"Чтобы ребёнок не был трудным". Как нужно питаться кормящей матери, чтобы не было запоров у ребёнка

ЧТОБЫ РЕБЕНОК НЕ БЫЛ ТРУДНЫМ

Вступление

Эта книга родилась в процессе наблюдения за детьми: и за своими, и за множеством чужих. Здесь нет ни одного примера, взятого «с потолка», хотя все имена, естественно, изменены.

Обычно детей приводят к психологам и врачам, когда ситуация становится невыносимой. Образуется ком проблем, которые родители не в силах разрешить самостоятельно. У ребенка расшатываются нервы, и это плохо сказывается на его здоровье, поведении, успеваемости. А уж если впереди замаячит отчисление из школы, перспектива лечения у психиатра или угроза стать наркоманом, многие родители бывают готовы снять с себя последнюю рубашку, лишь бы вызволить сына или дочь из беды.

Конечно, помочь «трудным» детям можно и даже необходимо. Нет такого ребенка, поведение которого нельзя было бы скорректировать (хотя бы отчасти). Но не все умеют это делать, потому что исправлять испорченное, склеивать сломанное - занятие не из простых. Особенно когда речь идет о человеческой психике, о Душе.

Лучше постараться не доводить до слома, До критической черты, за которой происходят серьезные, порой даже непоправимые искажения личности ребенка и семейных взаимоотношений. Все мы знаем, что профилактика лучше лечения. Но мало кто воплощает сей очевидный принцип на практике. Большинство дожидается, пока их, как говорится, припечет.

Но одно дело, когда речь идет о своем здоровье. В конце концов, сам наломал дров - сам и расплачиваешься. И другое - когда страдает ребенок, интересы которого мы обязаны охранять. Тут, я считаю, следует приложить максимум усилий именно для профилактики, предотвращения трудностей детского поведения. Книга «Чтобы ребенок не был трудным» как раз из разряда таких профилактических.

Конечно, не надо уподобляться сверхответственным мамам, которые поминутно с тревогой вглядываются в ребенка и анализируют каждый свой шаг, стараясь понять, что они сделали не так. Это только нервирует детей и взрослых. Однако становиться на место ребенка, понимать его чувства, предвосхищать последствия тех или иных событий и, главное, вовремя реагировать, когда детское поведение начинает меняться в худшую сторону, совершенно необходимо. Да, такой подход требует определенных душевных затрат, но в конечном итоге оборачивается существенной экономией, ведь «починка» разлаженной психики ребенка обходится обычно гораздо дороже. Поверьте, это не простое теоретизирование.

Мой младший сын пять раз лежал в больнице, причем один раз после попадания под машину. И, тем не менее, дело не кончилось ни энурезом, ни заиканием, ни панической боязнью врачей. Не потому что он у нас такой толстокожий, скорее наоборот. Просто мы к тому времени уже набрались ума-разума и, внимательно следя за малейшими проявлениями душевного неблагополучия ребенка, вовремя оказывали ему психологическую поддержку. А воспитывая старшего, я была еще неопытна, и когда я вспоминаю его детство, меня не покидает чувство вины, потому что многих ошибок можно было бы избежать, будь у меня тогда больше терпения и меньше самонадеянности.

Те, кто читал мои книги, написанные в соавторстве с И. Я. Медведевой, знают, что мы придаем огромное значение воспитанию детей на основе национально-культурных традиций. Мы пришли к этому постепенно. Скорее, от обратного. Наши взгляды на воспитание детей были поначалу довольно либеральными. Но затем, когда мы увидели, как расшатывается детская психика, когда родители берут на вооружение принципы, чуждые нашей культуре, мы многое переосмыслили, переоценили. И теперь глубоко убеждены в том, что невозможно воспитать здорового и гармонично развитого ребенка без опоры на традиционную этику.

Вкратце это объясняется так. В психике человека есть разные пласты. В том числе и пласт, который сейчас принято называть «коллективным бессознательным». Иначе говоря, это память предков, которая живет в каждом человеке, даже в маленьком ребенке. Во многом именно благодаря наличию такого коллективного бессознательного в каждой стране возникает свой, неповторимый «культурный воздух», существующий независимо от наших вкусов или политических пристрастий. И изменить его гораздо сложнее, чем кажется. Что неоднократно подтверждала наша история.

К примеру, после революции 1917 года много сил было брошено на то, чтобы взрастить в детях дух безбожия. На их глазах крушились церкви, осквернялись святыни, осмеивалась вера и религиозные обряды. Но когда началась Великая Отечественная война, Сталин, призывая в своем знаменитом обращении к народу к борьбе с фашистскими захватчиками, апеллировал вовсе не к новым установкам. Нет, он выбрал совсем иные слова, обратился к соотечественникам так, как советский руководитель не обращался никогда и, в принципе, не имел права обращаться. Почему? Да потому, что Сталин назвал их «братья и сестры», а ведь такое обращение было принято только среди «врагов народа» - православных людей. И по тому, как живо народ откликнулся на это, стало ясно, что в нем всколыхнулась родовая память. Даже в тех, кто в буквальном смысле слова отродясь не заглядывал в храм, поскольку рос в атмосфере воинствующего атеизма.

Так вот, возвращаясь к воспитанию детей, нужно отметить следующее: если родители берут на вооружение новые, нетрадиционные воспитательные установки, маленький ребенок оказывается в тисках. Отец с матерью для него - самые авторитетные люди на свете. Малыш подражает им, считает их слово истиной в последней инстанции. Но, с другой стороны, в нем живет и память предков. А она, в случае отхода родителей от традиций, будет подсказывать ребенку, что родители неправы. И все культурное наследие, с которым он начнет знакомиться, слушая сказки, стихи, музыку, тоже будет противоречить родительским установкам! Мало того! Еще и окружающие начнут его отвергать. Ведь люди в массе своей консервативны и не спешат стремглав за новой модой. Его поведение сочтут отклоняющимся, неадекватным; он почувствует себя изгоем.

