Эрих Мария Ремарк. Три товарища. Афоризмы из книги “Три товарища”

Несчастный понимает о счастье намного больше, чем счастливец, для которого радость неизменный застывший атрибут и неодухотворенный манекен. Свет не виден в ясный день, он ослепляет ярко во мраке ночи.

Кто попадал в грозу, поймет электричество. Пусть грозы обходят нас стороной, а жизнь стала благословенной.

Слиться с тобой в вечном экстазе любви невозможно, нужны расставания и разлуки, чтоб оценить новые встречи. – Ремарк

Жизнь иногда можно сравнить с болезнью, которой люди заражаются при рождении, а пылинки смерти находится постоянно в душе. Со стуком сердца, в каждом томном вдохе или выдохе слышится крупица умирания, веет холодком с кладбища.

Богатство должно достаться правильным путем, иначе роскошь и деньги принесут горе и разорение. – из “Три товарища”

Знания наши ничтожны, как и умения, хотя мы кажемся себе слишком умными и дюже разумными.

Я понимаю, что ложь кругом, постепенно переходящая в фантазию, мечту и утопию. Но не противлюсь этому, ибо, правда скучна и очевидна. Бесцветная истина утешить не может, хочется, чтоб жизнь наполнялась отблесками радости и смеха.

Продолжение красивых цитат из “Три товарища” читайте на страницах:

Человек вспоминает о своих скудных запасах доброты обычно когда уже слишком поздно.

Наглость лучшее средство в борьбе с законом.

Ром – молоко солдата, – сказал Валентин.

Такт – это неписаное соглашение не замечать чужих ошибок и не заниматься их исправлением. То есть жалкий компромисс.

Мне кажется, что жалость уже давно пора приравнивать к преступлениям.

Умение прощать и ни о чем не думать могут быть крайне полезны.

Пусть наши дети заимеют богатых родителей.

Если вечно думать только о грустных вещах, то никто на свете не будет иметь права смеяться…

Только глупец побеждает в жизни, умник видит слишком много препятствий и теряет уверенность, не успев еще ничего начать.

Трудно найти слова, когда действительно есть что сказать.

Устраиваю танец напитков в глотке. Получается неплохо.

Не следует затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились материнские чувства. На ее стороне вся мораль мира.

Мне кажется, что принципы были созданы только для того, чтобы человек чувствовал себя легким и счастливым, нарушая их.

Человек способен победить судьбу, ведь ему дается множество попыток.

Чем спокойнее держишься, тем лучше можешь помогать другим.

Человек вспоминает о своих скудных запасах доброты обычно, когда уже поздно.

Тот, кого жалеют все может с годами превратиться в великого. Значит ли это, что жалость ничего не стоит?

Дни рождения ущемляют самолюбие человека. Особенно по утрам…

Деньги, правда, не приносят счастья, но действуют чрезвычайно успокаивающе.

Настоящая любовь наступает, когда двое остаются вдвоем.

Мы слишком много знаем и слишком мало умеем… потому что знаем слишком много.

Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а фрагменты – никогда.

Психи и самоубийцы единственные, кто могут прочувствовать всю глубину одиночества, перед тем как провалиться в бездну.

Упустить в наши дни выгодную сделку – значит бросить вызов судьбе. А этого никто себе больше позволить не может.

Не нужно строить рамки, закупоривая жизнь собственной целью.

Неспешно сделанная работа зачастую является гарантией качества.

Кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда, вечерами, рушится этот карточный домик, и жизнь оборачивается мелодией совсем иной преследующей рыданиями, взметающей дикие вихри тоски, желаний, недовольства, надежды надежды вырваться из этой одуряющей бессмыслицы, из бессмысленного кручения этой вечной шарманки, вырваться безразлично куда. Ах, эта жалкая наша потребность в толике теплоты; две руки да склонившееся к тебе лицо это ли, оно ли? Или тоже обман, а стало быть, отступление и бегство? Есть ли на свете чтонибудь кроме одиночества?

Для любви надобна наивность. Храни ее. Она дар божий. Утратив не вернешь никогда. Только завистники называют ее глупостью. Не обижайся на них. Наивность это дар, а не недостаток.

Счастье – самая неопределенная и дорогостоящая вещь на свете.

Снаружи доносился приглушенный плеск улицы, прерываемый сигналами автомобилей, звучавшими, как голоса хищных птиц. Когда ктонибудь открывал дверь, улица чтото кричала нам. Кричала, как сварливая, завистливая старуха.

