордан контролируется израильской армией, a Восточный Иерусалим аннексирован Израилем.
Государство Палестина официально признано многими государствами и входит в состав Лиги Арабских Государств, но не имеет статуса полноправного члена ООН, поскольку не признано 3 государствами-постоянными членами Совета Безопасности ООН (США, Великобританией и Францией), а также большинством стран
Евросоюза, Японией и некоторыми другими государствами.

Из этих мест до нас обычно доходит лишь трагичная телекартинка с терактами, лагерями беженцев и внушительной стеной. Простая человеческая жизнь в объектив попадает редко. Мы решили это исправить и рассказать про мирные будни Палестинской автономии.

Сегодня даже для отдыхающих на израильских курортах на Средиземном, Мертвом и Красном морях, посещающих святыни и достопримечательности Иерусалима , находящаяся совсем рядом Палестинская автономия остаётся настоящей terra incognita. А ведь при других обстоятельствах Палестина могла бы стать прекрасным туристическим местом: хорошее географическое положение, богатое культурное наследие, национальный колорит и тёплые воды Средиземного моря сделали бы своё дело. Сегодня же на пляжах Сектора Газа если и можно встретить иностранца, то это будет сотрудник гуманитарной миссии или журналист. Да и береговая линия с лазурным морем и светлым желтоватым песком выглядит на первый взгляд не слишком привлекательно: на пляже не то, чтобы чисто, берег частично заставлен хлипкими лодочками рыбаков, в воде молодые люди без стеснения купают лошадей. Все это вызывает ощущение брезгливости, но в этой картине действительно много аутентичности, которую, пожалуй, не найдёшь больше нигде. Женщины на берегу при полном шариатском дресс-коде, читающие Коран, торговцы, жареной кукурузой (главным местным фастфудом), готовящие продукт на глазах у клиента, небольшие компании, курящие кальян на ковриках, суетящиеся дети - если говорить о нормальной мирной жизни в Палестинской автономии, то для иллюстрации оной лучше взять фотографии с пляжей Сектора Газа.

Фото: Mohammed Salem, Reuters

Но нормальная жизнь прекращается сразу же, стоит только выйти ночью в море на хлипком судёнышке местных рыбаков. Каждый такой выход за заработком и пропитанием - экстремальное приключение, которое может показаться невероятно увлекательным туристу, но для палестинцев это лишь часть трагичной обыденности. Дело в том, что с территории Сектора Газа запрещено выходить в море на расстояние от берега, превышающее полдюжины километров. За этим зорко следят с кораблей израильской береговой охраны. Но, находясь на борту небольшого судёнышка, то расстояние, на которое ты вышел в море, сложно отследить, как и доказать военным, что шестикилометровую зону ты не пересёк. Предупредительные обстрелы рыбацких кораблей из пулемётов израильских ВМС в акватории Сектора Газа превращаются едва ли не в обязательную часть ночной рыбной ловли - предупреждение настолько внятное, что на борту появляется несколько пробоин, к счастью, убитых и раненных, как правило, не бывает. На такие "мелочи" рыбаки уже даже не сильно обращают внимание - куда важнее удерживать рыбу на поверхности при помощи лучей прожектора, пока с другого судна её не вытащат сетями. Останется время на фаджр (предрассветную молитву), после которой стоит поспешить на берег. Причалить раньше конкурентов - это значит получить лучшую цену у закупающих улов оптовых торговцев. Деньги выходят смешные, но дают свести рыбакам концы с концами, учитывая, что кормить свои семьи они будут тем, что осталось от улова после отправки лучшей рыбы на рынок.