И что его ждет? Отвергнуть авторитет родителей ребенок не в состоянии. А если бы отверг, это было бы, пожалуй, еще ужасней! Подавить тревожные сигналы, поступающие из внешнего мира и из собственного подсознания, он тоже не может. Ситуация повергает его в смятение, смятение перерастает в хаос. А внутренняя хаотизация может вызвать серьезное душевное расстройство.

Если вам покажется, что я преувеличиваю, понаблюдайте за душевнобольными, число которых, увы, в последние годы сильно увеличилось. Чем тяжелее состояние больного, тем сильнее его поведение отличается от общепринятого. Хотя в другой культурной среде, где Другие представления о допустимом или недопустимом, это, может быть, не так бросалось бы в глаза.

Скажем, у нас в отношении детей с чужими взрослыми принято соблюдать некоторый барьер. Мы рано приучаем детей называть чужих дядь и теть на «вы», учим уважительному отношению к старшим, не одобряем, когда маленький ребенок перебивает взрослых и уж тем более начинает с ними спорить на равных, пререкаться. Поэтому если 6-7-летний ребенок совсем, как говорят нынче, «без комплексов», если у него нет барьера в общении со взрослыми, если он сходу начинает вести себя с ними запанибрата, тут же выкладывает им подноготную своей семьи, да еще позволяет себе хамские или откровенно враждебные реплики по отношению к новому знакомому («Что за чушь вы болтаете?», «я не отвечаю на дурацкие вопросы», «чего-чего... ничего я не люблю, отстаньте от меня»), у психолога или психиатра есть повод насторожиться, поскольку такое поведение неадекватно.

Но перенесите ребенка в ту среду, где с детства поощряется «раскованность», «естественность эмоций», где детское хамство считается проявлением внутренней свободы - и он будет выглядеть куда более нормально. (Правда, и там в конце концов придется вызывать стражей порядка или психиатрическую перевозку. Как в США или во Франции, где «раскованные» школьники регулярно избивают учителей, а то и расстреливают одноклассников из автоматов.)

Огромное значение придаем мы и детской игре. То, что кажется многим взрослым, особенно папам, просто развлечением, на самом деле является мощнейшим инструментом воздействия на ребенка. Это его стихия, его мир, его язык. В игре дети гораздо быстрее усваивают разные знания, модели поведения, приемы, помогающие успешно выходить из сложных ситуаций. Поэтому в моей книге достаточно много игр и рекомендаций такого рода. Есть здесь и много практических советов, касающихся самых разных проблем, которые волнуют родителей: от борьбы с детской грубостью или капризами до выбора «правильного» подарка и приучения ребенка к чтению книг.

Но больше всего мне хотелось побудить вас задуматься. Ведь на все случаи жизни советов не напасешься. Да и невозможно бывает порой применить какой-то совет на практике, не вникнув в суть вопроса, не увидев его в объеме.

«Чтобы ребёнок не был трудным» - так называется книга Татьяны Львовны Шишовой и когда-то я её прочитала с большим интересом. О многом заставляет задуматься. Если у вас есть возможность, советую прочитать эту книгу целиком.

Сегодня предлагаю вам отрывок про детский сад.

Действительно ли необходим детский сад?
Татьяна Шишова (глава из книги «Чтобы ребенок не был трудным»)

Я ходила в детсад с трех лет и отчетливо помню, как окружающие меня дружно жалели, в один голос заявляя, что это слишком рано и зачем мучить ребенка. Впрочем, даже не с трех, а с пяти лет дошкольные учреждения тогда посещали немногие. В нашем классе таких бедолаг были единицы. Все остальные сидели до школы дома с бабушками.

Со временем ситуация менялась. И бабушки уже не торопились на пенсию, и детских садов становилось все больше однако до недавнего времени необходимость отдать ребенка в садик воспринималась как вынужденная мера. Что называется, не от хорошей жизни. Если мама имела возможность не работать, вопрос о саде даже не поднимался. Само собой разумелось, что до школы она будет заниматься детьми сама? Ни родные, ни знакомые просто не поняли бы ее, если бы она, не ходя на службу, «запихнула» ребенка в сад.

Теперь и в этом плане произошли заметные подвижки. Все чаще на моем профессиональном горизонте появляются семьи, у которых есть все возможности не водить ребенка в садик. Или жена совершенно не рвется работать даже «для души», а муж вполне в состоянии обеспечить семью. Или бабушка готова посвятить себя внуку, или у родителей есть деньги на няню. Но… ребенка с трех-четырех лет все равно отдают в детский сад. И ладно бы он там наслаждался общением и коллективными играми! Так нет же! Малыш садик не любит, по утрам хнычет, жалуется, что его обижают, просится хоть немножко побыть дома. А другой идет без возражений, но часто болеет. А третий стал нервным, раздражительным, агрессивным. Я уж не говорю про гиперактивных детей, которых сейчас, к сожалению, все больше и больше. Для них детский сад - совершенно непосильная психологическая нагрузка.

Но когда заводишь об этом разговор, нередко наталкиваешься на непробиваемую стену. Впервые я задумалась над природой такого сопротивления несколько лет назад, когда ко мне на консультацию пришла молодая пара с мальчиком четырех с половиной лет.

Степа жался к маме, прятал лицо в ее колени, наотрез отказался пройти без родителей в соседнюю комнату посмотреть игрушки.

Он всегда так себя ведет? - спросила я.