Чем меньше у человека собственного достоинства, тем большего он стоит. Если человек полагает, что чегото стоит, он уже только памятник самому себе.

Порядочный человек всегда становится меланхоличным, когда наступает вечер.

Скромный, добросовестный… таким всегда приходится труднее всех. Скромность и добросовестность вознаграждаются только в романах. В жизни их используют, а потом отшвыривают в сторону.

Обладание само по себе уже утрата. Никогда ничего нельзя удержать, никогда! Никогда нельзя разомкнуть лязгающую цепь времени, никогда беспокойство не превращалось в покой, поиски – в тишину, никогда не прекращалось падение.

Когда нет ссор, значит все скоро кончится.

Ночь – это протест природы против язв цивилизации.

Люди становятся сентиментальными скорее от огорчения, нежели от любви.

Настоящий идеалист стремится к деньгам. Деньги – это свобода. А свобода – жизнь.

Настоящий идеалист стремится к деньгам, деньги это свобода, а свобода это жизнь.

Люди не сумасшедшие. Просто жадные. Один завидует другому. Всякому добра на свете хоть завались, а у большинства людей ни черта нет. Тут все дело только в распределении.

И в этой тишине каждое слово приобретало настолько большой вес, что разговаривать непринужденно стало невозможно.

Только тот, кто не раз оставался один, знает счастье встреч с любимой.

Родиться глупым не стыдно; стыдно только умирать глупцом.

Любовь зарождается в человеке, но никогда не кончается в нем. И даже если есть все: и человек, и любовь, и счастье, и жизнь, – то по какомуто страшному закону этого всегда мало, и чем большим все это кажется, тем меньше оно на самом деле.

Забвение – вот тайна вечной молодости. Мы стареем только изза памяти. Мы слишком мало забываем.

Женщина это вам не металлическая мебель; она цветок. Она не хочет деловитости. Ей нужны солнечные, милые слова. Лучше говорить ей каждый день чтонибудь приятное, чем всю жизнь с угрюмым остервенением работать на нее.

Жилось мне неплохо, я имел работу, был силен, вынослив и, как говорится, находился в добром здравии; но все же лучше было не раздумывать слишком много. Особенно наедине с собой. И по вечерам. Не то внезапно возникало прошлое и таращило мертвые глаза. Но для таких случаев существовала водка.

Хороший конец бывает только тогда, когда до него все было плохо. Уж куда лучше плохой конец.

Принципы нужно иногда нарушать, иначе от них никакой радости.

Ром, – ответил я. – С сегодняшнего дня у меня особое отношение к этому напитку.

Не мучь меня, думал он. – Они всегда так говорят, эти женщины – олицетворения беспомощности и себялюбия, никогда не думая о том, что мучают другого. Но если они даже об этом подумают, становится еще тяжелее, ведь их чувства чемто напоминают страдание спасшегося от взрыва солдата, товарищи которого корчатся в муках на земле, сострадание, беззвучно вопящее: слава богу, в меня не попали, в меня не попали…

Вы не танцуете? Позвольте, но что же вы делаете, когда идете куданибудь с дамой?

Благородство, легковерность, скромность ценны только в книгах. В жизни абсолютно бесполезны!

Тот, кто только интересуется, еще не покупатель.

Люблю кино. Можно впустить в себя мечту.

Нельзя говорить о деньгах с презрением. Многие женщины даже влюбляются изза денег. А любовь делает многих мужчин корыстолюбивыми. Таким образом, деньги стимулируют идеалы, – любовь же, напротив, материализм.

Мужчина, становится корыстолюбивым только изза капризов женщин. Не будь женщин, не было бы и денег, и денег и мужчины были бы племенем героев. В окопах мы жили без женщин, и не было так уж важно, у кого и где имелась какаято собственность. Важно было одно: какой ты солдат. Я не ратую за прелести окопной жизни - просто хочу осветить проблему любви с правильных позиций.

Проститутки – это самые суровые и самые сентиментальные существа.

Все должно быть гармоничным и жизнь станет прекрасной.

За приглашением посидеть обычно следует предложение выпить.

Любовь когда людям хватает друг друга.

Быть сумасшедшим вообще не позорно.

Гнев лучше всего уничтожать смехом.

Всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит ее вечная мука.