Фото: Ibraheem Abu Mustafa, Reuters

Фото: Ashraf Amra, APA

А семьи в Палестине немаленькие. Так, у потомственного рыбака (его предки ловили рыбу в Средиземном море ещё в начале века) Абу Нейими полдюжины сыновей, что с их жёнами и детьми выливается в тридцать человек, обживающих крохотные комнаты то ли дома, то ли хижины. Дети перенимают отцовский опыт, внуки совмещают обучение в школе с обучением премудростям рыболовства. Детские будни в Палестине мало чем отличаются от будней сверстников в любой точке земного шара: маленькие шалости, твёрдый гранит среднего образования, летние лагеря и желание поскорее стать взрослыми. Последние две вещи как-то по-особенному пересекаются. Девочки, проводящие летние каникулы в лагерях отдыха, организованных по программам ООН, не только развлекаются и учатся рукоделию, но и высказывают свои осторожные надежды по поводу будущего Газы и Западного берега реки Иордан (а, следовательно, и своего будущего) на дополнительных занятиях. Мальчиков же в Газе этому будущему учат. Их летние лагеря организованы не международными организациями, а местным полувоенизированным движением ХАМАС. Отдых и учёба в них совмещаются с тренировками по преодолению полосы препятствий из колючей проволоки, обращению с автоматом Калашникова (пусть и с деревянным макетом) и выкрикиванию политических лозунгов. В общем, летний лагерь движения ХАМАС своим наполнением напоминает старую добрую советскую «Зарницу», помноженную на палестинскую реальность.

Фото: Mohammed Salem, Reuters

Детство в границах Палестинской автономии вообще заканчивается рано. В консервативном мусульманском мире людей сложно удивить браками с невестами, которым до совершеннолетия ещё взрослеть и взрослеть, но здесь свадьбы и между совсем подростками являются вполне обыденным делом. Это не какая-то причуда родителей (разумеется, своих будущих жён и мужей палестинские подростки сами не выбирают) или дань традициям, а просто суровая жизненная необходимость, когда неопределённость будущего перекрывается необходимостью банально кормить столь рано повзрослевшего человека. Но свадебная церемония, даже если она проходит в городских районах, в которые самотёком превратились лагеря для беженцев, выделяется своей особенной новой торжественностью - это важный обряд инициации, сформированный не прошлым, но современностью. И брачующиеся подростки, практически дети, относятся к свадьбе и следующей за ней взрослой жизни со всей серьёзностью - детство закончилось.

Фото: Ammar Awad, Reuters

Взрослая жизнь встречает, в общем-то, безрадостными заботами. С работой в Палестинской автономии скверно. Кто-то постигает дело отцов, кто-то, кому больше повезло, отправляется на официальную работу на израильской территории (преимущественно жители Западного берега реки Иордан, друзьям ХАМАСа из Газы в израильских поселениях, мягко говоря, не доверяют). Остальные работают там же нелегально или промышляют контрабандой из Египта (под это дело роют внушительные тоннели под землёй - Газа находится в полной блокаде). Хотя и работа в израильских поседениях не сказать, чтобы подкупала чем-то, кроме приличного по палестинским меркам заработка. Путь на работу для тех, кому посчастливилось получить официальное разрешение, растягивается на часы, проведённые не только в дороге, но и в очередях на контрольно-пропускных пунктах на разделительной бетонной стене. Кому повезло меньше, те каждый день в буквальном смысле рискуют жизнями и свободой, пересекая внутреннюю (но охраняемую пуще внешней) границу в стиле мексиканских мигрантов в Соединённые Штаты: лестницы, лазы в заборах и колючей проволоке, пробежки в скрюченном состоянии - это просто дорога на работу на Западном берегу реки Иордан. «У меня нет другого выбора», - говорит один из рабочих-нелегалов по имени Тайсер Шериф Абу Хадер, 57 лет отроду, двадцать из которых он по шесть дней в неделю едва ли не ползком добирался до работы и с работы домой. - «Если я не буду работать в Израиле, то я попросту умру от голода». Детство в Палестине заканчивается рано, а на смену ему приходит взрослая жизнь с удивительно простыми и понятными истинами - сегодня, после изнурительной работы, просто необходимо быть счастливым с семьёй на пляже Газы, потому что завтра работы может не стать, что будет означать в буквальном смысле смерть от голода.