С чужими - да. Когда освоится, будет, конечно, пораскованней, но вообще-то он у нас зажатый. Ходить никуда не любит, даже на прогулку не вытащишь. Детей боится до дрожи в коленках. Взрослых меньше, да тоже побаивается.
Я была абсолютно уверена, что уж этого-то ребенка родителям и в голову не пришло определить в детский садик. Но ошиблась! В сад Степа пошел с трех лет. Полгода, правда, беспрестанно болел когда выходил «в свет», то целыми днями видел на стуле, не реагируя на призывы поиграть с детьми. Теперь на стуле уже не сидит, но детей по-прежнему дичится.

Они для него слишком шумные, кричат, дерутся, а он этого не понимает, - сказала мама. - Но хотя бы истерик, как прежде, не закатывает при расставании - и то хорошо. Привели Степу с жалобами на утомляемость, рассеянное внимание, плаксивость, капризы и ночное недержание мочи (энурез). Причем в два с половиной года, до садика, никакого энуреза у ребенка не наблюдалось. С ним тогда вообще не было проблем: тихий, спокойный, покладистый: мальчик. Чужих опасался, но совсем не так, как сейчас. Он даже с детьми пробовал играть, теперь же и слышать ни о ком не желает.

Картина очень напоминала психотравму, нанесенную ребенку ранним отрывом от семьи. О чем, говоря по правде, вполне можно было догадаться самим, без консультации специалиста. Но мама с папой не хотели видеть очевидного.

Забрать из сада?! - ужаснулась мама. - Но… Где же ему тогда учиться общению? Нет, что вы! Об этом не может быть и речи! Дома он у нас совсем одичает.

Хотя именно в садике, а не дома Степа растерял даже те небольшие навыки общения, которые ему удалось приобрести до трех лет.

А подготовка к школе? - подхватил папа. - Нет, мы не в состоянии научить ребенка всему тому, чему сейчас учат в детском саду.

Хотя внимание у Степы рассеивалось как раз в саду, при нервном перенапряжении. И до школы оставалось еще два с половиной года - для дошкольника огромный срок. Да и чему уж такому особенному учат детсадовские воспитательницы? Почему людям с высшим образованием (техническим и гуманитарным) не под силу освоить эту премудрость? И как еще недавно бабушки безо всякого высшего образования вполне успешно учили своих внучат-дошкольников читать и считать? А некоторые учат и до сих пор…

На эти и другие вопросы ответа у родителей не нашлось, но было понятно, что они даже не собираются их искать. Главный вопрос был решен давно, окончательно и бесповоротно. Степа в сад ходить будет при любых обстоятельствах, потому что БЕЗ САДА ПРОСТО НЕЛЬЗЯ.

Случай был настолько яркий, а родительское сопротивление так откровенно иррационально, что мысль о подсознательных механизмах этого сопротивления напрашивалась сама собой. На уровне сознания возразить было нечего. Но подсознание нашептывало Степиным родителям прямо противоположное, и его шепот оказывался сильнее. Почему?

«Безмамные мамы»
Лет 30 назад в Америке поставили опыт: у обезьян отняли детенышей, выкормили их и принялись наблюдать, как они будут воспитывать своих малышей.

Оказалось, что «безмамные мамы» (так ученые прозвали обезьян, выросших на людском попечении) не умеют ухаживать за детенышами и не испытывают к ним родственных чувств, поскольку в своем детстве не имели перед глазами образца материнской заботы. У них в памяти запечатлены совсем другие ранние образы (импринтинги). По тем же причинам и многие детдомовцы, вырастая, испытывают серьезные трудности в построении семьи. Нынешние молодые родители, конечно, не детдомовцы и уж тем более не обезьяны, но это, пожалуй, первое поколение, которое массово посещало детские сады.

Мы же «ходили в сад - и ничего, выросли!»- рассуждают они, позабыв, как частенько бывает, о своих детских огорчениях и обидах.

И им трудно себе представить, как можно обойтись без садика, потому что коллективное воспитание для них - импринтинг. А ранние впечатления очень прочно укореняются в подсознании. Мы их вроде бы не помним, не осознаем, но они никуда не делись и, как серые кардиналы, незримо управляют нашими представлениями и чувствами.

Главное – домашний мир и покой
А между тем опытные врачи и педагоги говорят о том, что ребенку-дошкольнику нужнее всего материнская ласка и теплый (прежде всего - психологически), уютный дом, спокойная, доброжелательная атмосфера в семье. В такой обстановке он расцветает и нормально развивается.

Вообще-то умные люди предупреждали об этом больше ста лет назад, когда детские сады только-только начали появляться. «Как бы ни были рациональны в них занятия и игры детей, - писал известнейший русский педагог К. Д. Ушинский, они могут вредно подействовать на ребенка, если он проводит в них большую часть дня. Как ни умно то занятие или та игра, которым научатся в детском саду, но они уже потому дурны, что дитя не само выучилось, и чем навязчивей детский сад в этом отношении, тем они вреднее».

Ушинский предупреждал что «даже шумное общество детей, если ребенок находится в нем с утра до вечера, должно действовать вредно». «Для ребенка, - продолжал он, - необходимы совершенно уединенные и самостоятельные попытки детской деятельности, не вызываемые подражанием детям или взрослым».

Тогда еще не оперировали терминами «психологическая нагрузка» или «стресс», но саму опасность уловили правильно. Теперь те же самые выводы делаются уже на научной основе. Пару лет назад мне довелось услышать на одной конференции выступление нашего крупнейшего врача-педиатра, академика В. А. Таболина. Он говорил о вреде многих экспериментов, которые ставились в XX веке над маленькими детьми, и в том числе… о детских садах. Да-да, то, с чем мы настолько свыклись, что уже не мыслим себе без этого жизни, на самом деле - эксперимент, имеющий сравнительно небольшую историю. Суть его заключалась в том, чтобы изъять детей из семьи и передать их на воспитание государству. Ведь семья, по мнению идеологов построения нового общества, должна была вскорости отмереть. Но практика показала, что никто ничто не может заменить ребенку матери. Хотя последствия раннего отрыва ребенка от семьи могут аукнуться гораздо позже. Например, в подростковом возрасте.