Меланхоликом становишься, когда размышляешь о жизни, а циником – когда видишь, что делает из нее большинство людей.

Самая тяжелая болезнь мира – мышление! Она неизлечима.

Смелость без страха превращается в безрассудство.

Самое страшное, братья, это время. Время. Мгновения, которые мы переживаем и которыми всетаки не владеем.

Было бы отвратительно, если бы любовь имела хоть какоето отношение к правде.

Упорство и прилежание лучше, чем беспутство и гений…

Вкус не имеет значения. Ром – это ведь не просто напиток, это скорее друг, с которым вам всегда легко. Он изменяет мир. Поэтому его и пьют.

Человек всегда велик в намерениях. Но не в их выполнении. В этом и состоит его очарование.

Романтики всего лишь свита. Они могут следовать, но не сопровождать.

Мне хотелось сказать ей чтонибудь, но я не мог. Трудно найти слова когда есть, что сказать. И даже если нужные слова приходят, то стыдишься их произнести. Все эти слова принадлежат прошлым столетиям. Наше время не нашло еще слов для выражения своих чувств. Оно умеет быть только развязным, все остальное – искусственно.

Человеческая жизнь тянется слишком долго для одной любви.

Такт – это неписанное соглашение не замечать чужих ошибок и не заниматься их исправлением.

Ах любовь – факел, летящий в бездну и только в это мгновение озаряющий всю глубину ее.

Ты ведь вообще почти ничего обо мне не знаешь. Верно, сказал я, но в этом и состоит вся прелесть. Чем больше люди знают друг о друге, тем больше у них получается недоразумений. И чем ближе они сходятся, тем более чужими становятся.

Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.

Никогда не следует мельчить то, что начал делать с размахом.

Смерть одного человека – это смерть, а смерть двух миллионов – это только статистика.

Невидящими глазами я смотрел в небо, в это серое бесконечное небо сумасшедшего Бога, который придумал жизнь и смерть, чтобы развлекаться.

Родиться глупым не стыдно, стыдно только умирать глупцом.

Не терять независимости. Все начиналось с потери независимости уже в мелочах. Не обращаешь на них внимания - и вдруг запутываешься в сетях привычки. У нее много названий. Любовь - одно из них. Ни к чему не следует привыкать. Даже к телу женщины.

Дай женщине пожить несколько дней такой жизнью, какую обычно ты ей предложить не можешь, и наверняка потеряешь ее. Она попытается обрести эту жизнь вновь, но уже с кем-нибудь другим, способным обеспечивать ее всегда.

Забвение - вот тайна вечной молодости. Мы стареем только из-за памяти. Мы слишком мало забываем.

Чье-то дыхание. Частичка чужой жизни. Но все-таки жизни, тепла. Не окостеневшее тело. Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?

Юность вовсе не хочет быть понятой, она хочет одного: оставаться сама собой.

Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.

Возможно ли удержать ее? Разве смог бы он ее удержать, если бы вел себя иначе? Можно ли вообще что-нибудь удержать, кроме иллюзии? Но разве недостаточно одной иллюзии? Да и можно ли достигнуть большего? Что мы знаем о черном водовороте жизни, бурлящем под поверхностью наших чувств, которые превращают его гулкое клокотание в различные вещи. Стол, лампа, родина, ты, любовь. Тому, кого окружает этот жуткий полумрак, остаются лишь смутные догадки. Но разве их недостаточно? Нет, недостаточно. А если и достаточно, то лишь тогда, когда веришь в это. Но если кристалл раскололся под тяжким молотом сомнения, его можно в лучшем случае склеить, не больше. Склеивать, лгать и смотреть, как он едва преломляет свет, вместо того чтобы сверкать ослепительным блеском! Ничто не возвращается. Ничто не восстанавливается. Даже если Жоан вернется, прежнего уже не будет. Склеенный кристалл. Упущенный час. Никто не сможет его вернуть.

Никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё, даже могилы.

Когда умираешь, становишься каким-то необычайно значительным, а пока жив, никому до тебя дела нет.

Свобода - это не безответственность и не жизнь без цели.

Нельзя быть слишком молодой. Только старой можно быть слишком.