Вот очень характерный рассказ:

«До школы Маша была ко мне очень привязана. Даже чересчур. Сейчас у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю, как она просила: «Мамочка, давай я сегодня не пойду в садик. Давай немножко побудем дома, я не буду тебе мешать». Но мне тогда было не до нее. Нет, я, конечно, очень любила дочку, старалась красиво ее одевать, покупала игрушки и сладости. Но работа увлекала меня гораздо больше. Да и в личной жизни были разные переживания. Теперь Маше шестнадцать. Мы живем с ней в одной комнате, но между нами как будто невидимая перегородка. И дело уже не во мне. Я хочу наладить с ней контакт, но она меня в свой мир не пускает. Она привыкла обходиться без меня, и, хотя я чувствую, что дочь одинока и страдает из-за этого, мы не можем восстановить утраченную связь. Наверное, потому что эта связь была утеряна так рано, еще не успев как следует сформироваться».

А как же общение с детьми?

Люди, мало знакомые с детской психологией, сильно преувеличивают потребность дошкольников в детском коллективе. Дети трех-четырех лет обычно играют, так сказать, рядом, но не вместе. Да и лет в 5-6 у них еще нет друзей в том смысле, который вкладываем в это понятие мы, взрослые. Дружба малышей нестойка, ситуативна. Сегодня один друг на детской площадке, завтра - другой. Часто даже именем «друга» не удосуживаются поинтересоваться и «Как зовут мальчика, который сегодня приходил к нам в гости?» - неоднократно спрашивала я своего старшего сына (которому, между прочим, было тогда не пять, а семь или восемь лет!).
- Не помню… Друг, - пожимал плечами Филипп.

И назавтра приводил домой другого мальчика, а предыдущего даже не вспоминал.

Потребность в настоящей дружбе появляется ближе к подростковому возрасту, а дошкольнику достаточно периодически поиграть с кем-то из сверстников, даже не обязательно ежедневно. Он пока еще не вышел из круга семьи. Для него пока в семейном кругу самые главные отношения и самое главное общение.

Но сейчас нередко получается наоборот. Дошкольника вырывают из семьи и на целый день погружают в детский коллектив. Хотя и взрослому-то человеку тяжело с утра до вечера находиться в чужом обществе. Что же говорить о малыше, который быстрее переутомляется, легче перевозбуждается?! Чем труднее ему общаться с детьми и взрослыми, тем осторожнее следует дозировать это общение. Иначе поведение ребенка усугубится, и трудности будут расти, как снежный ком.

А в школе как будет?

Это вопрос задают всегда. Но ведь в школе, по сравнению с детским садом, гораздо более щадящие условия. Вы удивлены? - Судите сами. Нормально общаться, обходясь без конфликтов, ссор и драк, очень многие дошкольники и младшие школьники еще не умеют. Но в детском саду малыши проводят практически целый день, а в начальной школе - всего несколько часов. При этом в школе они постоянно заняты и находятся «в свободном полете» только на переменах.

В детском саду же, наоборот, целенаправленные занятия длятся недолго. Большая часть времени отводится на игры и прогулки. А воспитательница физически не в состоянии уследить за всеми, ведь дети в группе человек 20-25. Кого-то непременно начинают обижать, дразнить. Другие тоже не прочь «поддержать компанию». Поэтому чувствительному, обидчивому ребенку в саду приходится очень туго. И требовать от него, чтобы он себя переделал, просто глупо. Гораздо умнее будет не ставить ребенка в такую тяжелую психологическую ситуацию. Получить навыки общения, которые пригодятся ему в школе, он сможет, играя время от времени с детьми ваших приятелей или посещая пару раз в неделю какую-нибудь студию, благо их сейчас для малышей полно в каждом городе.

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

ЧТОБЫ РЕБЕНОК НЕ БЫЛ ТРУДНЫМ

Вступление

Конечно, помочь «трудным» детям можно и даже необходимо. Нет такого ребенка, поведение которого нельзя было бы скорректировать (хотя бы отчасти). Но не все умеют это делать, потому что исправлять испорченное, склеивать сломанное – занятие не из простых. Особенно когда речь идет о человеческой психике, о Душе.

Но одно дело, когда речь идет о своем здоровье. В конце концов, сам наломал дров – сам и расплачиваешься. И другое – когда страдает ребенок, интересы которого мы обязаны охранять. Тут, я считаю, следует приложить максимум усилий именно для профилактики, предотвращения трудностей детского поведения. Книга «Чтобы ребенок не был трудным» как раз из разряда таких профилактических.

К примеру, после революции 1917 года много сил было брошено на то, чтобы взрастить в детях дух безбожия. На их глазах крушились церкви, осквернялись святыни, осмеивалась вера и религиозные обряды. Но когда началась Великая Отечественная война, Сталин, призывая в своем знаменитом обращении к народу к борьбе с фашистскими захватчиками, апеллировал вовсе не к новым установкам. Нет, он выбрал совсем иные слова, обратился к соотечественникам так, как советский руководитель не обращался никогда и, в принципе, не имел права обращаться. Почему? Да потому, что Сталин назвал их «братья и сестры», а ведь такое обращение было принято только среди «врагов народа» – православных людей. И по тому, как живо народ откликнулся на это, стало ясно, что в нем всколыхнулась родовая память. Даже в тех, кто в буквальном смысле слова отродясь не заглядывал в храм, поскольку рос в атмосфере воинствующего атеизма.

Так вот, возвращаясь к воспитанию детей, нужно отметить следующее: если родители берут на вооружение новые, нетрадиционные воспитательные установки, маленький ребенок оказывается в тисках. Отец с матерью для него – самые авторитетные люди на свете. Малыш подражает им, считает их слово истиной в последней инстанции. Но, с другой стороны, в нем живет и память предков. А она, в случае отхода родителей от традиций, будет подсказывать ребенку, что родители неправы. И все культурное наследие, с которым он начнет знакомиться, слушая сказки, стихи, музыку, тоже будет противоречить родительским установкам! Мало того! Еще и окружающие начнут его отвергать. Ведь люди в массе своей консервативны и не спешат стремглав за новой модой. Его поведение сочтут отклоняющимся, неадекватным; он почувствует себя изгоем.

Но перенесите ребенка в ту среду, где с детства поощряется «раскованность», «естественность эмоций», где детское хамство считается проявлением внутренней свободы – и он будет выглядеть куда более нормально. (Правда, и там в конце концов придется вызывать стражей порядка или психиатрическую перевозку. Как в США или во Франции, где «раскованные» школьники регулярно избивают учителей, а то и расстреливают одноклассников из автоматов.)

Конечно, полезней всего эта книга, как мне кажется, будет для молодых родителей – тех, которые пока находятся в «роли юноши, обдумывающего житье», у которых все еще впереди. Хотя, надеюсь, и родители со стажем найдут в ней что-нибудь интересное.

ЧАСТЬ I. Проблемы поведения и общения

Глава 1. Своеволие: своя ли воля?

В последние годы резко возросли жалобы родителей на детское своеволие. Причем, если раньше мать с отцом (или хотя бы один из членов семьи) честно признавались, что их чадо просто-напросто избаловано, то теперь все чаще под это дело подводится «научная», «психологическая» база.

То и дело приходится слышать:

– Наш ребенок совершенно неуправляемый. Ему все нипочем, ничто на него не действует.

Объяснения такой «неуправляемости» даются самые разные. От генетики до... экологии. Да-да! Это предположение выдвинула недавно одна мама, рассказывавшая мне об «отвязанном» поведении своей дочери-подростка. Из ее рассказа стало понятно, что так ведут себя почти все одноклассники дочки.

– Мы с другими мамами ума не приложим, в чем тут может быть дело. Говорят, сейчас многие родители маются. Растят детей, растят, вкладывают силы, средства, а потом вдруг раз – и все насмарку. Наверное, экология виновата. Я уже где-то об этом читала. От плохой экологии дети становятся неуправляемыми.

Потом, правда, выяснилось, что в соседней школе дети почему-то другие: стремятся к знаниям, в кружки разные ходят, взрослых матом не кроют. Хотя экология та же самая: школа расположена на параллельной улице.

О причинах детского своеволия мы поговорим чуть позже, а сейчас хочу обратить ваше внимание на одну очень интересную особенность таких детей. Она не лежит на поверхности, но если копнуть поглубже, непременно окажется, что

Своевольные дети на редкость несамостоятельны

Странно? На первый взгляд – да. Ведь они все норовят сделать по-своему. Но в том-то и смысл, что к истинной самостоятельности это отношения не имеет!

Поясню на примере. Шестилетний Ваня «не терпит никакого давления со стороны взрослых» (теперь это принято называть так). Больше того, он явно претендует на место старшего в семье: разговаривает властно, тоном приказа, чуть что – кидается на родителей с кулаками. И надо отдать мальцу должное, он добивается-таки своего! Все семейство пляшет под его дудку. Но при этом Ваня абсолютно беспомощен в повседневной жизни. Собраться на улицу – для него огромная проблема, потому что он толком не умеет одеваться. О какой-либо помощи по дому речи и подавно не идет. Какая помощь, если он и себя-то обслужить не в состоянии? Ваня даже играть самостоятельно не способен. Да и засыпает только в присутствии взрослых: одному в комнате ему страшно.

Пойдя в школу, такой Ваня, конечно, научится с грехом пополам застегивать рубашку и завязывать шнурки на ботинках (он же все-таки не умственно отсталый в степени идиотии!). Но, в отличие от сверстников, не будет сам готовить домашние задания и собирать портфель. Да и уроки придется за него узнавать маме по телефону, ведь на Ваню ни в чем серьезном положиться будет нельзя.

Сверстников уже начнут отпускать в школу одних, а Ваню еще долго будут водить за ручку: мало ли куда его может занести, лучше не рисковать!

В подростковом возрасте он может прогуливать школу, и его легкомыслие станет настолько зашкаливающим, что окружающие, вполне вероятно, начнут задаваться вопросом, все ли у него в порядке с интеллектом? Ведь сколько ни объясняй, чем чревато такое поведение, до Вани все равно не доходит. Хотя на самом деле интеллект тут ни при чем. Просто Ваня ни разу еще не расплачивался за свои выходки. И наоборот, твердо усвоил, что ему все сходит с рук. А коли так, то «мели Еме-ля»! Предки погрозят-погрозят, а потом сбегают в школу, задобрят училок, и все будет о"кей. А если задобрить почему-либо не удастся, то они что-нибудь другое придумают... Им не привыкать!

Еще немного – и Ваня становится взрослым, хотя в душе остается все тем же зависимым, но своенравным дошкольником. Что за семья будет у такого человека? Разве он способен взять на себя ответственность за чужую судьбу? Он ведь со своей собственной разобраться не в состоянии. Что бы такой человек ни вытворял, виноваты будут другие. И неудачи (которых, естественно, у подобных людей не счесть), они обычно объясняют не своей ленью, разгильдяйством или вздорностью, а происками врагов и фатальными обстоятельствами. При этом их все больше заносит «не в ту степь»: в пьянство, в наркоманию, в сомнительные аферы и в откровенное воровство. Короче, прогноз, как говорят медики, тут неблагоприятный. Можно, конечно, надеяться, что когда-нибудь жизнь научит такого человека уму-разуму. А если нет? И даже если научит, не слишком ли велика окажется цена?