Истинный идеалист всегда хочет денег. Ведь деньги - это отчеканенная свобода. А свобода - это жизнь. Мужчина становится алчным, только повинуясь желаниям женщины. Если бы не было женщин, то не было бы и денег, а мужчины составили бы героическое племя. В окопах не было женщин, и не играло никакой роли, кто чем владеет, - важно было лишь, каков он как мужчина. Это не свидетельствует в пользу окопов, но проливает на любовь истинный свет. Она пробуждает в мужчине дурные инстинкты - стремление к обладанию, к значительности, к заработкам, к покою. Недаром диктаторы любят, чтобы их поручники были женаты, - так они менее опасны. И недаром католические священники не знают женщин - иначе они никогда бы не были такими отважными миссионерами.

Странное дело - нам всегда кажется, что если мы помогли человеку, то можно отойти в сторону; но ведь именно потом ему становится совсем невмоготу.

В жизни побеждает только глупец. А умному везде чудятся одни лишь препятствия, и, не успев что-то начать, он уже потерял уверенность в себе.

Нигде ничто не ждет человека. Всегда надо самому приносить все с собой.

Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.

Только если окончательно расстанешься с человеком, начинаешь по–настоящему интересоваться тем, что его касается.

Хорошая память - основа дружбы и гибель любви.

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

Если хочешь что-либо сделать, никогда не спрашивай о последствиях. Иначе так ничего и не сделаешь.

От оскорбления можно защититься, от сострадания - нельзя.

Разрыв не всегда означает конец, а часто бывает ступенькой для восхождения.

Если хочется жить, это значит, что есть что-то, что любишь. Так труднее, но так и легче.

Изабелла, - говорю я. – Милая, любимая, жизнь моя! Мне кажется, я наконец почувствовал, что такое любовь! Это жизнь, только жизнь, высочайший взлет волны, тянущейся к вечернему небу, к бледнеющим звездам и к самому себе, - взлет всегда напрасный, ибо он – порыв смертного начала к бессмертному; но иногда небо склоняется навстречу такой волне, они на миг встречаются, и тогда это уже не закат с одной стороны и отречение – с другой, тогда уже нет и речи о недостатке и избытке, о подмене, совершаемой поэтами, тогда…
Я вдруг смолкаю.
- Я несу какой-то вздор, - продолжаю я, - слова льются непрерывным потоком, может быть в этом есть и ложь, но ложь только потому, что сами слова лживы, они словно чашки, которыми хочешь вычерпать родник, - но ты поймешь меня и без слов, все это так ново для меня, что я еще не умею его выразить; я ведь не знал, что даже мое дыханье способно любить, и мои ногти, и даже моя смерть, поэтому – к черту вопрос о том, сколько такая любовь продлиться, и смогу ли я ее удержать, и смогу ли ее выразить…

Раскаяние - самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее.

Когда человек боится, то обычно ничего не случается. Неприятности приходят именно тогда, когда их совсем не ждешь.

Самая тяжелая болезнь мира - мышление! Она неизлечима.

Хорошо, что у людей ещё остается много важных мелочей, которые приковывают их к жизни, защищают от нее. А вот одиночество - настоящее одиночество, без всяких иллюзий - наступает перед безумием или самоубийством.

Одиночество ищет спутников и не спрашивает, кто они. Кто не понимает этого, тот никогда не знал одиночества, а только уединение.

Уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть.

И что бы с вами ни случилось - ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.

Среди женщин, ни разу не спавших с мужчиной, больше проституток, чем среди тех, для кого это стало горьким куском хлеба.

Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.

Жила-была волна и любила утес, где-то в море, скажем, в бухте Капри. Она обдавала его пеной и брызгами, день и ночь целовала его, обвивала своими белыми руками. Она вздыхала, и плакала, и молила: «Приди ко мне, утес!» Она любила его, обдавала пеной и медленно подтачивала. И вот в один прекрасный день, совсем уже подточенный, утес качнулся и рухнул в ее объятия.
И вдруг утеса не стало. Не с кем играть, некого любить, не о ком скорбеть. Утес затонул в волне. Теперь это был лишь каменный обломок на дне морском. Волна же была разочарована, ей казалось, что ее обманули, и вскоре она нашла себе новый утес.

Слишком часто он до сих пор отводил глаза и ничего знать не хотел. И не только он, так же поступали и сотни тысяч других, надеясь этим успокоить свою совесть. Он больше не хотел отводить глаза. Не хотел увиливать.

Упорство и прилежание лучше, чем беспутство и гений.