Последствия своеволия

Помимо тех, что перечислены выше (инфантильность, неудачи в личной жизни, часто профессиональная несостоятельность, асоциальное поведение), хочется особо подчеркнуть тот вред, какой своеволие наносит развитию ребенка. Порой физическому, так как своевольный ребенок больше рискует «влипнуть» в какую-либо историю, заканчивающуюся травмой или увечьем. И почти наверняка – развитию интеллектуальному и эмоциональному. Это тоже может показаться странным. Как же так? Вроде бы, своевольные дети больше проявляют свою индивидуальность, а значит, более склонны к экспериментам, к постижению чего-то нового... И опять это лишь кажущаяся закономерность. Не обладая волей к преодолению трудностей, такие дети как раз предпочитают идти по накатанному пути, делая лишь то, что им дается без труда (а это, в основном, развлечения).

И потом, развитие происходит, когда человек имеет какие-то образцы для подражания, идеалы, на которые он равняется и которых стремиться достичь. Если же кроме себя, любимого, иных идеалов у него нет, то и развития никакого не будет. Зачем стремиться к чему-то, когда все уже есть? Зачем заниматься самосовершенствованием, если ты и так – верх совершенства?

Конечно, на самом деле полный отказ от идеалов – это тоже миф. Люди устроены таким образом, что совсем без идеалов они жить не могут. И у своевольного ребенка идеалы (а точнее сказать «кумиры»), разумеется, будут. Обычно это «крутые» киногерои, решающие все жизненные вопросы кулаками и автоматными очередями, рок-певцы с интеллектом приматов и патологическими половыми наклонностями, «братва» на джипах, панки, рокеры, скинхеды и прочее. Только вот к чему приведет подражание таким кумирам? Ведь они еще более «отвязанные», чем он сам. Значит, в перспективе следует ожидать не развития, а деградации.

Своевольный ребенок попадает в ловушку: искренне веря в свою оригинальность и самостоятельность, он чем дальше, тем большее отстает от сверстников. Чем дальше, тем больше становится малоинтересным, шаблонным типажом с набором стандартных качеств и черт. Посмотрите на подростков, «тусующихся» по дворам, детским площадкам или городским площадям. Как они однотипны, хотя вроде бы каждый стремится подчеркнуть свою индивидуальность: у кого-то в ухе три серьги, у кого-то четыре, у этого волосы выкрашены в рыжий цвет, у того – в зеленый.

Почему же родители это допускают?

Вот именно! Почему? Почему, умом понимая, к каким страшным последствиям приводит разгулявшийся детский анархизм, многие родители бывают не в состоянии вовремя окоротить свое чадо?

Разгадка родительской беспомощности, на мой взгляд, коренится в двух обстоятельствах. Во-первых, своеволие часто путают со свободой, независимостью, раскрепощенностью. В жалобах взрослых на неуправляемость ребенка нередко звучит потаенная гордость: вот, дескать, какой он у меня свободолюбивый! Не то, что мы... мы росли зажатыми, затюканными, и теперь вынуждены выдавливать из себя раба по капле. А наши дети другие, они с пеленок ощущают себя уникальными, неповторимыми, свободными личностями.

Подчас доходит до полного безобразия: пятилетний «свободолюбец» откровенно хамит пожилой женщине, сделавшей ему справедливое замечание, а мать стоит рядом и млеет от его «раскованности». (В школе, правда, и ей, и ребенку придется пожинать плоды такой «свободной педагогики». Если в начале перестройки многие учителя и родители радостно отказались от «авторитарных методов» обучения, то потом, ужаснувшись последствиям, поспешили вернуть во многие школы строгую дисциплину. И сейчас даже элитарные лицеи в своей рекламе делают особый упор на высокий уровень требований к знаниям и дисциплине учащихся, понимая, что именно это снова котируется среди родителей.)

Ну, и во-вторых, взрослые просто-напросто идут по пути наименьшего сопротивления. А значит, не особенно отличаются в этом от своих сыновей и дочек. Их ребенку легче закатить скандал, чем убрать игрушки, а им легче «не связываться», не проявлять необходимую в данном случае твердость. Иными словами, родителям тоже не хватает положительного волевого потенциала и настоящей, взрослой самостоятельности. Они тоже снимают ответственность с себя и перекладывают ее на чужие плечи: на педагогов, психологов, врачей, милиционеров.

Недавно ко мне пришла на консультацию молодая женщина с сыном-дошкольником. Никаких серьезных психических отклонений у мальчика не было, но избаловать его уже успели страшно. Настолько, что неискушенному человеку он мог даже показаться не вполне нормальным. В последнее время своеволие ребенка начало переходить все допустимые границы, и мать забеспокоилась. Однако, когда речь зашла о том, что поведение сына надо ввести хоть в какие-то рамки, она неожиданно категорично заявила, что сама это сделать не в состоянии: и характер у нее чересчур мягкий, и убеждения не позволяют.

– Но ведь очень опасно пускать все на самотек, – возразила я. – Если он сейчас не признает никаких авторитетов, то что будет в подростковом возрасте? Мальчик и из дома уйти может, и с наркоманами связаться...

– Да я нисколько не сомневаюсь в том, что он попробует наркотики! – пожала плечами мать. – И НИЧЕГО МЫ С ЭТИМ НЕ ПОДЕЛАЕМ. Лишь бы не привык...

Ну, что тут скажешь? Сынишка еще и слова такого – «наркотики», наверное, не знает, а она уже расписалась в своей беспомощности. И главное, считает это в порядке вещей!

Так что во многих случаях безответственность детей – наследственная черта. И взрослым, если они действительно хотят изменить ситуацию, следует начать с себя. Звучит вроде бы просто, а в реальности это как раз самое сложное, ведь менять себя сложнее всего. Как говорится, в чужом глазу мы видим соринку, а в своем не замечаем бревна.

Счастье – это когда тебя понимают

– А как же все-таки приучить ребенка к самостоятельности? – спросите вы.

Прежде всего, необходимо поставить себя на его место и понять, почему он бунтует, отказываясь выполнять требования взрослых.

Может, это попытка хоть как-то проявить свое «я»? Ведь очень часто, жалуясь на своеволие детей, родители (обычно матери) следуют за ними по пятам и в буквальном смысле слова не дают бедолагам без спросу ступить ни шагу. Помнится, одна мама даже диктовала своему семилетнему сыну, когда ему ходить в туалет. А на замечание психолога, что дети этого возраста вообще-то и сами в состоянии определить, назрела ли у них данная потребность, заявила, что ее сын еще слишком мал и несамостоятелен.

Ребенок, зажатый в тиски родительской опеки, естественно, воспринимает инструкции взрослых как очередное посягательство на свою свободу и норовит уклониться от их выполнения.

Так что нужно побороться с гиперопекой, сильно сократить количество замечаний, предоставить сыну или дочери больший простор для проявления своего «я», и тогда многое станет на свои места.

Сравнительно недавно к нам на занятия с Ириной Яковлевной Медведевой привели шестилетнего мальчика. Мама жаловалась на зашкаливающее своеволие, демонстративность, вспышки агрессии. На занятиях же ничем таким даже не пахло. Коля вел себя послушно, с огромным удовольствием выполнял наши просьбы и задания, жаждал всем услужить: поднимал упавшие игрушки, помогал расставлять стулья, уступал девочкам свою очередь. Дети такого возраста еще не поднаторели в искусстве лицемерия. Да и потом, на наших занятиях любой ребенок быстро раскрывается и становится видно, какой он на самом деле. Тем более, если в его характере действительно присутствует своеволие. Тут и ждать-то ничего не надо, все сразу проявится. В детском саду и в изостудии, куда ходил мальчик, тоже, как выяснилось, к нему не предъявляли претензий. Поэтому мы предположили, что Колино своеволие является реакцией на травмирующую семейную ситуацию. И начали в ней разбираться.

Когда у ребенка много родственников, это отлично. Он не чувствует себя одиноким в мире, его окружают любовью и заботой. Но если все эти родственники чересчур активны, и почти вся их активность направлена на одно-го-единственного ребенка, они могут задушить его в объятиях. Как, собственно, и происходило в Колином случае (естественно, в переносном смысле). Взрослые не давали ему спокойно ступить ни шагу, постоянно давали инструкции, советы, одергивали, поучали, отчитывали. Делали они это из лучших побуждений, но мальчик начинал задыхаться и терял самообладание. Ему просто не хватало в семье жизненного пространства. Надо еще добавить, что мальчик был на редкость разумный и вообще-то ему практически никаких замечаний делать не приходилось, он и так все понимал с полуслова. В семье же его держали за несмышленыша. Когда родные начали следить за собой, воздерживаться от излишней опеки и прислушиваться к мнению мальчика, его своеволие вдруг куда-то испарилось.

Часто детская безответственность проистекает и от... страха родительской нелюбви. Идя вразнос, ребенок стремится привлечь к себе внимание взрослых. Хотя взрослым может казаться, что они только им и занимаются. И очень может быть, что так оно и есть, но непослушный ребенок раздражает их своими выходками. А значит, внимание, которое они ему уделяют, носит сугубо отрицательный характер. Ребенку же необходимы положительные эмоции для того, чтобы поведение его начало налаживаться. Снова создается порочный круг, и размыкать его опять-таки необходимо взрослым.

Ну и, разумеется, бывает истинное своеволие – особый склад характера, в основном, присущий мальчикам. И тогда следует заниматься его облагораживанием, возвышением, элевацией. Об этом мы сейчас поговорим подробнее.

Как важно быть последовательным

Жалуясь на детское своеволие, многие взрослые произносят весьма характерную фразу:

– Что мы только ни делали! Отец даже ремнем его (ее) ПЫТАЛСЯ отхлестать – все без толку.

Здесь очень симптоматично слово «пытался». Как правило, родители своевольного ребенка мечутся из крайности в крайность, судорожно пробуют применить к нему те или иные воспитательные меры, но потом начинают его жалеть и смягчают наказание. Им хочется верить, что он поймет и оценит их благородство. А он извлекает совсем другой урок.

«Предки – слабаки, – думает ребенок. – Если немного покапризничать, поканючить или закатить скандал, они сдадутся и сделают по-моему».

А упорства в достижении своих прихотей такому ребенку не занимать. Тем более, что обычно и напрягаться особенно не приходится. Родные сдают позиции практически без боя.

Поэтому непоследовательность родителей приведет к вполне предсказуемому результату: ребенок в борьбе укрепится и в следующий раз сможет еще дольше «выдержать характер». Если такое происходит часто, у него складывается определенный стереотип отношений с родителями. А у них создается впечатление, что он абсолютно несгибаем. Этакий стоик, Муций Сцевола.

Но ведь это совсем не так! Своенравные дети на поверку бывают гораздо зависимее от взрослых, чем их более покладистые сверстники. У них обычно масса просьб и желаний, то есть рычагов воздействия на своевольных детей предостаточно. Мало ли что они демонстрируют свое равнодушие в ответ на угрозу лишить их каких-либо благ? Они вообще очень многое делают в расчете на то, что окружающие примут их демонстрации за чистую монету. Если хочешь воздействовать на такого ребенка, ни в коем случае не поддавайся на его удочку.

Окорачивая детское своеволие, совершенно необходимо проявлять последовательность. Иначе ничего не добьешься.

Как и для любого другого ребенка, самое страшное наказание тут – лишение общения. И к нему следует прибегать в крайнем случае, когда другие меры уже исчерпаны.