То, чего не можешь заполучить, всегда кажется лучше того, что имеешь. В этом и состоит романтика и идиотизм человеческой жизни.

Жить - значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплится огонек доброты. Не надо отказываться от нее. Доброта придает человеку силы, если ему трудно живется.

Жизнь - это болезнь, и смерть начинается с самого рождения.

Мы живем в век консервов, нам больше не нужно думать. Все за нас заранее продумано, разжёвано и даже пережито. Консервы. Остается только открывать банки. Доставка в дом три раза в день. Ничего не надо сеять, выращивать, кипятить на огне раздумий, сомнений и тоски. Консервы.

Все, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево.

Умер человек. Но что тут особенного? Ежеминутно умирают тысячи людей. Так свидетельствует статистика. В этом тоже нет ничего особенного. Но для того, кто умирал, его смерть была самым важным, более важным, чем весь земной шар, который неизменно продолжал вращаться.

До чего же теперешние молодые люди все странные. Прошлое вы ненавидите, настоящее презираете, а будущее вам безразлично. Вряд ли это приведет к хорошему концу.

Кто-то подыхает рядом, а ты этого не чувствуешь. Твой живот цел - в этом все дело. Рядом, в двух шагах от тебя кто-то гибнет, мир рушится для него среди крика и мук. А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни!

Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

Всякая любовь хочет быть вечной. В этом и состоит её вечная мука.

Нельзя принимать ничего близко к сердцу, ведь то, что примешь, хочешь удержать. А удержать нельзя ничего.

В жизни больше несчастья, чем счастья. То, что она длится не вечно - просто милосердие.

Меланхоликом становишься, когда размышляешь о жизни, а циником - когда видишь, что делает из нее большинство людей.

Если человек чего-то стоит - он уже только памятник самому себе.

Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.

Людям хочется иногда расстаться, чтобы иметь возможность тосковать, ждать и радоваться возвращению.

Женщин следует либо боготворить, либо оставлять.

В коллекцию вошли цитаты из романа «Три товарища», автор немецкий писатель Эрих Мария Ремарк:

Я стоял рядом с ней, слушал её, смеялся и думал, до чего же страшно любить женщину и быть бедным.
В наш деловой век нужно уметь быть романтиком, в этом весь фокус. Контрасты привлекают.
Чем меньше человек заботится о своем душевном состоянии, тем большего он стоит.
Ведь любовь — это же сплошной обман. Чудесный обман со стороны матушки-природы.
Человек всегда велик в намерениях. Но не в их выполнении. В этом и состоит его очарование.

Всякая любовь хочет быть вечной. В этом и состоит её вечная мука.
Хорошо, что у людей еще остается много важных мелочей, которые приковывают их к жизни, защищают от неё. А вот одиночество — настоящее одиночество, без всяких иллюзий - наступает перед безумием или самоубийством.
Держи меня крепко, мне нужно, чтобы кто-то держал меня крепко, иначе я упаду. Я боюсь.
Фердинанд выудил из своего бокала мотылька и осторожно положил его на стол.
До чего же теперешние молодые люди все странные. Прошлое вы ненавидите, настоящее презираете, а будущее вам безразлично. Вряд ли это приведёт к хорошему концу.
Ты только никого не подпускай к себе близко, — говорил Кестер. — а подпустишь — захочешь удержать. А удержать ничего нельзя.
Жалость самый бесполезный предмет на свете. Она - обратная сторона злорадства.
Такт — это неписанное соглашение не замечать чужих ошибок и не заниматься их исправлением.
Женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.
Счастье — самая неопределённая и дорогостоящая вещь на свете.
И когда мне становится очень тоскливо и я уже ничего больше не понимаю, тогда я говорю себе, что уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть.
С женщиной невозможно ссориться. В худшем случае можно злиться на нее.
Какой смысл вечно ссориться, жизнь коротка. Она полна всяких случайностей и превратностей. В наши дни надо держаться друг за дружку.
Ром, видите ли, и вкус — вещи, почти не связанные между собой. Это уже не просто напиток, а, так сказать, друг. Друг, с которым всё становится легче.
Когда нет ссор, значит, всё скоро кончится.
Работа — мрачная одержимость. Мы предаемся труду с вечной иллюзией, будто со временем все станет иным. Никогда ничто не изменится. И что только люди делают из своей жизни, — просто смешно!
Любовь зарождается в человеке, но никогда не кончается в нём.
Прошло время великих человеческих мужественных мечтаний. Торжествовали дельцы. Продажность. Нищета.
Меланхоликом становишься, когда размышляешь о жизни, а циником - когда видишь, что делает из неё большинство людей.
Потом наступило утро, и её уже не было.
Может быть, думал я, может быть, — вечно эти два слова, без которых уже никак нельзя было обойтись! Уверенности - вот чего мне недоставало. Именно уверенности, — её недоставало всем.
Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы.
Мы назвали машину «Карл». «Карл» — призрак шоссе.
Она улыбнулась, и мне показалось, что весь мир стал светлее.
Но ведь надо уметь и проигрывать. Иначе как же жить?
Обычно он токовал, как тетерев, а теперь стоял словно монах ордена кармелитов, и не двигался с места. Он стоял как отпущенный из обители монах и не мог пошевельнуться.
Но насчёт лени ещё далеко не все ясно. Она - начало всякого счастья и конец всяческой философии.
Одиночество легче, когда не любишь.
Ничего нельзя знать наперед. Смертельно больной человек может пережить здорового. Жизнь очень странная штука.
Поверхностны только те, кто считают себя глубокомысленными.

Мораль — это выдумка человечества, но не вывод из жизненного опыта.
Портные вносят в жизнь красоту. Это во сто крат ценнее всех мыслей, даже если они глубоки, как пропасти.
Мне было немного грустно. Мне было всё безразлично, лишь бы быть живым.
Принципы нужно нарушать, а то какое же от них удовольствие.
Любовь чудесна. Но кому-то из двух всегда становится скучно. А другой остается ни с чем. Застынет и чего-то ждет… Ждет, как безумный…
Пусть наши дети заимеют богатых родителей.
Кто одинок, тот не будет покинут.
Родиться глупым не стыдно; стыдно только умирать глупцом.
Когда есть цель, жизнь становится мещанской, ограниченной.
Романтики — всего лишь свита. Они могут следовать, но не сопровождать.
Как странно все-таки получается: когда пьёшь, очень быстро сосредотачиваешься, но зато от вечера до утра возникают такие интервалы, которые длятся, словно годы. На следующий день всё выглядит совсем по-другому, не так, как представлялось накануне вечером.
Скромность и добросовестность вознаграждаются только в романах. В жизни их используют, а потом отшвыривают в сторону.
Жилось мне неплохо, я имел работу, был силен, вынослив и, как говорится, находился в добром здравии; но все же лучше было не раздумывать слишком много. Особенно наедине с собой. И по вечерам. Не то внезапно возникало прошлое и таращило мертвые глаза. Но для таких случаев существовала водка.
Сядь поближе, а то туман унесёт тебя…

Любовь, - невозмутимо заметил Готтфрид, - чудесная вещь. Но она портит характер.

Чем меньше знаешь, тем проще жить. Знание делает человека свободным, но несчастным. Выпьем лучше за наивность, за глупость и за все, что с нею связано, - за любовь, за веру в будущее, за мечты о счастье; выпьем за дивную глупость, за утраченный рай!

Всякого добра на свете хоть завались, а у большинства людей ни черта нет. Вот уже несколько тысяч лет, как все дело именно в этом.

Вы здесь?
- Трудно было бы отрицать.

Я просто ошалела. - Ну это уж преувеличение. Вы только пьяны… пьяны в дым.

Я любил смотреть, как Пат одевается. Никогда еще я не чувствовал с такой силой вечную, непостижимую тайну женщины, как в минуты, когда она тихо двигалась перед зеркалом, задумчиво гляделась в него, полностью растворялась в себе, уходя в подсознательное, необъяснимое самоощущение своего пола. Я не представлял себе, чтобы женщина могла одеваться болтая и смеясь; а если она это делала, значит, ей недоставало таинственности и неизъяснимого очарования вечно ускользающей прелести.

Если человек чего-то стоит, значит, он уже как бы памятник самому себе.

Чем больше люди знают друг о друге, тем больше у них получается недоразумений. И чем ближе они сходятся, тем более чужими становятся.

Какой смысл вечно ссориться, жизнь коротка. Она полна всяких случайностей и превратностей. В наши дни надо держаться друг за дружку.

Принципы нужно нарушать, а то какое же от них удовольствие!

Порядочный человек всегда становится меланхоличным, когда наступает вечер. Других особых причин не требуется. Просто так… вообще.