– Что ж мне полгода с ним не разговаривать? – нередко спрашивают матери.

Нет, конечно. Для дошкольника обычно хватает и дня. Школьники, уже привыкшие побеждать в этом поединке воль, могут выкаблучиваться дольше, но на моей памяти даже до недели никто из них не дотягивал.

– А как же еда, уроки, уборка игрушек? Если с ним не разговаривать, он ничего и делать не будет, – волнуются мамы.

Будет, когда поймет, что это не пустые угрозы. А если он пару раз не пообедает или опоздает в школу, ничего страшного. Очень полезно на собственном опыте, а не только со слов родителей, узнать, какие последствия бывают у нехороших поступков. И чем раньше – тем лучше. Ведь с возрастом последствия становятся все более тяжелыми. Хуже будет, если впервые своевольный ребенок что-то поймет только в колонии или в операционной.

Помните: на самом деле своевольным человеком управлять нетрудно, ибо он тщеславен и одновременно слабоволен. Еще один парадокс. Уж в слабости такого человека, казалось бы, никак нельзя упрекнуть, но что такое уход от трудностей и снятие с себя ответственности, как не признак душевной слабости? А слабого человека рано или поздно кто-нибудь подчиняет своему влиянию. Причем далеко не всегда благотворному.

Посильность требований

Кроме того, ваши требования должны быть посильными.

Бессмысленно говорить сыну-семикласснику, даже самому отъявленному прогульщику: «Иди, устраивайся в другую школу!» Это он дома и во дворе «крутой», а прийти к незнакомому взрослому, да еще с дневником, испещренном замечаниями, ему, конечно же, страшно.

Или, скажем, шестилетке, у которого плохо развита мелкая моторика (а попросту говоря, неловкие, непослушные руки), действительно трудно завязывать шнурки на ботинках и застегивать рубашечные пуговицы. Мало ли что его сверстники уже с этим справляются?! Попреками тут ничего не добьешься, лучше потратить силы на развитие пальцев. Тем более, что это и в школе пригодится.

Компромисс, но без авансов

Ну и, конечно, нужно прийти к разумному компромиссу. В чем, по мнению взрослых, обычно должна проявляться детская самостоятельность? – В том, что дети без посторонней помощи готовят уроки, складывают в портфель тетради и учебники, прибираются в своей комнате и т. п. А как представляют себе самостоятельную жизнь дети? – Можно сколько хочешь гулять, без ограничения смотреть телевизор, играть на компьютере... короче, без удержу развлекаться. Иначе говоря, в представлении взрослых самостоятельность – это сплошные обязанности, а по мнению детей – максимально широкие права. И требовать от них, чтобы они наслаждались этими довольно скучными занятиями, по меньшей мере, наивно.

Но сбалансировать права и обязанности можно. Ты считаешь себя большим и хочешь попозже ложиться спать? – Пожалуйста, только у взрослеющего человека появляются новые обязанности по дому. Что ты предпочитаешь: мыть каждый день посуду, ходить за хлебом или пылесосить квартиру по выходным? (Очень важно предоставлять своевольному ребенку возможность выбора, однако в заданных вами рамках. Тогда он будет двигаться в нужном вам направлении, сохраняя при этом свое лицо.)

Надо показывать и на личном примере, и на примере окружающих, что свобода взрослых людей напрямую увязана с большим количеством обязанностей. Да, взрослые могут ходить, куда хотят, покупать, что хотят, смотреть, что хотят, но при этом их обязанность – зарабатывать деньги, делать очень много вещей, которые им делать не нравится или трудно, и прочее, и прочее.

Имея дело со своевольным ребенком, крайне опасно расширять его права, не расширяя обязанностей. Если он привыкнет к пониманию свободы как вольницы (что хочу – то и ворочу), с ним потом будет нелегко совладать.

Очень часто своевольные дети не выполняют своих обещаний. И родители опять-таки записывают их в «невоспитуемые».

Между тем как всего-то навсего надо воздержаться от авансов.

Ваш сын пообещал сесть за уроки, если вы ему разрешите посмотреть телевизор, а когда фильм закончился, заявил, что уроками займется завтра? – Что ж, пусть в другой раз телевизор будет ему наградой только за ПРИГОТОВЛЕННОЕ задание. И никаких поблажек! Не бойтесь, что он закатит истерику или разнесет квартиру. Истерику вполне можно перетерпеть, а за битье посуды или крушение мебели должно неотвратимо следовать суровое наказание. Тут про свой мягкий характер лучше на время позабыть. Иначе у всех, в том числе у самого ребенка, может сложиться впечатление, что он действительно невоспитуем. А это не та победа, которой полезно гордиться.

Пищеварительная система новорожденного ещё несовершенна. Маленький организм реагирует буквально на все. Поэтому очень часто детей грудного возраста мучают нарушения работы кишечника в виде запоров или коликов. Это доставляет малышу неприятные ощущения. Его мама страдает не меньше: ребенок стает капризным, часто просыпается по ночам.

Именно поэтому молодой маме нужно четко следить за своим питанием и стараться исключать из рациона продукты. которые могут спровоцировать нарушение полноценной работы кишечника новорожденного. В статье мы рассмотрим, что нужно есть кормящей маме, чтобы у ребенка не было запоров и коликов.

Заключение

И колики у ребенка первых месяцев жизни очень частое явление. Помимо многих причин развития, их могут спровоцировать продукты, которые использует мама в своем рационе. Ведь все, что скушала мама, попадает через грудное молоко к ее ребенку.

Поэтому в первые месяцы после рождения крохи очень важно следить за своим питанием, внимательно следить за реакцией ребенка на введение нового продукта в рацион. При подозрении нарушения работы кишечника необходимо сдать анализ кала на дисбактериоз. В случае запора или коликов педиатр подберет препарат, который поможет новорожденному с ними справиться.