Трудно найти слова, когда действительно есть, что сказать.

Для любви необходима известная наивность. У тебя она есть. Сохрани же ее. Это дар божий. Однажды утратив ее, уже не вернешь никогда.

Только глупец побеждает в жизни, умник видит слишком много препятствий и теряет уверенность, не успев еще ничего начать. В трудные времена наивность - это самое драгоценное сокровище, это волшебный плащ, скрывающий те опасности, на которые умник прямо наскакивает, как загипнотизированный.

А теперь вот что: вы, случайно не знаете, кто изобрел телефон? Он удивился моему вопросу и отрицательно покачал головой. - И я не знаю, - сказал я, - но, вероятно, это был замечательный парень…

Что вы знаете, ребята, о бытии! Ведь вы боитесь собственных чувств. Вы не пишете писем - вы звоните по телефону; вы больше не мечтаете - вы выезжаете за город с субботы на воскресенье; вы разумны в любви и неразумны в политике - жалкое племя!

Упорство и прилежание лучше, чем беспутство и гений…

Но время чудес прошло, а если они и случались, то разве что в худшую сторону.

Я обвел взглядом комнату. С неподвижных лиц на стенах смотрели глаза, давно истлевшие в могиле. эти портреты остались не востребованными или не оплаченными родственниками. И все это были люди, которые когда-то дышали и на что-то надеялись.

Проклятие, я не хотел думать обо всем этом. Будь что будет, пусть я сойду с ума от горя, когда потеряю ее. Но, пока она была со мной, все остальное казалось безразличным. Стоило ли пытаться упрочить свою маленькую жизнь! Все равно неизбежно настанет день, когда великий потоп смоет все.

Страницы: 2

…никогда, никогда и еще раз никогда ты не окажешься смешным в глазах женщины, если сделаешь что-то ради нее. Пусть это даже будет самым дурацким фарсом. Делай все, что хочешь, - стой на голове, неси околесицу, хвастай, как павлин, пой под ее окном. Не делай лишь одного - не будь с ней деловым, разумным.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Только не принимать ничего близко к сердцу. Ведь то, что примешь, хочется удержать. А удержать нельзя ничего.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

У неё было двое друзей. Один любил её и приносил ей цветы. Другого любила она и давала ему деньги.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Ты хочешь знать, как быть, если ты сделал что-то не так? Отвечаю, детка: никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё. Даже могилы.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Только тот, кто не раз оставался один, знает счастье встреч с любимой. Все остальное лишь ослабляет напряжение и тайну любви. И что же может резче прорвать магическую сферу одиночества, если не взрыв чувств, их сокрушительная сила, если не стихия, буря, ночь, музыка?… И любовь…

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Вам хорошо, вы одиноки. Все это, конечно, так - одинокий человек не может быть покинут. Но иногда по вечерам эти искусственные построения разлетались в прах, а жизнь превращалась в какую-то всхлипывающую, мечущуюся мелодию, в водоворот дикого томления, желания, тоски и надежды все-таки вырваться из бессмысленного самоодурманивания, из бессмысленных в своей монотонности звуков этой вечной шарманки. Неважно куда, но лишь бы вырваться. О, эта жалкая потребность человека в крупице тепла. И разве этим теплом не могут быть пара рук и склоненное над тобой лицо? Или и это было бы самообманом, покорностью судьбе, бегством? Да и разве вообще существует что-то, кроме одиночества?

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Только несчастный знает, что такое счастье. Счастливец ощущает радость жизни не более, чем манекен: он только демонстрирует эту радость, но она ему не дана. Свет не светит, когда светло. Он светит во тьме. Выпьем за тьму! Кто хоть раз попал в грозу, тому нечего объяснять, что такое электричество. Будь проклята гроза! Да будет благословенна та малая толика жизни, что мы имеем! И так как мы любим ее, то не будем же закладывать ее под проценты! Живи напропалую! Пейте, ребята! Есть звезды, которые распались десять тысяч световых лет тому назад, но они светят и поныне! Пейте, пока есть время! Да здравствует несчастье! Да здравствует тьма!

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Одиночество легче, когда не любишь.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

И хорошо, что у людей еще остается много важных мелочей, которые приковывают их к жизни, защищают от нее. А вот одиночество - настоящее одиночество, без всяких иллюзий - наступает перед безумием или самоубийством.